Лишь внушительный перечень одних только известных и славных имен куоккальских гостей занял бы не одну страницу. Список его гостей очень и очень внушителен. В нем графиня С.Панина и князь-скульптор П.Трубецкой, друзья-живописцы и ученики Репина В.Поленов, А.Куинджи, Б.Кустодиев, В.Серов, И.Билибин, Ф.Малявин, Н.Фешин, И.С.Куликов, А.А.Борисов, В.С.Сварог, И.Грабарь… Писатели старшего поколения Л.Андреев, И.Бунин, А.Куприн, А.Толстой, С.Сергеев-Ценский, И.Ясинский, А.Свирский… Молодые поэты, литераторы, художники Т.Щепкина-Куперник, А.Аверченко, С.Есенин, Н.Клюев, Н.Гумилёв, В.Хлебников, Б.Садовский, Д.Бурлюк, В.Шкловский, Д.Крученых, Саша Чёрный, Н.Тэффи, С.Судейкин, Н.Ремизов, Б.Григорьев, О.Мендельштам, В.Пяст, Л.Никулин, М.Добужинский, М.Кузмин, Иван Савин… Ученые-профессора И.Павлов, Д.Менделеев, В.Бехтерев, П.Лесгафт, И.Тарханов, Н.Кареев, Е.Тарле… Музыканты, артисты, певцы А.Глазунов, П.Самойлов, Г.Ге, Ф.Шаляпин, И.Ершов, Л.Собинов, В.Мичурина-Самойлова, Л.Яворская… Литературный критик П.Гнедич, философ В.Розанов, виолончелист А.Вержбилович, скульптор И.Гинцбург, знаменитый юрист А.Кони, лишенный сана священник Григорий Петров, сказитель русских былин И.Т.Рябинин, пушкинисты Семен Афанасьевич Венгеров и Николай Осипович Лернер.

И.Репин среди своих гостей-писателей в «Пенатах»

Одни из них приезжали всего на несколько часов, чтобы посетить репинские среды или навестить в Куоккале своих друзей, другие оставались на несколько дней, а то и недель, пользуясь приглашением гостеприимных хозяев. Почти каждый из них оставил заметный след в русской литературе, искусстве, науке, тем самым внеся и свою яркую строчку в историю этого дачного поселка. Чаще всего это были гости Репина, Чуковского, Анненковых, Евреинова, Горького, Анненских…Здесь не отказывали никому.

Гостями «Пенатов», к примеру, были не только знаменитые и известные в России личности, здесь побывало множество художников, литераторов ныне малоизвестных, а то и просто неизвестных даже в свое время. Среди них были те, кого теперь именуют классиками, реалистами, передвижниками, и те, кто принадлежал к многочисленным модным авангардистским течениям. До революции у Репина бывали целые делегации писателей, художников, издателей, сотрудников «толстых» журналов, а также простых рабочих, студентов и учащихся. Его навещали князья, графы, генералы и дипломаты, известные деятели разных оппозиционных партий. Здесь можно было встретить и кадетов, в том числе члена её Центрального комитета графиню С.В.Панину, и эсеров, и социал-демократов всех мастей, в их числе старейшего рабочего-революционера В.А.Шелгунова и пролетарского писателя Максима Горького.

При этом полной противоположностью Горькому по происхождению, воспитанию, образованию и политическим взглядам была хорошая знакомая Ильи Репина графиня С.В.Панина, нередкая гостья «Пенатов». Репин дважды, в 1908 и в 1909 годах писал ее портрета, один из которых хранится в Русском музее в Петербурге.

И.Е.Репин во время работы над портретом С.В.Паниной (1908-09)

Имя Софьи Владимировны Паниной мало знакомо современному обществу. Владелица больших поместий в Подмосковье, Смоленской, Воронежской губерниях и в Крыму, многих доходных домов и особняков, одна из самых богатых женщин России принадлежала к известному дворянскому и графскому роду землевладельцев Паниных. Её дед по матери – крупнейший промышленник и миллионер С.И.Мальцов, знаменитый своими многочисленными заводами, производившими вагоны, рельсы, паровозы, стекло, хрусталь, фаянс. Состояние Паниной оценивалось в астрономическую сумму – 15 миллионов рублей. А её отчим – И.И.Петрункевич – был лидером леволиберальной оппозиции и кадетской партии, в которую вступила и Софья Владимировна.

С.В.Панина (1871-1957), окончила Екатерининский институт в Петербурге (1887) и Высшие женские (Бестужевские) курсы (1890 гг.). Владела немецким, французским и английским языками. Крестным отцом ее был император Александр II, а посаженным отцом на ее свадьбе в 1890г. с сыном государственного секретаря Половцова – Александр III. Однако брак был недолгим, и после развода с А.А.Половцовым Софья Панина посвятила себя просветительству и благотворительности.

На протяжении всей жизни Софья Владимировна Панина оказывала помощь нуждающимся. На её средства был построен Лиговский народный дом им. Александра III, открытый в 1903г. (впоследствии Народный дом графини Паниной). В нем находились театральный зал, читальня, классы для занятий, бесплатная столовая, чайная для неимущих и дешевая столовая, где обед стоил 5–10 копеек. В цокольном этаже были оборудованы мастерские: слесарная и столярная для мальчиков, швейная и переплетная для девочек. В башне здания располагалась обсерватория, которая пользовалась большой популярностью. При Народном доме были организованы вечерние общеобразовательные классы, различные кружки, сберкасса, устраивались художественные выставки и бесплатные спектакли для рабочих. Была даже бесплатная юридическая консультация для рабочих, где начинал свою карьеру будущий глава Временного правительства А.Ф.Керенский. Панина не только содержала на свои деньги этот дом, но и лично руководила его работой. Софья Владимировна писала в своих воспоминаниях: «По вечерам дом гудел, как улей. Учеников собиралось до 1000 человек, и не было такого закоулка, в котором не занималась бы какая-нибудь группа».

С лекциями в Народном доме выступали многие видные ученые В.Вернадский и А. Карпинский, Г.Графтио и П.Лесгафт. При Доме был организован «общедоступный театр», в котором выросли такие звёзды, как А.Брянцев, А.Таиров.   С 1905 года он стал совершать летние поездки по стране, и получил известность по всей России. Слава о Лиговском народном доме далеко перешагнула границы столичного Петербурга. На Брюссельской международной выставке 1910 года Дому была присуждена премия за пропаганду достижений науки, техники и искусства.

После революции, в начале 1920-х годов К.Чуковский и профессор Евгеньев-Максимов организовали в Лиговском Народном доме Дом просвещения имени Н.А.Некрасова. С 1926 года здание было передано железной дороге, и в советское время здесь находился Дворец культуры железнодорожников. Ныне дворец фактически стал Домом ветеранов и блокадников.

Лиговский Народный дом графини Паниной

Вслед за Лиговским народным домом по почину Софьи Владимировны и при её ближайшем участии были открыты народные дома и в других местах – в Воронежской губернии, где была устроена ботаническая станция, в Московской губернии, в Крыму. В 1915г. Панина основала Биржу труда, ряд благотворительных обществ, столовых, поддерживала Московский художественный театр.

Помимо этого Панина оказывала щедрую поддержку многим высшим и специальным учебным заведениям, особенно женским, учредила множество стипендий. Надо сказать, что Панина стояла у истоков отечественного женского движения; была председателем и членом многочисленных обществ помощи женщинам и детям.

С.В.Панина. Портрет работы И. Репина (1909)

В 1917 году Софья Владимировна погрузилась в политику. В мае она была назначена Временным правительством товарищем министра государственного призрения, а в августе товарищем министра народного просвещения. С.В.Панина стала первой в истории России женщиной-министром. В народе ее называли «красная графиня». В первые дни после октябрьских событий Панина велела изъять все имеющиеся в кассе наличные суммы и внести их в банк на имя Учредительного собрания. За «расхищение и растрату народного достояния» она была арестована и помещена в Выборгскую женскую тюрьму. Однако слишком велика была ее популярность среди обитателей бедных районов Петербурга, в её защиту выступили питерские рабочие, многие из которых прежде учились в Лиговском Народном доме. Ревтрибунал объявил ей лишь «общественный выговор» и потребовал вернуть деньги. Графиню вскоре освободили после их возврата.

С.В.Панина являлась членом ЦК партии кадетов. После Октябрьской революции вошла в подпольный «Комитет спасения родины и революции», участвовала в заседаниях «малого кабинета министров» Временного правительства, которые собирались в ее квартире. В октябре 1918г. она уехала на юг России, где на Дону активно участвовала в Белом движении. С 1920г. в эмиграции.

Уехав из России, Софья Панина продолжила свою благотворительную и культурно-просветительскую деятельность. До второй мировой войны она жила в Чехословакии, работала в Русском зарубежном архиве. Она стала близким другом президента страны Масарика и часто ходила к нему во дворец. В Праге создала «Русский очаг» – общественный центр для русских эмигрантов (1924-39). Когда нацисты заняли Прагу, она перебралась в США, где участвовала в создании Толстовского фонда (1939) для помощи русским беженцам и переселенцам. При её содействии была организована гуманитарная помощь советским военнопленным, погибавшим в немецких лагерях. Но до них эта помощь не дошла, поскольку была передана в финские лагеря для советских военнопленных. Одна из богатейших женщин России не имела в Америке даже своей квартиры и переезжала от одних знакомых к другим. Длительное время она жила на ферме Толстовского фонда в штате Нью-Джерси у своей давней подруги графини Александры Львовны Толстой, уехавшей из Советского Союза в 1929г. Панина помогала ей готовить для печати ее мемуары. В 1953 году вышла книга Александры Львовны «Отец. Жизнь Л.Толстого». С.В.Панина тоже оставила свои воспоминания «На Петроградской окраине», напечатанные в русском «Новом журнале» в Нью-Йорке (1957, № 48 и 49). Скончалась «народная графиня» в 1957 году в возрасте 86 лет.

Графиня Софья Владимировна Панина

Весной и летом 1909г. имя Ильи Ефимовича Репина часто появлялось на страницах русских газет. Это было связано с тем, что он выступил в защиту скульптора Паоло Трубецкого, которого нещадно ругала пресса за памятник императору Александру III, установленный на Знаменской площади перед Московским вокзалом. Репин был знаком с Трубецким. Летом 1908г. князь Трубецкой, поклонник вегетарианства, часто бывал в Куоккале. Тогда же Репин написал его портрет, украсивший Национальную галерею современного искусства в Риме.

И.Е.Репин. Портрет П.Трубецкого (1908)

Князь Павел (Паоло) Петрович Трубецкой, происходил из известного русско-литовского дворянского рода Гедиминовичей, но провел почти всю жизнь на Западе и поэтому имел только слабое знание русского языка – он говорил по-русски с сильным акцентом. Он «был воспитан в религии своей матери, в протестантизме».

Паоло Трубецкой (1866-1938) родился в Италии в семье дипломата князя Петра Петровича Трубецкого и американской пианистки Ады Винанс. Никакого системного образования, ни общего, ни художественного он не получил, но с восьми лет увлекается скульптурой, потом немного учился у итальянских мастеров. Лишь редкая одаренность и воля способствовали его успехам. В 1884г. Трубецкой переехал в Милан, открыл студию, где создавал статуэтки животных, миниатюрные портреты.

П.Трубецкой с женой в гостях у Репина (1908-09)

В 1886 году молодой скульптор впервые представил свою работу – статую коня – на выставке в Италии, а затем его произведения появляются на выставках во Франции и Америке. В 1891 году Трубецкой принял участие в конкурсах на памятники Гарибальди и Данте. За проект конного памятника Дж. Гарибальди он получил первую премию. В 1897г. переехал на родину отца в Москву. В 1898-1906 годах он преподавал скульптуру в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

Князь Паоло (Павел Петрович) Трубецкой (1898)

За этот период Трубецкой успел создать большое количество произведений, среди которых лучшие в его творчестве: портреты И.И.Левитана, Л.Н.Толстого, М.К.Тенишевой (все – 1899), Ф.И. Шаляпина (1900), С.Ю.Витте (1901), С.С.Боткина (1906); статуэтки из бронзы либо тонированного гипса: «Московский извозчик» (1898), «Л.Н.Толстой на лошади» (1900) и другие. В эти же годы скульптор работал над конным памятником Александру III, конкурс на создание которого он выиграл в 1900г. Для этого была сооружена специальная мастерская-павильон из стекла и железа на Старо-Невском проспекте, неподалёку от Александро-Невской лавры. В подготовительной стадии Трубецким были созданы восемь небольших по размеру моделей, четыре в натуральную величину и две в масштабе самого памятника.

Портет Паоло Трубецкого работы Валентина Серова

Памятник Александру III существенно отличался от многих официальных царских монументов; скульптор был далёк от идеализации, от стремления к парадности. Памятник Александру III вызвал в 1909 году большой резонанс в прессе и шумные споры в обществе: одних он ужасал, шокировал, других приводил в восторг. Среди почитателей таланта Трубецкого был и Репин. С.Ю.Витте вспоминает, что скульптор даже не получил своевременно приглашения на торжественное открытие памятника и приехал в Петербург позднее. Репин устроил для своего друга Трубецкого банкет в богатом ресторане. Были высланы около двухсот приглашений на этот банкет, но, как писала Н.Б.Нордман, «во всем Петербурге нашлось всего 20 человек, которые пожелали чествовать всемирно известного художника». Репину пришлось выступать с речью в пустом зале.

Открытие памятника императору Александру III (1909)

Ещё до открытия монумента Трубецкой почувствовал недоброжелательное отношение со стороны многих членов царской фамилии и высших чиновников. Николай II хотел переместить памятник в Иркутск, «отправить его в ссылку в Сибирь, подальше от своих оскорбленных сыновьих глаз», а в столице воздвигнуть другой монумент. В его защиту выступили немногие. Запомнился банкет в особняке артистки Л.Б.Яворской и князя В.В.Барятинского, где перед гостями выступил Илья Ефимович с несколько шокирующей версией замысла Трубецкого.«Памятник гениален», – заявил он, – «Это история. Это целая эпоха. Конь – Россия, рвущаяся вперед. Всадник – самодержавие. Как ни спокойно это самодержавие давит хребет могучего коня, но уже чувствуется, что не сегодня – завтра оно из седла вылетит…».

Попавший в немилость к властям, Трубецкой уезжает за границу. С 1906 по 1914 год, находясь в Париже, он создал скульптурные портреты О.Родена, А.Франса, Д.Пуччини, в Лондоне исполнил портрет Б.Шоу. В 1912 году в Америке (Чикаго), затем в Италии (Рим) устраивались персональные выставки Паоло Трубецкого. В 1914 году Трубецкой в Америку сооружает монументы Данте (Сан-Франциско). В 1921 году он возвращается в Париж, а последние годы жизни проводит в Италии. Для театра Ла Скала в Милане он изваял мраморную статую знаменитого Карузо, создал автопортрет для галереи во Флоренции и другие скульптуры видных деятелей культуры того времени. Умер П.П.Трубецкой в Италии.

И.Е.Репин «у руля» собственного выезда зимой 1909-10 года

Говорят, что Трубецкой подарил Репину ту лошадь именем Люба, которая «позировала» ему во время работы над моделью памятника. В «Пенатах» лошадь запрягали в легкие санки и катали многочисленных гостей и соседей.

Неподалеку от Куоккалы, в поселке Терийоки некоторое время жил педагог и врач профессор П.Ф.Лесгафт, один из создателей теоретической анатомии, основоположник научной системы физического образования в России. Петр Францевич (1837–1909) в 1861г. окончил Петербургскую медико-хирургическую академию, и был оставлен при академии для научной работы. В 1865г. он защитил диссертацию на ученую степень доктора медицины, в 1868 – на степень доктора хирургии. В 1868г. получил звание профессора и стал заведующим кафедрой физиологической анатомии Казанского университета.

Но в 1871 году за выступление против произвола администрации университета был уволен и лишен права заниматься преподавательской деятельностью. Вернулся в Петербург, где вел научную работу. С 1881г. стал приват-доцентом Петербургского университета, статским советником. В 1893 г. один из учеников Петра Францевича, И.М.Сибиряков – владелец многомиллионного состояния, передал в распоряжение своего учителя 200 тыс. рублей и дом, стоивший 250 тыс. рублей. Так возникла знаменитая Биологическая лаборатория. Руководство отделениями Биологической лаборатории приняли на себя видные ученые: А.О.Ковалевский, И.Р.Тарханов, В.В.Половцев, О.А.Гримм. В 1918г. она была преобразована в Естественнонаучный институт. С 1896 года  при лаборатории начали действовать Высшая вольная школа, готовившая руководительниц физического образования, ставшая родоначальницей института физической культуры им. Лесгафта.

Основой физического развития Лесгафт он считал естественные движения. К числу важнейших трудов Лесгафта относятся: «Основы теоретической анатомии» (1905), «Об отношении анатомии к физическому воспитанию» (1876), «Анатомия человека» (1895), «Руководство к физическому образованию детей школьного возраста» (1901-04 гг.), «Семейное воспитание ребенка» (1906) и др.

П.Лесгафт поддерживал студенческие выступления, революционные настроения царили среди слушательниц его курсов. Сам он поддерживал отношения с социал-демократами, его взгляды были близки к марксистским. В 1901г. ему запретили читать лекции и на два года указали покинуть пределы Петербургской губернии. Местом ссылки ему определили Терийоки в Финляндии. Там он оказался осенью того же года и сразу познакомился со многими соседями. Среди них в «ближней эмиграции» жили и некоторые видные социал-демократы: А.М.Коллонтай, П.Ф.Куделли, В.П.Воронцов. В Териоках ученому удалось в одну зиму написать больше, чем в предыдущие 13 лет. В маленьком домике П.Ф.Лесгафта жизнь била ключом. В это дачное место на Карельском перешейке приезжали из Петербурга коллеги ученого, слушатели, слушательницы, пациенты. Весной и летом следующего года он, катаясь с детьми на велосипедах, часто доезжал до Куоккалы, посещая репинские «Пенаты» и их хозяина. Репин хорошо знал П.Лесгафта, до этого неоднократно слушал лекции профессора в Петербурге.Часто изгнанника навещал и профессор В.М.Бехтерев. Так прошел год «ссылки» П.Ф.Лесгафта на Карельском перешейке.

19 декабря 1909 г. Петра Францевича Лесгафта похоронили на Волковом кладбище г. Петербурга, расположенном рядом с Лютеранским, где покоились его родители и брат. На похороны пришло около 6 тыс. человек, а кладбище было окружено конными и пешими городовыми и жандармами. Среди пришедших проститься с корифеем здорового образа жизни был и Н.А.Панин-Коломенкин – один из способнейших учеников Петра Францевича, первый олимпийский чемпион в истории отечественного олимпийского движения, завоевавший золотую медаль по фигурному катанию на коньках на ІV Олимпиаде в Лондоне (1908г.). При погребении усопшего было запрещено произносить речи, и лишь известный революционер и ученый Н.А.Морозов сказал у могилы П.Ф.Лесгафта: «Прощай, дорогой Петр Францевич! Да будет нам примером твоя честная, бескорыстная трудовая жизнь». 

В разное время в Куоккале в «Пенатах» у Репина побывали и другие известные ученые Д.И.Менделеев, И.П.Павлов, И.Р.Тарханов, В.М.Бехтерев, Н.И.Кареев. Их особенно и не надо представлять,  каждое имя – знаменитость.

Менделеев Дмитрий Иванович (1834-1907), не только знаменитый русский химик, но и разносторонний ученый, педагог. Дед его по отцу был священником и носил фамилию Соколов. Фамилию «Менделеев» получил, по обычаям того времени, в виде прозвища, отец Менделеева в духовном училище. Мать Менделеева происходила из старинного, но обедневшего купеческого рода. Дмитрий был последним, семнадцатым ребенком в семье директора Тобольской гимназии. Но к моменту, когда его крестили, в живых осталось только пять сестер и два брата, остальные младенцы умерли, не дожив до крещения. Дмитрий окончил сначала в Тобольскую гимназию, затем в Главный Педагогический институт в Петербурге.

Вокруг Менделеева всегда ходило множество легенд. Вопреки одной из них, водку он вовсе не изобретал – она существовала задолго до него. «Я на своем веку никогда водки не пил и даже вкус ее знаю очень мало, не больше вкуса многих солей и ядов», – говорил он. Менделеев лишь рассчитал идеальное соотношение спирта с водой, то есть ее крепость – 38 градусов, но для упрощения расчетов налога на алкоголь чиновники округлили ее до 40.

Другую легенду, будто бы Периодическая таблица приснилась ему во сне, он придумал сам, специально для настырных поклонников, не понимающих, что такое озарение. А его просто озарило, осенило, и он сразу же понял, в каком порядке надо разложить карточки, чтобы каждый элемент занял подобающее ему место, оставляя пропуски в таблице для еще не открытых элементов (которые были действительно открыты, но значительно позже). Сложнейшей таблицей он занимался всего год, потом потерял к ней всякий интерес.

Круг интересов его был настолько широк, что не ограничивался исключительно химией. К примеру, в 1863 г. он первым выдвинул идею использовать трубопровод при перекачке нефти и нефтепродуктов. Разработка этой идеи имела огромное значение для российской промышленности, в которой стала стремительно развиваться нефтяная отрасль.

Задолго до создания герметической гондолы покорителем стратосферы Огюстом Пиккаром Менделеев в одной из своих статей выдвинул идею «прикреплять к аэростату герметически закрытый, оплетенный, упругий прибор для помещения наблюдателя, который тогда будет обеспечен сжатым воздухом и может безопасно для себя управлять шаром».

В 1887 г. Менделеев самостоятельно поднялся на воздушном шаре, чтобы наблюдать солнечное затмение. Стартовав возле Клина, он приземлился в Тверской губернии. Этот полет обсуждался во всем мире, а Французская Академия метеорологического воздухоплавания присудила ему диплом «За проявленное мужество при полете для наблюдения солнечного затмения».

И.Репин. Портрет Д.И.Менделеева

В 1892 г. Менделеев принял предложение премьер-министра Витте занять должность «ученого хранителя» при депо образцовых мер и весов. В результате в 1899 г. в России был введен  Закон о мерах и весах, который устанавливал основные единицы измерений – фунт и аршин. Менделеев настоял также на включении в этот закон пункта, разрешающего применение международных метрических мер – килограмма и метра. Он стал организатором и первым директором (1893) Главной палаты мер и весов (ныне ВНИИ метрологии им. Менделеева).

Менделеев изобрел также новый бездымный порох, но российское правительство не успело его запатентовать, и изобретение  уплыло за океан. В 1914 г. русское военное ведомство вынуждено было закупать у США несколько тысяч тонн этого пороха за золото. Сами американцы, смеясь, не скрывали, что продают русским «менделеевский порох».

Менделеев обладал уникальной системностью мышления, любое дело он разрабатывал до мелочей – от размера шахт в Донбассе до книжек, какие надо читать детям шахтеров. Он был выдающимся экономистом, горячим сторонником хозяйственной самостоятельности России. Оставил свыше 350 печатных трудов, среди которых классические «Основы химии» – первое стройное изложение неорганической химии. Автор фундаментальных исследований не только по химии и химической технологии, но и по физике, метрологии, воздухоплаванию, метеорологии, сельскому хозяйству, экономике, народному просвещению и др. Менделеев предложил промышленный способ фракционного разделения нефти, пропагандировал использование минеральных удобрений, орошение засушливых земель.

Дмитрий Иванович был одним из инициаторов создания Русского химического общества (1868). Являлся профессором Петербургского университета (1865-90), но ушел в отставку в знак протеста против притеснения студенчества. В 1876 году избран членом-корреспондентом Петербургской АН, в 1880г. выдвигался в академики, но был забаллотирован, что вызвало резкий общественный протест. Он был членом почти всех академий и почетным членом многих ученых обществ (общее число ученых учреждений, считавших Менделеева почетным членом, доходило до 100).

Дмитрий Иванович любил делать чемоданы, благодаря чему его часто называли «мастер чемоданных дел Менделеев». Он любил курить крученые папиросы, свертывая их сам.

Он был знаком почти со всеми выдающимися художниками и писателями своего времени. Его единственная дочь Люба была женой А.Блока. Говорят, у Менделеева почти не было друзей. Со многими учеными он открыто враждовал. Его главный оппонент, Лев Толстой, писал:  «У него есть много интересных материалов, но выводы ужасающе глупы». Почти то же писал о Толстом и сам Менделеев: «Он гениален, но глуп».

И.П.Павлов на Морской улице в Келломяках у ворот «Виллы Рено» (середина 1920-х гг.)

На 80-летнем юбилее И.Е.Репина в 1924г. из всех его знаменитых друзей присутствовал один академик И.П.Павлов. По воспоминаниям его внучки, Л.В.Балмасовой, в Келломяки И.П.Павлов впервые приехал в 1922г. и поселился в пансионате на «Вилле Рено». А в 1927г. его сын Владимир Иванович женился на Татьяне Николаевне Орешниковой, дочери управляющей этим пансионатом Ванды Фёдоровны Орешниковой. Дача принадлежала её зятю Эмилю Рено. Молодые Павловы венчались в Казанской церкви в Терийоках. Владимир Иванович купил на имя тещи новую дачу, куда Павловы и приезжали отдыхать. Причем ежегодно в советское время выезжали в Финляндию вплоть до 1938 года. Кстати, после войны эту дачу вернули В.И.Павлову, после того, как он представил документы на её владения тёщей.

Иван Петрович не изменял своим старым привычкам. По воспоминаниям его сотрудников (профессор М.К.Петрова, бывшая жена опального священника Григория Петрова), и в советское время он любил ходить в церковь на пасхальную заутреню, но вроде не из религиозных побуждений, а из-за приятных контрастных переживаний. Будучи сыном священника, он еще в детстве любил этот праздник. Рождественские праздники Иван Петрович любил и чтил по той же причине. Студенты академии даже интересовались у своего профессора, как он, проповедующий материалистический взгляд на мир, может стоять на пасху со свечкой в руках в академической церкви? Позднее, в 20-е и 30-е гг., на Рождество и Пасху Павлов ходил в колтушскую церковь Петра и Павла, что подтверждается множеством очевидцев.

В апреле 1934г. по этому поводу он даже высказался на собрании своего научного коллектива: «Следующую среду я пропускаю (она приходилась на рождественские праздники), и по этому случаю я немножко вам скажу. Когда я третьего дня об этом заявил в лаборатории, то один из коммунистов говорил, что над нами смеются, что мы, видите ли, соблюдаем какие-то церковные праздники! Я иногда отдыхал на Рождество и теперь отдыхаю. Я говорю, что смеются шуты гороховые!…».

Вот свидетельство ученика Павлова академика Л.А.Орбели, который ссылается на слова самого Ивана Петровича: «Знаете, я ужасно люблю службу пасхальную. Все-таки хожу иногда на заутреню. Во-первых, замечательное пение, во-вторых, это воспоминание детства. Я живо вспоминаю, как в четверг на страстной неделе мать снаряжала меня и братьев в церковь, давала свечку с собой... И эти воспоминания меня всегда так радуют, что я все-таки иногда под Рождество и на Пасху хожу в церковь».

И.Репин. Портрет академика И.П.Павлова (1924)

Иван Петрович Павлов (1849-1936), знаменитый русский физиолог, лауреат Нобелевской премии, создатель материалистического учения о высшей нервной деятельности, крупнейшей физиологической школы современности. Академик Петербургской АН (с 1907), академик РАН (с 1917), Академии наук СССР (с 1925). Классические труды по физиологии кровообращения и пищеварения (Нобелевская премия, 1904). Почетный член 132 академий и научных обществ, почетный доктор Кембриджского университета.

Родился Иван Петрович в Рязани, где окончил в 1864 году местное духовное училище, а затем – Рязанскую духовную семинарию. В 1870 году поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Затем защитил докторскую диссертацию «О центробежных нервах сердца». Для совершенствования знаний был командирован за казенный счет к ведущим немецким ученым в Бреслау и Лейпциг.

В 1926 г. в Колтушах под Ленинградом он организовал биостанцию, основной задачей которой стали изучение влияния условий воспитания на тип нервной системы и генетика высшей нервной деятельности. Колтуши в 30-е годы приобрели мировую известность как «столица условных рефлексов». В 1939 г. биостанция была реорганизована в Институт эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности.

И.П.Павлов был человеком в высшей степени порядочным и твердым в своих принципах и убеждениях. Известна, к примеру, причина ухода его из Военно-медицинской академии в 1925 г. Из воспоминаний его учеников (академик А.П.Быстров): «Приказом из Москвы была назначена комиссия, которая должна была произвести так называемую «чистку». Изгнать должны были «социально-чуждые или социально-опасные элементы». Среди уволенных студентов, разумеется, были и дети духовенства. Некоторые из них пытались найти себе защитника в лице Ивана Петровича Павлова. Павлов, конечно, потребовал восстановления их в правах, но ничего не добился. Тогда он подал заявление, в котором сообщал командованию академии, что, так как он сам является сыном священника, то просит считать его «вычищенным» вместе с другими детьми духовенства. После этого он перестал посещать свою кафедру. Попытки уговорить Павлова не привели ни к чему. В течение целого года канцелярия академии ежемесячно посылала ему жалование на квартиру. Он каждый раз поил посыльного чаем, но денег не принимал. Как известно, Иван Петрович Павлов после этого так и не возвратился в Военно-медицинскую академию, в которой проработал больше 50 лет».

Вот еще примеры из жизни Павлова из воспоминания писателя К.Федина. «Госиздат давно хотел издать его труды, но ученый долго не соглашался. Когда согласился, то среди фотографий для помещения в книге Павлов дал свою фотографию с отцом священником, в рясе и с наперсным крестом на груди. В Госиздате впали в панику, вопрос дошел до Сталина. И верхи сказали: поместить. Но Павлов этим не ограничился, он посвятил свои труды своему сыну, а сын Павлова убит в Белой армии. И это посвящение дошло до верхов. Но верхи и тут сказали: поместить».

В 1920-30-х гг. Иван Петрович неоднократно выступал (в письмах к руководству страны) против произвола, насилия и подавления свободы мысли. По его словам, он не был религиозным человеком, но, тем не менее, сильно восставал против гонения на религию и с этой точки зрения отрицательно относился к правительству. Признавая необходимость религии для слабых, Иван Петрович всячески отстаивал ее и по просьбе окружающих не раз писал в защиту гонимого в то время духовенства. Известно его письмо в Совет Народных Комиссаров, в котором обращался к правительству с просьбой не трогать Троицкий собор в Ленинграде, предназначенный тогда к разрушению. Выступал он в защиту и других церквей, намеченных к разрушению: Знаменской – у Московского вокзала, взорванной лишь в 1941г.,  апостолов Петра и Павла – в Колтушах, уничтоженной только в 1964 году. В воспоминаниях тех, кто знал Ивана Петровича, иногда встречаются все же утверждения о твердой религиозности ученого. По вопросу веры сам он говорил, что «Человеку религиозному, верующему в Бога, силы придаёт вера, что есть высший Судья, справедливый и милостивый, который за страдания, за праведные дела, даст ему Царствие Божие на том свете. Эта вера помогает ему жить, терпеть горести, лишения… Почему многие думают, что я
верующий человек, верующий в смысле религиозном? Потому что я выступаю против гонения на церковь, на религию. Я считаю, что нельзя отнимать веру в Бога, не заменив её другой верой». А В 1928 г., в возрасте 79 лет, он говорит о себе в пись­ме к священнику Е.М. Кондратьеву:«Я сам неверующий».

В 1913г. Репиным был создан в «Пенатах» портрет выдающегося русского ученого В.М.Бехтерева. Сам Илья Ефимович был даже почетным членом бехтеревского Психоневрологического института, не раз выступал там с лекциями.

Бехтерев Владимир Михайлович (1857-1927), выдающийся русский невролог, психиатр и психолог. Родился в семье мелкого государственного служащего Вятской губернии. Образование получил в вятской гимназии и Петербургской медико-хирургической академии.

В 1879 году Бехтерев был принят в действительные члены Петербургского общества психиатров. После защиты докторской диссертации (1881) утверждён приват-доцентом Петербургской медико-хирургической академии, а с 1885 года состоял профессором Казанского университета. В1884 г. был командирован за границу, учился в Берлине, Лейпциге, Вена, Париже. В 1893 году возглавил кафедру нервных и душевных болезней Медико-хирургической академии.

Организатор и руководитель Психоневрологического института (1908). В 1918 году Бехтерев обратился в Совнарком с ходатайством об организации Института по изучению мозга и психической деятельности. Вскоре Институт открылся, и его директором до самой смерти являлся Владимир Михайлович Бехтерев. Занимался исследования лечебного применения гипноза, являлся основателем рефлексологии. В1927 ему было присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР.

И.Репин. Портрет В.М.Бехтерева (1913)

В течение многих лет В.М.Бехтерев жил и работал  в своей усадьбе «Тихий Берег» на Финском заливе, в деревне Ино (ныне Смолячково) волости Уусикиркко. Именно здесь, вдали от клиник, аудиторий и нескончаемых приёмов больных, в период с 1899 по 1927 год, Владимир Михайлович создал подавляющее большинство своих опубликованных и ещё неопубликованных работ. Ему принадлежат фундаментальные труды по анатомии, физиологии и патологии нервной системы. Его усадьба в настоящее время стало мемориальным музеем великого учёного(ныне Приморское шоссе, 690).

Имя ученого-физиолого И.Р.Тарханова, хоть и менее известно, но Репин его тоже хорошо знал, посещая его лекции в 1890-х годах. В 1892 и 1905 годах Художнику написал его портреты. Они очень сблизились и часто переписывались. Их письма были даже изданы отдельной книжкой. В «Пенатах» обычно со своей женой, скульптором, Тархановой-Антокольской Еленой Павловной (1868–1932), которая приходилась племянницей скульптору М.М.Антокольскому.

И.О.Тарханов

Тарханов (Тархнишвили, Тархан-Моурави) Иван Рамазович (Романович) (1846-1908), физиолог. Родился в Тифлисе в 1846 году; происходит из старинного рода грузинских князей. Высшее образование получил в Петербурге, сначала в Санкт-Петербургском университете, откуда в Императорской медико-хирургической академии. По окончании курса в 1869 году был оставлен при академии. В 1870 году защитил докторскую диссертацию. В 1872 году Тарханов был командирован на два года за границу для усовершенствования в Страсбургском университете и в Париже. В 1875 году он был утвержден приват-доцентом по кафедре физиологии в медико-хирургической академии, в 1877 году избран ординарным профессором физиологии. Впоследствии за ученые заслуги Тарханов был удостоен звания академика. Свою преподавательскую деятельность в академии он закончил в 1895 году, и в том же году выступил приват-доцентом физиологии в Санкт-Петербургском университете. Тарханов читал публичные лекции по физиологии и биологии, занимался исследованием функции центральной нервной системы, в том числе явления сна и гипноза. И.Р.Тарханов – основоположник радиобиологии. В начале 1896 года Тарханов провел первые исследования на лягушках и насекомых, облучая их лучами Рентгена. Обнаружил действие рентгеновских лучей на организм животных. И.Р.Тарханов – член ряда отечественных медицинских обществ, общества естествоиспытателей, Академии в Галле, член-корреспондент Парижского биологического общества.

Николай Иванович Кареев (1850-1931), историк, филолог и социолог, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1910) и АН СССР (1925), почетный член АН СССР (1929). Родился в Смоленской губернии. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Первый его печатный труд «Фонетическая и грамматическая система древнего эллинского языка» вышел в 1868 году. В 1878-79гг. он читал курс истории в Московском университете. Профессор Варшавского университета (1879-84). В 1885 году Кареев в Петербурге получил кафедру сначала в Александровском лицее, а потом в университете и на Высших женских курсах. Профессор Петербургского (1886-99 и с 1906) университета. В 1889 г. участвовал в основании при Петербургском университете Исторического общества, позже став его председателем, а также редактором издаваемого обществом «Исторического обозрения».

Н.И.Кареев

Придерживаясь либеральных и демократических взглядов, Кареев выступал противником политики властей в отношении высшей школы. Вместе с некоторыми профессорами Петербургского университета подписал письмо министру народного просвещения, в котором протестовал против репрессий в отношении участников студенческих волнений 1899г. За это был уволен из университета и с Высших женских курсов. Вернулся к преподаванию лишь во время Первой русской революции. С 1904 г. состоит гласным Петербургской городской думы. В годы революции участвовал в депутации ряда литературных и общественных деятелей Петербурга, обратившихся к властям с просьбой отказаться от применения силы против народной манифестации 9 января 1905. За участие в депутации был арестован и несколько дней провел в Петропавловской крепости. В 1905г. вошёл в конституционно-демократическую (кадетскую) партию и был её активным членом. Кареев был депутатом I Государственной Думы.

После октябрьской революции не эмигрировал. В условиях нового времени и перестройки высшего образования как «буржуазный» специалист был уволен из университета. Радостным событием для 79-летнего ученого стало его избрание в 1929 году почетным членом Академии наук СССР и назначение высокой пенсии.

Н.И.Кареев – автор множества работ по античной, средневековой, новой и новейшей истории. Основные работы по социологии и теории истории: «Основные вопросы философии истории. Критика историософических идей и опыт научной теории исторического прогресса» (тт. 1-3, 1883-1890); «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (1889); «Историко-философские и социологические этюды» (1895); «Старые и новые этюды об экономическом материализме (1896); «Введение в изучение социологии» (1897); «Историка. Теория исторического знания» (1913); «Историология. Теория исторического процесса» (1915); «Общие основы социологии» (1919) и др. В 1924—25 опубликовал 3-томную работу «Историки французской революции» – первый сводный обзор историографии Великой французской революции не только в русской, но и в зарубежной литературе. Мемуары «Прожитое и пережитое» (Л., 1990). Умер в Ленинграде и похоронен на Смоленском православном кладбище. Портрет историка И.П.Кареева Репин писал в своей мастерской в «Пенатах» в 1908г.

Тарле Евгений Викторович (1874-1955), известный историк и академик АН СССР (1927). Родился в еврейской семье, отец принадлежал ккупеческому сословию. Образование получил в Херсонской гимназии и Киевском университете, которой окончил с золотой медалью. В 1894 г. Тарле крестился по православному обряду в Софийском соборе. В Киеве, он пошел в студенческие кружки социал-демократов. Там Тарле делал доклады, участвовал в дискуссиях, «ходил в народ» – к рабочим киевских заводов. В мае 1900 г. Тарле был арестован и выслан под гласный надзор полиции по месту жительства своих родителей в Херсон.

В 1903 г. после прошений, поддержанных видными профессорами, полиция разрешила Тарле преподавание приват-доцентом вПетербургском университете. В феврале 1905 г. он вновь был арестован за участие в студенческой сходке и снова отстранен от преподавания в университете. В октябре 1905 года Тарле был ранен конными жандармами на митинге у Технологического института в Петербурге. В 1911 г. защитил докторскую диссертацию.

В Куоккале Тарле навещал писателя Короленко, где с ним виделся К.Чуковский, оставивший воспоминания об этом ученом и писателе. Еще в 1902 г. Тарле опубликовал в либерально-народническом журнале писателя В.Г.Короленко «Русское богатство» большую статью «К вопросу о границах исторического предвидения».

Первую мировую войну Тарле, как и Бердяев и другие «легальные марксисты», встретил активным «оборонцем». Он часто печатал антигерманские статьи в оборонческой газете «День» и других изданиях. Февральскую революцию 1917 г. Тарле принял восторженно. Его (как и поэта А.Блока) включили в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима.

Большевистские репрессии 1918-20 гг. против «бывших» не затронули Тарле – его даже не «уплотнили» в его роскошной квартире на набережной Невы с видом на Петропавловскую крепость – спасала стойкая репутация «попутчика» большевиков и «легального марксиста», а может и национальность. Именно при советской власти началась быстрая научно-преподавательская карьера Тарле.

В октябре 1918 г. он был избран профессором Петроградского университета, затем стал профессором Московского университета и переехал в Москве. В 1921 году избран членом-корреспондентом Российской академии наук, а в 1927 году – действительным членом Академии наук СССР.

Тарле – человек энциклопедических знаний. Круг его общения составляли А.Достоевская,  поскольку «из писателей он любил больше всего Ф.М.Достоевского», С.Платонов, Н.Кареев, А.Амфитеатров, Ф.Сологуб, В.Короленко, А.Кони, Н.Рерих, И.Грабарь, К.Чуковский, Л.Пантелеев и многие другие.

В советское время он пользовался заслуженным почётом и уважением, но в 1930 году был арестован по «академическому делу». «Контрреволюционную группу» учёных из 115 человек возглавлял, якобы, выдающийся историк, академик АН СССР С.Ф.Платонов. Громкое дело быстро утихло, но многие историки все же не избежали непродолжительных ссылок. Среди них был Е.В.Тарле. Он был также обвинен в принадлежности к «Промпартии». Решением коллегии ОГПУ был сослан в Алма-Ату. В 1937 году Президиум ЦИК СССР снял судимость с Е.В.Тарле, вскоре он был восстановлен в звании академика. По возвращению из ссылки он продолжил свои работы и трижды был удостоен Сталинской премии (1942, 1943, 1946). В начале Великой Отечественной войны Е.В.Тарле находился в эвакуации в Казани, где работал профессором кафедры истории (1941-43) историко-филологического факультета Казанского государственного университета. После войны снова преподавал в Москве в МГТМО и жил на подмосковной даче, подаренной Тарле лично Сталиным в 1946 г..

Основные его труды по истории: «Рабочий класс во Франции в эпоху революции» (т.1-2), «Континентальная блокада», «Наполеон», «Талейран», «Жерминаль и прериаль», «Нашествие Наполеона на Россию», «Крымская война» (т. 1-2).

Е.В.Тарле – Почетный доктор университетов в Брно, Праге, Осло, Алжире, Сорбонне, член-корреспондент Британской академии (1944), действительный член Норвежской академии наук и Филадельфийской академии политических и социальных наук. Награжден 3 орденами Ленина и 2 орденами Трудового Красного знамени. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве

И.Репин в своих «Пенатах» никогда не порывал отношений со своими учениками и собратьями по ремеслу, каждый из них хоть раз побывал у него в гостях. Многие из тех художников широко известны и знамениты, иные порядком уже подзабыты, но в истории искусства их имена запечатлены навсегда. Невозможно рассказать обо всех подробно, упомянем хотя бы некоторых, наиболее близких Илье Ефимовичу людей.

Вот русский живописец-пейзажист Архип Иванович Куинджи (1841–1910). Ha долю Архипа Куинджи выпали громкая слава и забвение, широкая популярность и непонимание. Писали о Куинджи не слишком много. Устная молва о его искусстве гораздо шире исследований его творчества. В написанных о нем книгах больше привлекала внимание его незаурядная личность, его неожиданная биография, нежели оригинальность и значение его творчества. Судьба его была поистине удивительной.

Сын сапожника, грека по национальности. Рано лишился родителей и жил в большой бедности, пас гусей, служил у подрядчика по постройке церкви, потом у хлеботорговца. Выучился у учителя-грека грамоте по-гречески, затем недолго посещал городское училище. С ранних лет проявилось у него влечение к живописи. В ранний период творчества испытал влияние И.К.Айвазовского. Побывав ретушером у фотографов в Мариуполе, Одессе и Петербурге, он напишет большую картину: «Татарская сакля в Крыму», которую выставят на академической выставке в 1868г. И вскоре станет вольнослушателем петербургской Академии художеств. В это время он познакомился с учениками Академии: Ильей Репиным, Виктором Васнецовым, Константином Савицким, Василием Суриковым и другими художниками, ставшими его приятелями. Дружба с Репиным растянулась на долгие годы. Памятью о юношеской дружбе остается Архипу Ивановичу портрет, написанный Репиным.

Учеба в Академии положили начало реалистическому восприятию действительности, что выразилось в создании пейзажей в духе классического передвижничества, с его грустью, тоской и серовато-коричневым колоритом. К этому периоду относятся такие произведения как «Осенняя распутица», «Забытая деревня», «Чумацкий тракт». В 1870 году Куинджи получил свидетельство о присвоении звания художника. А в 1872г. за картину «Осенняя распутица» он  был удостоен звания классного художника. С 1873 года Куинджи участвовал во многих выставках, ряд его работ удостаивается первых наград. С 1870 до 1875 года Куинджи находился во власти идей передвижников, а в 1876 году решительно и безвозвратно порвал с ними.

Очевидно, сам Куинджи чувствовал свое предназначение в другом, и в 1876 году он резко изменил свою прежнюю манеру, представив картину «Украинская ночь», в которой сумел передать чувственное восприятие южной летней ночи. Воспоминания о ней оставил художник Михаил Нестеров: «Украинская ночь» Куинджи, перед которой все время была густая толпа совершенно пораженных и восхищенных ею зрителей». Новыми сенсациями стали последующие картины Куинджи – «Березовая роща» (1879), легендарная «Лунная ночь на Днепре» (1880), «Днепр утром» (1881). Его картины, прежде всего «Ночь на Днепре», произвели неизгладимое впечатление на современников, особенно на художников, и принесли Куинджи широкую известность.

И.Репин. Портрет А.И.Куинджи (1877)

В 1878г. «Украинская ночь», вместе с «Видом на остров Валаам» и «Чумацким трактом», показывалась на всемирной выставке в Париже. В 1875-79 годы Куинджи был членом Товарищества передвижных художественных выставок. В зрелый период творчества, используя световые эффекты и интенсивные цвета, художник стремился передать наиболее выразительные по освещению состояния природы и достигал почти полной оптической иллюзии освещения («Украинская ночь», 1876; «Березовая роща», 1879; «После грозы», 1879; «Ночь на Днепре», 1880).«Иллюзия света была его богом, и не было художника, равного ему в достижении этого чуда живописи. Куинджи – художник света», – писалИ.Е.Репин в своих воспоминаниях «А.И.Куинджи как художник»  (1913г.). Со временем, однако, многие из полотен художника потеряли первоначальный вид: краски потускнели, цвет их изменился.

С 1892 года А.И.Куинджи преподавал в Академии художеств, с 1894 по 1897г. Куинджи – профессор-руководитель высшего художественного училища при Академии художеств. Был уволен за поддержку студенческих волнений.  В 1904г. он принес в дар Академии 100 000 рублей для выдачи 24 ежегодных премий. В 1909г. создал Общество художников, существовавшее на его средства. Он пожертвовал ему 150 000 рублей и свое имение в Крыму, После смерти художника общество стало носить его имя.  Его учениками были К.Ф.Богаевский, Н.К.Рерих, А.А.Рылов и др.

Едва ли не каждая картина Куинджи разжигала страсти: его обвиняли в стремлении к дешевым эффектам, использовании тайных приемов, вроде скрытой подсветки полотен. В расцвете творческих лет художник внезапно отказался от выставочной деятельности, замолчав почти на 30 лет, но продолжая в одиночестве работать над новыми картинами. Архип Иванович Куинджи был похоронен на Смоленском кладбище Петербурга. В 1952 году его прах был перенесен со Смоленского кладбища в Александро-Невскую лавру.

Поленов Василий Дмитриевич (1844–1927), русский живописец. Передвижник. Пейзажи, бытовые, исторические картины, композиции на евангельские сюжеты. Театральный художник, организатор народного театра. Автор музыкальных сочинений.

Родился в Петербурге в старинной дворянской семье археолога и библиографа Д.В.Поленова. Мать будущего художника, Мария Алексеевна, урожденная Воейкова, писала книги для детей и занималась живописью. Способности к рисованию были свойственны большинству детей Поленовых, но наиболее одаренными оказались двое: старший сын Василий и младшая дочь Елена, ставшие впоследствии настоящими художниками.

И.Репин. Портрет художника В.Д.Поленова (1877)

В 1863 году В.Д.Поленов, окончив гимназию, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Одновременно по вечерам в качестве вольноприходящего ученика он посещает Академию художеств. Здесь он учился в 1863-71гг., брал также частные уроки у П.П.Чистякова и И.Н.Крамского. В 1868 году вновь становится студентом университета, но теперь уже юридического факультета. В 1871 году В.Поленов получил диплом юриста и, одновременно с Ильей Ефимовичем Репиным, большую золотую медаль за конкурсную картину «Воскрешение дочери Иаира». Как пенсионер Академии художеств, посетил в 1872-76гг. Италию, Францию и Германию. В 1876 году получил звание академика.

Участвовал в качестве добровольца в сербо-черногорско-турецкой войне 1876г. и как художник-корреспондент – в русско-турецкой войне 1877-78гг. Путешествовал по Ближнему Востоку и Греции (1881-82, 1899 и 1909), Италии (1883-84, 1894-95). Был членом Товарищества передвижных художественных выставок.

Ранние картины Поленова «Право господина» (1874), «Московский дворик», (1878), «Бабушкин сад» (1878), «Заросший пруд» (1879). Серия евангельских картин («Христос и грешница» (1886-87), «На Тивериадском озере» (1888), «Среди учителей» (1896). Он оформлял спектакли в Московской частной русской опере С.И.Мамонтова (опера «Призраки Эллады» на музыку самого художника, 1906).

Поленов создал эскизы нескольких церквей. После Октябрьской революции художник жил в своей усадьбе Борок Тульской губернии, занимаясь живописью и руководя деревенскими театральными кружками. Превратил усадьбу в музей, который в 1939г. был передан его родственниками государству. Сегодня усадьба Борок переименована в Поленово, а в доме живописца открыт музей. Учениками Поленова (в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где он преподавал в 1882-95) были И.И.Левитан, К.А. и С.А.Коровины, А.Е.Архипов, И.С.Остроухов, А.Я.Головин.

Кустодиев Борис Михайлович (1878–1927), русский художник. Родился в Астрахани. Выходец из семьи преподавателя духовной семинарии. В 1896 году поступил в Петербургскую Академию художеств, где учился до 1903гг., а со второго курса обучался у И.Е.Репина. Принимал участие в работе над картиной Репина «Заседание Государственного совета» (1901-03). В декабре 1903 года вместе с женой и сыном приехал в Париж, затем  побывал в Германии, Италии, Испании, где изучал и копировал работы старых мастеров.

В 1904 году Кустодиев становится членом-учредителем «Нового общества художников». В 1905-07 гг. работал карикатуристом в сатирическом журнале «Жупел», а после его закрытия – в журналах «Адская почта» и «Искры». С 1907 года – член Союза русских художников. В 1909 году по представлению Репина и других профессоров избран членом Академии художеств. С 1911 года – член возобновившегося «Мира искусства».

Борис Михайлович – мастер знаменитых образов русского традиционного быта: серии ярмарки, масленицы, деревенские праздники. Красочные сцены крестьянского и мещанско-купеческого быта. Талантливый бытописатель, мастер психологического портрета, автор книжных иллюстраций и театральный декоратор. Прославился своими национально-романтическими произведениями, благодаря которым стал одним из самых популярных мастеров.

К 1910 году Борис Михайлович становится всемиpно известен и пpедставляет pусское искусство за pубежом. В 1912 году он – академик живописи, о нем востоpженно пишет Репин. Илья Ефимович называет его «богатырем русской живописи». К этому вpемени написаны такие каpтины, как «Базаp в pусской деpевне», «Яpмаpка» (1906), «Яpмаpка» (1908), «Яpмаpка» (1910), «Пpаздник в деpевне» (1907), «Деpевенский пpаздник» (1910), «Гулянье» (1909), «Пpовинция» (1910) и т.д.

После 1917 года художник участвовал в оформлении Петрограда к 1-й годовщине Октябрьской революции, рисовал плакаты, лубки и картины на революционную тематику. Еще в 1909 году у Кустодиева появились первые признаки туберкулёза позвоночника. Несколько операций приносили лишь временное облегчение, последние 15 лет жизни художник был прикован к инвалидному креслу. Болезнь прогрессировала, и в последние годы художник вынужден был работать на холсте, подвешенном над ним почти горизонтально и так близко, что не имел возможности увидеть сделанное целиком. Однако именно в этот тяжёлый период жизни появляются его наиболее яркие, темпераментные, жизнерадостные произведения. Похоронен Б.М.Кустодиев на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Малявин Филипп Андреевич (1869-1940), русский живописец. Родился в многодетной крестьянской семье в Самарской губернии. В 1885г. отправился в Грецию на Афон, где семь лет послушником трудился в иконописной мастерской Пантелеймоновского монастыря. Потом обратился к светскому искусству, переехав в Петербург. В 1892г. поступил вольнослушателем в Академию художеств, где с 1894г. учился в мастерской И.Е.Репина, который помог раскрыться таланту юного живописца. Уже ранние работы Малявина – портреты крестьян – принесли ему известность. Одной из сенсаций Парижской всемирной выставки 1900г. стало его полотно «Смех» (1899), которое стоит у истоков огромного цикла образов русских крестьянок. Оно было удостоено золотой медали выставки. А ведь за год до этого картина Малявина была представлена в качестве конкурсной выпускной в Академии художеств. Своим ярким колоритом и темпераментной манерой письма картина вызвала шквал откликов и споров. Одни её вдохновенно хвалили, другие яростно ругали. Совет академии эту картину отверг, присвоив Малявину звание художника за серию портретов.

В.Стасов в 1899 г. тоже резко критиковал картину Малявина «Смех» за «подражание французам», но Репин вступился за своего ученика. Позднее он вспоминал об этом: «По поводу академических выпусков теперь была у нас бурная баталия из-за Малявина. Этот неукротимый, блестящий талант совсем ослепил наших академиков. Старички потеряли последние крохи зрения, а вместе с этим и последние крохи своего авторитета у молодежи. Старая история. Рутинеры торжествуют свое убожество».

Ф.Малявин. Автопортрет с женой и дочерью (1911)

Следуя манере Репина, в 1890-е годы Малявин создал ряд портретов крестьян. Он стал членом Союза русских художников, но участвовал и в выставках «Мира искусства». На всех этих выставках появлялись характерные малявинские бабы в ярких, пестрых сарафанах, отличные портреты и рисунки. В 1906 году «за известность на художественном поприще» Ф.А.Малявина удостоили звания академика. Жил и работал сначала в Петербурге, с 1900г. в своей небольшой усадьбе под Рязанью. Здесь он прожил почти двадцать лет, написав свои лучшие работы, которые теперь украшают многие музеи мира. В 1920 году Малявин перебрался в Москву. А.В.Луначарский познакомил художника с В.И.Лениным, и тот выхлопотал Малявину пропуск, чтобы беспрепятственно посещать Кремль и даже бывать у себя на квартире. В Кремле он сделал многочисленные зарисовки с В.И.Ленина, намереваясь в дальнейшим написать его портрет. Ныне для широкой публики они почти неизвестны.

Последним произведением, написанным Малявиным в России, стал «Портрет А.В.Луначарского», который он показал в 1922 году на выставки Ассоциации художников революционной России. Выехав в том же году для устройства своей выставки за рубеж, мастер резко размежевался с советской властью. Несмотря на свою независимую политическую позицию, он и после отъезда продолжал посылать свои произведения на выставки в СССР. Наиболее запоминающиеся картины Малявина «Крестьянская девушка с чулком» (1895), «Художник К.А.Сомов», (1895), «Вихрь» (1906), «Портрет художника с семьей» (1910). Им были созданы и портреты И.Репина, М.Нестерова, И.Грабаря,А.Остроумовой-Лебедевой  и др.

За границей Малявин жил во Франции. Художник много работал, писал пейзажи, портреты своих любимых русских баб и русских эмигрантов. Наиболее известны его портреты балерины А.М.Балашовой (1924) и певицы Н.В.Плевицкой (1929). В 1930-х гг. Малявин много занимался организацией собственных выставок в разных городах Европы. Вторая мировая война застала художника в Брюсселе. Не знавший иностранных языков, Малявин был задержан оккупационными властями, обвинен в шпионаже, однако впоследствии отпущен. Семидесятилетний художник вынужден был пешком добираться до Ниццы, где в то время находился его дом. Вскоре Малявин скончался.

Еще один ученик И.Е.Репина Николай Иванович Фешин (1881-1955) родился в Казани в семье резчика иконостасов. В четырнадцать лет он поступил в Казанскую художественную школу, а в 1901 году по рекомендации школы был принят в Академию художеств в Петербурге. Учился в мастерской Репина, которую окончил в 1909 году. Его картина «Портрет неизвестной» (1908) в 1909 году была удостоена золотой медали на международной выставке в Мюнхене, а конкурсная программная работа «Капустница» принесла Николаю Фешину звание художника. В 1909 году Фешин вернулся в Казань и стал преподавателем в местной художественной школе.

В картинах Николая Фешина 1900-х годов доминировал импрессионизм. Эти картины были динамичны, красочны и реалистичны. Примером таких работ могут служить «Черемисская свадьба» (1908), «Обливание» (1911). В 1908г. получил первую премию на конкурсе имени А.И.Куинджи. С 1910 года художник регулярно участвовал в международных выставках в Европе и США. В 1916 году Николай Фешин стал членом Товарищества передвижных художественных выставок и получил звание академика живописи.

Наиболее значительные произведения художника были написаны в период с 1910 по 1920 годы. Особенно он знаменит своими портретами, к которым относятся «Портрет Вари Адоратской» (1914), «Портрет Н.М.Сапожниковой» (1916) и «Портрет отца» (1918). В красочной живописи Фешина, сочетавший импрессионизм с элементами модерна, преобладали бытовые жанры и портретная живопись.

После революции 1917 года Н.И.Фешин работал и над портретами руководителей советского государства («В.И.Ленина», 1918; «А.В.Луначарского», 1920), «К.Маркса» (1918), выполненными также в самобытном стиле художника.

В 1923 году Фешин получил предложение преподавать в Нью-Йорке и уехал в США. Сначала художник жил в Нью-Йорке. Там у него развился туберкулёз, и с 1927 года художник поселился в штат Нью-Мексико, где построил дом-студию с резьбой собственного исполнения. В конце 1930-х стал путешествовать по Мексике, Японии и Индонезии, в 1947 году окончательно переселился в Санта-Монику (ныне в составе Лос-Анджелеса). Умер Николай Фешин там же в октябре 1955 года. Исполняя волю отца, его дочь художница И.Н.Фешина-Бренхам перевезла прах художника в Казань и захоронила на Арском кладбище

Гинцбург Илья Яковлевич (наст. имя и фамилия Элиаш Гинзбург) (1859-1939), русский скульптор. Родился он в Гродно, но его детство прошло в Вильно. Здесь на него обратил внимание скульптор М.Антокольский и с 1870г. обучал в своей  мастерской Петербурге. В1878 г. он поступил на скульптурное отделение Петербургской академии художеств.

В 1886г., за работу «Плач пророка Иеремии на развалинах Иерусалима», получил золотую медаль и звание классного художника 1 степени. С 1918г. Гинцбург- профессор-руководитель скульптурной мастерской петроградских Государственных свободных художественных мастерских. В 1921-23гг. – декан скульптурного факультета Высших художественно-технических мастерских (Вхутемаса).

Создал памятники Н.В.Гоголю в местечке Сорочинцы (1911), И.К.Айвазовскому в г. Феодосия (1915), А.С.Пушкину в Екатеринославе. Автор надгробий М.П.Мусоргскому (1885), В.В.Стасову (1908) и М.М.Антокольскому (1909) в Петербурге. В советское время участвовал в осуществлении плана монументальной пропаганды, создав в Ленинграде памятники Г.В.Плеханову (1921-25) и Д. И. Менделееву (1930-32).

Гинцбург известен и как мастер малой пластики (статуэтки И.И.Шишкина, В.В.Верещагина, И.Е.Репина, В.И.Сурикова, Л.Н.Толстого, А.М.Горького, А.Г.Рубинштейна и других). Он вылепил и подарил  Репину скульптурки многих его друзей, по словам Ильи Ефимовича, «русских великанов в маленьком виде», которые хранились в «Пенатах»: Д.Менделеева, В.Стасова, А.Кони, В.Сурикова, Л.Толстого, А.Рубинштейна.

И.Репин. Портрет Ильи Гинцбурга (1871)

Илья Гинцбург познакомился с Репиным когда был еще ребенком. М.Антокольский привез будущего скульптора в петербургскую репинскую квартиру. Антокольский и Репин дружили в Академии художеств, даже жили в одной комнате. Встречи и дружба между Гинцбургом и Репиным тоже с тех пор продолжалась долгие годы. Нередко заезжал Гинцбург в Куоккалу к Репину. В 1925 году скульптор посетил художника в его «Пенатах». Последний раз они виделись за несколько недель до смерти Ильи Ефимовича. И.Я.Гинцбург оставил свои воспоминания о дружбе с И.Е.Репиным.

Художник Грабарь Игорь Эммануилович (1871-1960) родился в Будапеште (Австро-Венгрия) в семье Э.И.Грабаря, галицко-русского общественного деятеля, депутата австрийского парламента. Окрещён он был православным священником сербского происхождения.

В 1876 году семья переехала в Российскую империю. До 1882г. И.Грабарь жил с семьей в городе Егорьевске Рязанской губернии, учился в местной прогимназии. Затем он учился в Москве в лицее цесаревича Николая (лицей М.Н.Каткова) и на юридическом факультете Петербургского университета, который окончил в 1893 году.

В 1894 году И.Грабарь поступил в петербургскую Академию художеств, где его руководителем некоторое время был Илья Репин. О своём учителе он оставил воспоминания (Грабарь И.Э. «Репин», М., 1933). В 1937 году он создал двухтомную монографию «И.Е.Репин», став одним из первооткрывателей великого художника. Академию Грабарь окончил в 1898 году, а затем учился в Париже и Мюнхене. Участвовал в работе творческих объединений «Мир искусства» и «Союз русских художников». С 1902 года Грабарь принимает участие в выставках «Мира Искусства». Его восхищение Россией выплеснулось в картины: «Белая зима», «Февральская лазурь», «Мартовский снег» и др., которые сегодня находятся в Третьяковской галерее.

Помимо создания картин важную роль в жизни художника занимает исследовательская и просветительская работа. Грабарь много писал об искусстве в журналах: «Мир искусства», «Весы», «Старые годы», «Аполлон», «Нива» и др. Его перу принадлежит текст в издании «Картины современных художников в красках», редактором которого он также состоял. Он же являлся редактором издания «История русского искусства», а также серии монографий «Русские художники». В начале 1913 года московская городская дума избрала Грабаря попечителемТретьяковской галереи. Он оставался на этой должности вплоть до 1925 года.

Грабарь был ключевой фигурой художественной жизни советской России. Он дружил с женой Л.Д.Троцкого Натальей Седовой, с которой познакомился во время совместной работы в музейном отделе Наркомпроса. С 1924 г. Грабарь ушел со всех своих ответственных постов и возвратился к живописи. Он писал русскую природу, дорогие ему подмосковные пейзажи. Абрамцево, где Грабарь поселился с 1930-х годов в дачном поселке художников, стало для него источником вдохновения. И последняя его работа – «Березовая аллея» (1959), написанная в Абрамцеве, стала последней данью старого художника природе Подмосковья, любимому пейзажному образу – русской березе. Помимо замечательных пейзажных работ, он особое внимание уделяет портрету, изображая своих близких, ученых и музыкантов. Среди его известных портретов  «Портрет матери», «Светлана», «Портрет дочери на фоне зимнего пейзажа», «Портрет сына», «Портрет академика С.А.Чаплыгина». Широко известны и два автопортрета художника «Автопортрет с палитрой», «Автопортрет в шубе» и др. Он создал полотна  «В.И.Ленин у прямого провода» и «Крестьяне-ходоки на приеме у В.И.Ленина».

Б.Кустодиев. Портрет И.Грабаря

Кроме того, Грабарь в 1918–30 годах руководил Центральными реставрационными мастерскими в Москве, а с 1944 года работал научным руководителем мастерских и возглавил многочисленные комиссии, занимавшиеся изъятием картин из усадеб и икон из монастырей. Как один из основоположников музееведения, реставрационного дела и охраны памятников искусства и старины, а также за монографию «И.Е.Репин» И.Э.Грабарь был удостоен Сталинская премия первой степени (1941). Нынешний Всероссийский художественный научно-реставрационный центр, выросший из созданных И.Э.Грабарём Центральных реставрационных мастерских, носит его имя. С 1944г. Грабарь являлся и директором института истории искусств Академии наук СССР. Надо сказать, что Грабарь пользовался неоднозначной репутацией среди коллег. Злые языки называли  художника «Угорь Обмануилович Гробарь».

Академик АН СССР (1943), действительный член Академии художеств СССР (1947), народный художник СССР (1956), награжденный двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени,  скончался в Москве и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Из воспоминаний Давида Бурлюка известно, что в Куоккале у Репина осенью 1914г. он встретился «известный художник («Рембрандт льдов и белых медведей») Борисов», с которым они обедали за одним столом. Художник действительно интересный.

Александр Алексеевич Борисов (1866–1934) считается, первым живописцем Арктики. Кроме того, он писатель, общественный деятель, исследователь полярных земель, внесший свой немалый вклад в освоении Севера. Родился Борисов в деревне, близ Красноборска, Вологодская губерния  в крестьянской семье. В пятнадцать лет он пришёл в Соловецкий монастырь, где работал на рыболовной тоне в Савватиевском скиту. Вскоре устроился учеником в иконописную мастерскую. Архимандрит монастыря, увидев карандашные рисунки Борисова, увез его в главную обитель. Будучи послушником, Александр обучался рисованию и иконописи.

На работы Борисова обратили внимание посещавшие Соловки президент Академии художеств Великий князь Владимир Александрович и известный собиратель живописи генерал Андрей Андреевич Боголюбов, служивший в штабе Петербургского военного округа. Они помогли Александру, и в сентябре 1886 года тот приехал в Петербург.

За период обучения в Академии художеств с 1888 по 1892 год творческие достижения Борисова были отмечены двумя малыми и одной большой поощрительными серебряными медалями. За «хорошие успехи в художественных классах» совет Академии удовлетворил просьбу Борисова, и с июня 1892 года ему назначили стипендию «как государственному крестьянину». В 1895 году технику рисунка А.А.Борисов постигал в мастерской И.И.Шишкина, а через год после его ухода из Академии – у А.И.Куинджи.

Летом 1894 года Борисов сопровождал С.Ю.Витте на пароходе «Ломоносов» в поездке по Северу. В обязанности Борисова входили зарисовки гаваней и бухт Мурманского побережья. Из поездки он привёз около 150 этюдов, часть которых экспонировалась в 1897 году на академической выставке в Петербурге. Эти работы вызвали восхищение В.М.Васнецова, одобрительные отзывы В.В.Стасова. Известный меценат П.М.Третьяков приобрел для своей коллекции работы А.Борисова на 8 тыс. рублей. И.Е.Репин так отозвался о работах молодого художника: «Это все превосходные и верные, как зеркало, картинки, строго нарисованные и необыкновенно правдиво написанные. В них ярко выразилась любовь этого русского Нансена к черной воде океана с белыми льдинами, свежесть и глубина северных тонов, то мрачных, то озаренных резким светом низкого солнца. Горы, наполовину покрытые снегом во время самого жаркого лета, берега, дали, лодки, самоеды в оленьих шкурах…- всё это дышит у него особенной красотой Ледовитого океана и производит впечатление живой правды».

В 1897г. за картины «В области вечного льда. Лето» и «На моржа» получил звание художника. В 1900 году А.А.Борисов и восемь его спутников отправились на Новую Землю. Экспедиция длилась четырнадцать месяцев. Её участники обследовали и наносили на карту берега заливов Чекина, Незнаемый и Медвежий, давая бухтам, проливам, горным вершинам и мысам имена художников, учёных и тех, кто способствовал освоению Севера. Борисов участвовал в экспедициях на Крайний Север в 1894, 1896, 1898, 1899, 1901, 1906гг. Благодаря художнику на карте Новой Земли увековечены имена многих русских художников: мысы Шишкина, Куинджи, Крамского, Васнецова,Верещагина, Репина, а также ледник Третьякова. Одним из главных результатов экспедиций стали сотни эскизов и этюдов, послуживших темой монументальных полотен, созданных Борисовым по возвращении.

Работы художника, экспонировавшиеся на весенних Петербургских выставках в 1900-05 годах привлекли внимание ценителей искусства не только в России, но и за рубежом. В 1902 году по приглашению Венского общества художников А.А.Борисов устраивал выставку в столицеАвстрии. Успех Борисова позволил ему провести выставки в Берлине, Гамбурге, Кельне, Дюссельдорфе и Париже. Французское правительство наградило художника орденом Почётного легиона. В 1907 году в Лондоне выставку Борисову посетил знаменитый полярный исследовательФритьоф Нансен и вручил художнику от имени правительств Швеции и Норвегии орден Св. Олафа. А Британское правительство наградило художника орденом Бани.

В 1906 году А.А.Борисов принимал активное участие в создании «Северного кружка любителей изящных искусств», участвовал в разработке устава, а затем в организации всех выставок кружка (1905-19).

В начале 1908 года Борисов приехал в США. Выставка его картин в Вашингтоне была проведена в резиденции Президента – Белом Доме. Борисов стал первым русским художником, принятым Президентом США.

Вернувшись в Россию, Борисов поселился на родине, близ Красноборска. В эти годы Борисов создал произведения, посвященные не толькоАрктике, но и Соловкам, Печоре, северодвинским землям. В феврале 1914 года в Петербурге была устроена крупная выставка его работ.

Кроме живописи А.А.Борисов писал путевые очерки – «У самоедов. От Пинеги до Карского моря» (1907), «В стране холода и смерти» (1909), «Великий Северо-Восточный путь. Великий речной путь из Сибири в Европу» (1910), «Обь-Мурманская железная дорога» (1915). В своих научных докладах и проектах он высказывался о необходимости строительства Северного железнодорожного пути и соединения северных и сибирских рек каналами.

А.А.Борисов

В 1915–16 годах А.А.Борисов разработал проект Обь-Мурманской железной дороги, строительство которой было поддержано царским правительством, а также сменившим его после революции Совнаркомом. Однако из-за гражданской войны проект был реализован только через десятки лет.

В 20–30-е годы Борисов принимал активное участие в разработке проекта железной дороги Обь-Котлас-Сорока, а в 1922 году по инициативе А.А.Борисова на базе соляного источника недалеко от Красноборска был открыт курорт «Солониха», первым управляющим которого стал сам художник. В августе 1934 года художник скончался в своём доме близ Красноборска. В настоящее время произведения Борисова хранятся в Русском музее, Третьяковской галерее, Архангельском областном музее, Вологодской картинной галерее, Ненецком окружном музее и других музеях России. В 1973 году вышло постановление Совета Министров «О наименовании в честь полярного исследователя-художника А.А.Борисова безымянного полуострова, расположенного в восточной части Северного острова Новая Земля, полуостровом Борисова».

Александр Борисов единственный из русских художников был награжден не только российским орденом Святого Владимира IV степени, но и французским орденом Почётного легиона, шведским орденом Святого Олафа и британским орденом Бани.

Матэ Василий (Иоганн-Вильгельм) Васильевич (1856–1917). Имя этого известного художника, рисовальщика и гравера ныне несколько подзабыто. Родился он в небольшом городке Восточной Пруссии (ныне в Литве) в семье немецкого землевладельца. Учился в Рисовальной школе общества поощрения художеств (1870-75) и в Академии художеств (1875-80) в Петербурге, получил медаль за гравюру с этюда головы Иоанна Крестителя. Пенсионер петербургской академии (1880-83) в Париже, изучал гравюру в Германии, Голландии и Англии. Преподавал в Петербурге в Центральном училище технического рисования барона А.Л.Штиглица (1884-1909), Рисовальной школе общества поощрения художеств (с 1911), Академии художеств (1894-1917). С 1899г. академик. Среди учеников знаменитые граверы – А.П.Остроумова-Лебедева, И.Н.Павлов, П.А.Шиллинговский и др. Кроме того, разным граверным техникам Матэ обучал И.Е.Репина, В.А.Серова, И.И.Левитана, Б.М.Кустодиева, К.А.Сомова, Е.Е.Лансере, Л.С.Бакста, К.Ф.Юона.

Б.Кустодиев. Портрет В.В.Матэ (1902)

В.В.Матэ – автор многочисленных офортов и ксилографий. Большую популярность получили исполненные им портреты известных деятелей русской культуры (В.В.Верещагина, А.И.Герцена, М.П.Мусоргского, А.С.Пушкина, П.М.Третьякова, И.И.Шишкина и др.),воспроизведения картин и рисунков А.А.Иванова, В.М.Васнецова, В.И.Сурикова и других русских художников второй половины XIX в. В 1897 Матэ издал награвированный им альбом картин и рисунков И.Е.Репина. Работы Матэ использовались в журналах «Пчела», «Русская старина», «Исторический вестник», «Живописное обозрение», популярных христоматиях и других изданиях.

Имя В.С.Сварога известно сегодня лишь узкому кругу искусствоведов и любителей живописи, хотя в 20–30-е годы прошлого века он был весьма заметной фигурой в советском искусстве. Василий Семёнович Сварог (наст. фам. Корочкин) (1883-1946) родился в Старой Руссе в семье крестьянина Семёна и прачки Ольги Васильевны Корочкиных. В 1896 году, в тринадцатилетнем возрасте, Василий поступил в Петербургское художественное училище технического рисования барона Штиглица и через четыре года успешно закончил его. Именно во время обучения и появился псевдоним художника – «Сварог», в честь языческого бога небесного огня по мифологии западных славян, картину на эту тему он писал к экзамену в училище.

С 1900 года Сварог сотрудничал с петербургскими иллюстрированными журналами «Живописное обозрение», «Волшебный фонарь», «Солнце России». После окончания училища в 1902 году Сварог много работал в жанре пейзажа и портрета.

В 1915 году В.С.Сварог познакомился с Юрием Репиным и написал его портрет, который привёл в восторг его отца, известного художникаИлью Репина. Эта работа позволили Сварогу сблизиться с мастером, присутствовать на его портретных сеансах. В 1916 году по рекомендации Репина он вступает в Товарищество передвижников и выставляет свои работы на передвижных выставках.

Из воспоминаний А.М.Комашка: «Одновременно Репин был покорен пением Сварога и игрой его на испанской гитаре. И внешний облик Сварога был привлекателен: физически сильный, суровый, волевой, красивый – артист с головы до ног. Да, Сварог для И. Е. был находкой, и он сразу же приступил к писанию с него портрета. Сварог, в свою очередь, вел себя перед Репиным глубоко почтительно, преклоняясь перед «батькой» русской живописи».

После Великой Октябрьской революции творчество Сварога приобретает яркую политическую направленность. В 1918 году Сварог принимал активное участие в украшении Петрограда к празднованию первой годовщины  революции. В это время он создал портреты Карла Маркса, Фридриха Энгельса, В.И Ленина, М.С.Урицкого, В.В.Володарского. Позднее писал портреты других руководителей партии и правительства – К.Е.Ворошилова, И.В.Сталина, В.В.Куйбышева.

С 1919 по 1922 годы Сварог проводит в Старой Руссе. Здесь он организовал Народный дом, самодеятельные хоровые и оркестровые кружки, художественную студию. В этот период Сварог написал много картин, посвящённых городу и его жителям. В 1923 году вступил вАссоциацию художников революционной России.

И.Репин. Портрет художника В.С.Сварога (1915)

В 1920-30-е годы он публиковал многочисленные рисунки в «Ленинградской правде», «Красной газете», «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде» и других изданиях. Он создал немало полотен, посвященных революции 1905 года («Гибель «Потемкина», «Предательство Гапона» и др.) Имя Василия Сварога связано с трагедией Сергея Есенина. Тем декабрьским утром 1925 года художник также находился в гостинице «Англетер». Именно он создал карандашом на случайных листках бумаги посмертные портреты Есенина. Сварог первым в 1927 году высказывался в пользу версии о насильственной смерти Есенина.

Василий Сварог был прекрасным певцом, блестяще играл на гитаре. Делая карьеру художника, Василий Сварог не расставался с музыкой, как гитарист-виртоуз гастролировал с сольными концертами по России. С 1940г. Сварог руководил студией военных художников имени М.Б.Грекова. Похоронен В.С.Сварог на Новодевичьем кладбище в Москве. На посмертной выставке в Москве в 1946 году было представлено около 300 полотен художника. Свыше 180 рисунков, акварелей, полотен передано в дар Старой Руссе родственниками Сварога. Теперь одна из улиц Старой Руссы названа именем художника. Произведения Сварога хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном  Русском музее, во многих художественных собраниях России и стран ближнего зарубежья.

Не забывали Илью Ефимовича артисты, музыканты, композиторы, навещавшие его в дореволюционной Куоккале. На репинских средах нередко декламировали актеры В.Мичурина-Самойлова, П.В.Самойлов, Г.Г.Ге, Л.Б.Яворская (Барятинская), Белла Горская, гостил театральный драматург и режиссер П.П.Гнедич.

Актриса Белла Горская была запечатлена Ильей Репиным на картине, написанной в Куоккале  в 1910г.

И.Репин. Актриса Белла Горская (1910)

Мичурина-Самойлова Вера Аркадьевна (1866-1948), русская, советская актриса, народная артистка СССР (1939). Из большой театральной семьи Самойловых, потомственных актеров Александринского театра. Дочь известной актрисы В.В.Самойловой, актерскому искусству училась у своей тети – актрисы Н.В.Самойловой. Выступала под фамилией отца – Мичурина. С 1886 года на сцене Александринского театра в Петербурге (ныне театр драмы им. Пушкина).

С 1918г. заведовала театральными курсами «Школа русской драмы» при театральном училище. В годы Великой Отечественной войныосталась в Ленинграде во время блокады, вела активную общественную и творческую деятельность, выступала в концертах, спектаклях«Театра у микрофона». Полученную в 1943 году Сталинскую премию первой степени в размере 100 000 рублей актриса передала в Фонд обороны Ленинграда (Газета «Известия», 27 марта 1943 года). Награждена орденом Ленина (1946), медалями. Похоронена в Александро-Невской лавре в Некрополе мастеров искусств.

Её двоюродный брат, Павел Васильевич Самойлов (1866-1931) был также известным актёром. Принадлежал к той же знаменитой актёрской семье Самойловых. Окончил петербургское Коммерческое училище (1886). Его сценическая деятельность началась в 1888 году в провинции (театры в Казани, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону) под фамилией. Споров. С 1890г. выступал под своей фамилией сначала в московском частном театре Ф.А.Корша. В 1900-04, 1920-24гг. – актер Александринского театра. В 1904-05 играл в театреВ.Ф.Комиссаржевской (Петербург), в 1908-09 – в Новом театре, в 1909-11 – в Новом драматическом театре Л.Н.Андреева. Много выступал как чтец-декламатор. В 1920-х гг. снимался в кино. Заслуженный артист Республики (1923).
И.Е.Репин. Портрет П.В.Самойлова (1915)

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве, в 1936г. перезахоронен в общую могилу с отцом и его первой женой, балериной С.И.Самойловой, в Некрополе мастеров искусств в Ленинграде.

Еще один актер Александринского театра навещал И.Е.Репина в «Пенатах». Его портрет художник писал в 1895 году, изобразив артиста – баловнем публики. Своей красивой, эффектной внешностью привлек он внимание художника. В числе других этот портрет экспонировался Репиным на 28-й выставке передвижников. Это был портрет Георгий Григорьевич  Ге (1867-1942) – племянник знаменитого художника Николая Ге. Он был известным в Петербурге актером Александринского театра. Как близкий знакомый Репина, он часто бывал в его доме.

И.Репин. Портрет артиста Г.Г.Ге (1895)

Будущий драматический актер и драматург родился в г.Николаеве, окончил там реальное училище, потом учился в Драматической школе Д.Д.Корякова при Петербургском частном театре. В 1889-96 гг. играл в провинции в разных городах России, в 1896г. был приглашен в Петербург, стал актер Петербургского Малого (Суворинского) театра, а в следующем году принят в Александринский театр. Ге был исполнителем ролей Яго в «Отелло» и Клавдия в «Гамлете», Ивана Грозного в пьесе А.Толстого «Смерть Ивана Грозного». Он – автор ряда драматических пьес «Набат», «Казнь», «Пляска мертвецов». В советское время стал заслуженным артистом РСФСР.

Известно, что некоторое время портрет находился у автора, затем в частной коллекции (возможно в семье Г.Г.Ге), откуда, видимо и поступил в Нижнетагильский музей.

Гнедич Петр Петрович (1855-1925), русский драматург, переводчик, историк искусства. Он родился в Петербурге, в старинном малороссийском роду. Отец Гнедича – инженер путей сообщения, двоюродный брат поэта П.И.Гнедича, мать – урожденная Смоленская, бабушка (по материнской линии) – из рода Акинфьевых, родственница А.С.Грибоедова.

Гнедич учился в гимназии, а затем в 1875-1879гг. – в Императорской Академии художеств, но учебу не окончил, выбрал путь профессионального литератора. В 1877 г. в журнале «Нива» появляются его первые публикации: рассказы, первая пьеса «Дверь не заперли» (1878), которая, но уже под названием «На хуторе», была поставлена вначале в частном театре А.А.Бренко и в Московском Пушкинском, а в 1883 г. – в Императорском Александрийском театре в Петербурге. Она выдержала около 500 представлений.

В 1887г. П.Гнедич основал и редактировал совместно с В.С.Соловьёвым журнал «Север». Он основатель и редактор первых номеров«Ежегодника императорских театров» (1890). С конца 1870-х годов печатал романы, повести, очерки, фельетоны, юморески, стихотворения, рецензии в газете «Санкт-Петербургские ведомости», журналах «Кругозор», «Шут», «Осколки» и многих других изданиях. Выпустил сборники «Повести и рассказы» (1885), «Семнадцать рассказов» (1888), «Новые рассказы» (т. 1-2, 1890), «Кавказские рассказы» (1894), «Мгновенье» (1896) и другие, также сборники фельетонов «Песьи мухи» (т. 1-3, 1905–1908). П.П.Гнедич – автор романа «Китайские тени» (1895), «Ноша мира сего» (1899), «Туманы» (1899), «Купальные огни» (1900)

Гнедич работал над записками по истории искусств, которые были изданы в 1885 году. Позднее (1897) переработал их в обширный трехтомный труд «История искусств (зодчество, живопись, ваяние)» – один из первых в России искусствоведческих трудов для широкого круга читателей. Книга выдержала 4 издания и принесла автору пожизненное звание члена Общества поощрения художеств.

В гостях у Репина П.П.Гнедич (в центре) и актер Г.Г.Ге (1906)

А наибольшую известность и популярность П.Гнедич получил как драматург. Он написал около 40 пьес (из них 7 исторических), которые с успехом шли почти на всех столичных и провинциальных сценах: «Перекати-поле» (1889), «Горящие письма» (1890), «Зима» (1905), «Холопы» (1907), «Болотные огни» (1909) и др. Поныне знают П.Гнедича и как переводчика многих пьес Шекспира, Мольера и других драматургов («Гамлет, принц датский», «Укрощение строптивой»).

П.Гнедич не только любил и знал театр, он органически связан с ним всей своей жизнью. Уже в первых своих пьесах он выступает как актер и художник – писал эскизы к костюмам и декорациям, позже – он режиссер, художник-сценограф, театральный деятель. В 1891 г. избирается членом вновь сгруппированного Театрально-литературного комитета при Дирекции Императорских театров; с 1892 г. – член Совета Русского литературного общества. В 1893 г. был избран председателем Литературно-артистического кружка (позднее  Литературно-художественное общество), но в 1895 г. уступил председательство А.С. Суворину и принял на себя обязанности руководителя художественной частью и заведование труппой созданного на базе этого общества так называемого Суворинского или Петербургского Малого театра.

В 1901 году П.Гнедич был приглашен на должность управляющего труппой в Александрийский театр. После первого провала «Чайки» трудно было уговорить Чехова согласиться отдать театру другие пьесы: «Дядя Ваня», «Три сестры», но Петр Петрович умоляет автора позволить поставить «Чайку» еще раз. Реабилитация пьесы состоялась и получила одобрение автора.

С 1914г. Гнедич – директор музея Общества поощрения художеств. После Октябрьской революции состоял членом репертуарной секции Петроградского отделения Театрального отдела Наркомпроса (1918-19). В последние годы жизни П.Гнедич работал над книгой по истории театра (не завершил) и мемуарами под названием «Книга жизни. Воспоминания. 1855-1918» (Л., 1929). Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.

Актриса Л.Б.Яворская нередко бывала в гостях у Репина с мужем князем В.В.Барятинским. И Илья Ефимович не раз бывал у них в Петербурге.

Яворская (по сцене; Лидия Борисовна княгиня Барятинская, рожденная фон-Гюббенет (1871-1921) – известная русская актриса. Родилась в Киеве, воспитывалась в киевской гимназии, с детства принимала участие в любительских спектаклях. В 1889 г. поступила на драматические курсы Петербургского театрального училища. В 1893 г. была приглашена в московский театр Корша, где оставалась два сезона. Затем училась в Париже.

Им посчастливилось видеть И.Е.Репина за работой. Позирует актриса Л.Б.Яворская

В 1894 г. вышла замуж за писателя князя В.В.Барятинского. В 1900 г., разойдясь во взглядах с дирекцией на репертуар, вышла из состава труппы. В 1901 году открыла в Петербурге «Новый театр», разнообразный репертуар которого включал и пьесы Л.Н.Толстого, М.Горького, А.П.Чехова, Х.Ибсена. Много шли в театре пьесы мужа Яворской. В 1907-18 годах Яворская ездила с гастролями по городам России, в Лондон и Париж. В 1916 году разошлась с мужем. В 1918 уехала за границу, жила в Лондоне. Яворская помещала статьи в «Киевлянине», «Сыне отечества», «Северном курьере», «Новостях», «Всемирном вестнике».

Лидия Борисовна фон Гюббенет (Яворская)

Барятинский Владимир Владимирович, князь, писатель. Родился в 1874 году. Окончив курс в морском училище, два года служил в гвардейском экипаже. Литературную деятельность начал в 1896 году в «СПб. Ведомостях» князя Ухтомского, где печатал статьи о театре и рассказы. Затем помещал в «Новом Времени», сатирические очерки великосветской жизни, вышедшие отдельным изданием под заглавием «Потомки» (1897) и «Лоло и Лала» (1899). В 1899 году написал историческую пьесу «Во дни Петра». Тогда же начал издавать имевшую большой успех, но вскоре закрытую газету «Северный Курьер». Публицистические статьи из газеты вышли отдельным изданием под названием «Мысли и заметки» (1901). В том же году, вместе со своей первой женой, артисткой Л.Б.Яворской, стал во главе «Нового Театра», на сцене которого поставил сатирическую трилогию под общим заглавием «Сергей Наблоцкий», «Последний Иванов» (1902), «Пляска жизни» (1903), историческую драму «Светлый Царь» (1904), стихотворный перевод шекспировской «Бури» (1901). Другие его пьесы: «Шелковичные черви» (1906), «Контора счастья» (1907), «Комедия смерти» (1910). Читал лекции в Англии и Франции по русской литературе и истории.

В январе 1914г. три дня и две ночи гостил в «Пенатах» и позировал Репину знаменитый «бас России» Фёдор Шаляпин. Портрет этот художник, к сожалению, не завершил и уничтожил. Шаляпин Федор Иванович (1873-1938) – сын крестьянина Вятской губернии Ивана Яковлевича Шаляпина родился в Казани. Началом своей артистической карьеры сам Шаляпин считал 1889 год, когда он поступил в драматическую труппу В.Б.Серебрякова. Вначале на должность статиста. А в марте 1890 года состоялось первое сольное выступление Шаляпина  в опере «Евгений Онегин», в постановке Казанского общества любителей сценического искусства.

В 1893 году Шаляпин перебрался в Москву, а в 1894 году – в Петербург, где пел в разных труппах. В 1895 году Шаляпин был принят дирекцией Петербургских Императорских театров в состав оперной труппы Мариинского театра. Известный меценат С.И.Мамонтов, державший в то время оперный театр в Москве, первый заметив в Шаляпине дарование из ряда вон выходящее, уговорил его перейти в свою частную труппу. Здесь певец успешно выступал в 1896-99 гг. С 1899 года Федор Иванович снова на службе в Императорской русской опере в Москве (Большой театр), где пользовался громадным успехом. Он был высоко оценен в Милане, где выступил в театре «La Scala».

В революцию 1905 года Шаляпин жертвовал сборы от своих выступлений революционерам. Его выступления с народными песнями («Дубинушка» и др.) порой превращались в политические демонстрации.

В 1915 году состоялся дебют Шаляпина в кино, главная роль (царь Иоанн Грозный) в исторической кинодраме «Царь Иван Васильевич Грозный» (по драме Льва Мея «Псковитянка»). С 1918 года он – художественный руководитель Мариинского театра. Шаляпин занимался также живописью, графикой и скульптурой. В 1918г. он первым получил звание Народного артиста Республики.

В 1919 г. Шаляпин вошел в состав дирекции Мариинского театра и фактически стал его художественным руководителем. Шаляпин ездил в Москву и встречался с Лениным. В результате было решено образовать ассоциацию академических (б. императорских) театров и сохранить за ними все имущество. Вскоре появился соответствующий декрет, подписанный Лениным и Луначарским. В сезоне 1918–19 годов Шаляпин исполнял до восьмидесяти ролей, совмещая актерскую игру и концертную деятельность с работой режиссера.

Широко известен портрет Федора Шаляпина в богатой шубе, однако не все знают, что шубу эту певец получил в качестве платы за концерты перед красноармейцами.
Историки и искусствоведы указывают, что Борис Кустодиев начал создавать портрет Шаляпина в 1919 году – именно в ту пору, когда западные газеты сообщали, что «большевики расстреляли знаменитого русского певца». В 1922 году, отправляясь в официальное заграничное турне, Шаляпин взял полотно с собой.

Б.Кустодиев. Портрет Ф.Шаляпина (1922)

С этих гастролей по США Шаляпин больше на родину не вернулся. Певец уехал туда вместе со второй женой – Марией Валентиновной. Долгое отсутствие Шаляпина вызывало подозрения и отрицательное отношение в Советской России. Этот поступок вероятно можно было ожидать. Английский писатель Г.Уэллс вспоминал: «Шаляпин наотрез отказывался петь бесплатно в 1920г. для рабочих и брал за выступление по 200 тыс. руб. Когда было трудно с продуктами, он требовал гонорар мукой, яйцами и т.д. И он получал то, что требовал, поэтому его дом, быть может последний в котором сохранился относительный достаток. Революция мало коснулась и его жены, следившей за последней лондонской модой».

«Даром только птички поют», – как вспоминают современники, это было любимое выражение-присказка Шаляпина, которое он использовал в своих деловых переговорах с оперными импресарио, театральной дирекцией и т. п.

В 1927 года постановлением СНК РСФСР он был лишён звания Народного артиста и права возвращаться в СССР. Это решение обосновывалось тем, что он не желал «вернуться в Россию и обслужить тот народ, звание артиста которого было ему присвоено». Согласно другим источникам, тем, что он жертвовал деньги от своих концертов эмигрантам-монархистам.

В личной жизни у Шаляпина имелось одновременно две семьи. Со своей первой женой Фёдор Шаляпин познакомился в Нижнем Новгороде, и они обвенчались в 1896 году в церкви села Гагино. Это была молодая итальянская балерина Иола Торнаги (Иола Игнатьевна Ле-Прести (по сцене Торнаги), скончалась в 1965 году в Италии в возрасте 92 лет. В этом браке родилось шестеро детей: Игорь (умер в возрасте 4 лет), Борис,Фёдор, Татьяна, Ирина, Лидия. Фёдор и Татьяна были близнецами. Иола Торнаги долгое время жила в России и только в конце 1950-х годов, по приглашению сына Фёдора, переехала в Рим. Уже имея семью, Фёдор Иванович Шаляпин сблизился с Марией Валентиновной Петцольд(урождённая Элухен, в первом браке – Петцольд, 1882–1964), у которой было двое своих детей от первого брака. У них родились три дочери: Марфа (1910–2003), Марина (1912–2009) и Дасия (1921–1977). Первый брак не был расторгнут, а второй не был зарегистрирован и считался недействительным. Официально брак Марии Валентиновны с Шаляпиным был оформлен в 1927 году уже в Париже.

В 1935-36 годах певец отправился в свои последние гастроли на Дальний Восток, дав 57 концертов в Манчжурии, Китае и Японии. Весной1937 года у него обнаружили лейкоз, а 12 апреля 1938 он скончался в Париже  и был похоронен на парижском кладбище. В 1984 году его сынФёдор Шаляпин-младший добился перезахоронения праха отца в Москве на Новодевичьем кладбище.

Б.Григорьев. Портрет Ф.Шаляпина (1923)

В 1991 году Совет министров РСФСР принял постановление: «Отменить постановление Совнаркома РСФСР от 24 августа 1927 года «О лишении Ф.И.Шаляпина звания «Народный артист» как необоснованное».

В «Пенатах» бывал и другой замечательный русский певец И.Ершов. Гостили у Репина виолончелист А.Вержбилович, композиторы и музыканты А.Глазунов, Б.Асафьев, Ц.Кюи, А.Лядов.

Современники называли певца Ивана Ершова «Шаляпиным среди теноров». Иван Васильевич Ершов (1867-1943) родился на небольшом хуторе в Области Войска Донского (ныне Ростовская область). «Детство мое было тяжелым, – вспоминал он – Я был в семье «лишним ртом». Моя мать работала прислугой в семье обедневших помещиков. Я собирался стать железнодорожным машинистом. Уже сдал экзамены на звание помощника машиниста и неоднократно выезжал на линию, управляя паровозом. Но на меня, юношу, обратил внимание великий Антон Рубинштейн. С тех пор моя жизнь посвящена искусству, музыке». Будущему выдающемуся оперному певцу помог случай. Ершов учился в железнодорожном училище в Ельце, часто выступал в любительских концертах. Его незаурядные способности были несомненны и, к счастью были замечены настоящим специалистом.

Он попал в Петербург, в 1893 году окончил Петербургскую консерваторию по классу пения, потом стажировался в Италии. В 1894 году Ершов – солист Харьковского оперного театра, а вскоре стал солистом и Мариинского театра в Петербурге, проработав там 35 лет (1895-1929).Свою карьеру начал в опере «Фауст» (Гуно) в заглавной партии в один день с Ф.И.Шаляпиным, исполнявшим партию Мефистофеля. Был одним из замечательных исполнителей партий в операх русских композиторов, выдающимся представителем русского вокального искусства начала ХХ в. Специалисты отмечали, что его голос был редкой силы и диапазона, имел своеобразный тембр.

В отличие от многих современников – Шаляпина, Собинова и других, с успехом гастролировавших за рубежом, – Ершов только на заре исполнительской деятельности выступал в Италии. С 1915 года И.В.Ершов преподавал в Петроградской (позднее Ленинградской) консерватории, в которой в 1916 году стал профессором. Был одним из основателей оперной студии при Ленинградской консерватории. Народный артист СССР (1938). Награжден орденом Ленина.
Иван Ершов. Рисунок Б.Кустодиева

Скончался в эвакуации в Ташкенте. В 1956 году останки Ивана Васильевича Ершова были перевезены в Ленинград и захоронены в Некрополе Александро-Невской Лавре.

Еще один знаменитый русский певец Л.В.Собинов бывал на репинских «Средах». Крупнейший советский музыковед Б.В.Асафьев назвал Собинова «родником русской вокальной лирики». Его достойный наследник Сергей Яковлевич Лемешев писал: «Значение Собинова для русского театра необычайно велико. Он совершил настоящий переворот в оперном искусстве».

Леонид Витальевич Собинов (1872-1934) – крупнейший представитель русской классической вокальной школы (лирический тенор) родился в семье торгового ярославского мещанина Виталия Васильевича Собинова. Дед и отец Леонида служили у купца Полетаева, развозили по губернии муку, а господам платили оброк. В 1881 году Леонид поступил в гимназию. Окончил гимназию в Ярославле (1890) с серебряной медалью. Пел в хоре при церкви Демидовского юридического лицея. Потом окончил юридический факультет Московского государственного университета (1894). Получив диплом юриста, стажировался у знаменитого адвоката Ф.Н.Плевако, работал адвокатом. В 1893-94гг. Филармоническое общество, организовав итальянскую оперу, включило Собинова в труппу под псевдонимом Собонни (Собинни).

Собинов был солистом Большого театра (1897-1904; 1907-1915; 1921-1933). Заслуженный артист императорских театров (1910), солист Его Императорского Величества (1913). В разные годы был директором Большого театра (1917-1918; 1921). В 1901 начал выступать также в Петербурге. Сезон 1902-1903гг. Собинов проводит как солист двух театров – московского Большого и Мариинского. Вплоть до 1914г. являлся участником «итальянских оперных сезонов». В 1901-1903гг. посещал Италию для работы над партиями и совершенствования итальянского произношения. В 1904-1906 и 1911г. – исполнял ведущие партии в спектаклях театра «Ла Скала». В 1906-1907гг. гастролировал в Монте-Карло, Берлине. В 1908г. выступал в Мадриде потом давал концерты в Париже и Лондоне. «Тенор Собинов», – писал тогда один из рецензентов, – «целое откровение. Голос его — прямо золотой, полный металла и в то же время мягкий, ласкающий, богатый красками, чарующий нежностью.

Леонид Собинов

В 1912г. Собинов был избран Директором правления Филармонического общества и Русского музыкального общества. С 1915г. выступал в спектаклях Народного дома (Петербург) и оперы Зимина (Москва). В период Первой мировой войны много выступал с благотворительными концертами, часть гонорара от спектаклей отчислял в пользу раненых. На своей московской квартире открыл лазарет и содержал его до конца войны на собственные деньги.

После Февральской революции Собинов вернулся в Большой театр и стал его художественным руководителем. После Октябрьской революции на все предложения эмигрировать за границу певец дал отрицательный ответ. Его назначили управляющим, а несколько позднее комиссаром Большого театра в Москве. Но Собинова еще и выступал по всей стране: Свердловск, Пермь, Киев, Харьков, Тбилиси, Баку, Ташкент, Ярославль. В 1928 предпринял большое концертное турне по Сибири и Дальнему Востоку. Ездил он и за границу – в Париж, Берлин, города Польши, Прибалтики, где снова добивался громадного успеха. В 1934 году певец поехал за границу с целью поправить свое здоровье. Уже оканчивая свое путешествие по Европе, Собинов остановился в Риге, где и скончался.

Корней Чуковский в своих воспоминаниях отмечал, что Собинов много занимался благотворительностью, в частности помогал студентам, в том числе будущему писателю Леониду Андрееву, и делал подарки различным нуждающимся обществам и организациям. «Щедрость его была легендарной. Киевской школе слепых он прислал однажды в подарок рояль, как другие присылают цветы или коробку конфет. Кассе взаимопомощи московских студентов он дал своими концертами 45 тысяч рублей золотом. Раздавал он весело, радушно, приветливо».

Народный артист Республики (1923) Леонид Витальевич Собинов был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. В настоящее время имя Собинова носят Саратовская консерватория и ежегодный музыкальный фестиваль. В 2007 году был открыт памятник Собинову в Ярославле.

Вержбилович Александр Валерианович (1849/50-1911), известный в свое время российский виолончелист, польского происхождения. Родился в Петербурге, Окончил Санкт-Петербургскую консерваторию (1871). С 1877 г. первая виолончель в оркестре Итальянской оперы в Петербурге. В 1882–85 гг. выступал в оркестре Мариинского театра. Концертировал как солист и в составе камерных ансамблей.

И. Репин. Портрет А.Вержбиловича (1895)

С 1887 г. преподавал в Петербургской консерватории, с 1890 г. профессор. Многие композиторы посвятили Вержбиловичу свои произв., в т.ч. А.К.Глазунов, Э.Ф.Направник и др. И самому Вержбиловичу принадлежат некоторые виолончельные пьесы, в т.ч. «Вальс», «Этюд», переложения «Песни без слов» и «Грустной песенки» Чайковского и др.

Будущий композитор и инженер-генерал Цезарь Антонович Кюи (при рождении Цезарий-Вениамин Кюи; 1835–1918) родился в городе Вильне. Его отец, Антон Леонардович Кюи, выходец из Франции, служил в наполеоновской армии. Раненный под Смоленском во времяОтечетвенной войны 1812 года, обмороженный, он не вернулся с остатками разбитых войск Наполеона во Францию, а остался навсегда в России. В Вильне Антон Кюи, женившийся на Юлии Гуцевич из небогатой литовской дво­рянской семьи, преподавал французский язык в местной гимназии.

В 1851 году Цезарь Кюи поступил в Главное инженерное училище и через четыре года был произведён в офицеры, с чином прапорщика. В1857 году окончил Николаевскую инженерную академию (ныне Военный инженерно-технический университет) с производством в поручики. Был оставлен при академии репетитором топографии, а потом преподавателем фортификации. В 1875 году получил чин полковника. В связи с началомРусско-турецкой войны Кюи, по просьбе его бывшего ученика Скобелева, в 1877 году был командирован на театр военных действий. Производил обзор фортификационных работ, участвовал в укреплении русских позиций под Константинополем. В 1878 году, по результатам блестяще написанной работы о русских и турецких укреплениях, был назначен адъюнкт-профессором, занимая кафедру по своей специальности одновременно в трёх военных академиях: Генерального штаба, Николаевской инженерной и Михайловской артиллерийской. В 1880 году стал профессором, а в 1891 году – заслуженным профессором фортификации Николаевской инженерной академии, был произведён в генерал-майоры. Кюи был приглашён для чтения лекций по фортификации наследнику престола, будущему императору Николаю II, а также нескольким великим князьям. В 1904 году Ц.А.Кюи был произведен в чин инженер-генерала.

Он приобрёл большую и почётную известность как профессор фортификации и как автор выдающихся трудов по этому предмету. Кюи – автор капитальных научных трудов по фортификации, создал курс фортификации, который читал в Николаевской инженерной, Михайловской артиллерийской академиях и в Академии Генштаба. Вот лишь некоторые сочинения Кюи по военно-инженерному делу: «Краткий учебник полевой фортификации», «Краткий исторический очерк долговременной фортификации» (1889); «Учебник фортификации для пехотных юнкерских училищ» (1892) и многие другие.

Но более всего Цезарь Кюи известен как русский композитор и музыкальный критик, член «Могучей кучки» и Беляевского кружка. Творческое наследие композитора довольно обширно: 14 опер, в том числе «Сын мандарина» (1859), «Вильям Ратклифф» (по Генриху Гейне,1869), «Анджело» (на сюжет Виктора Гюго, 1875), «Сарацин» (по сюжету Александра Дюма-отца, 1898), «Капитанская дочка» (по А.С.Пушкину,1909), 4 детские оперы; произведения для оркестра, камерных инструментальных ансамблей, фортепиано, скрипки, виолончели; хоры, вокальные ансамбли, романсы (более 250). В отдельную рубрику следует выделить оперы для детей: «Снежный богатырь» (1904); «Красная Шапочка» (1911); «Кот в сапогах» (1912); «Иванушка-дурачок» (1913).

С 1864г. Кюи выступал как музыкальный критик, отстаивая принципы реализма и народности в музыке, пропагандируя творчествоМ.И.Глинки, А.С.Даргомыжского. В роли критика он часто публиковал разгромные статьи на творчество П.И.Чайковского. Музыкальному развитию Кюи обязан знакомству с Даргомыжским и постоянному общению с Балакиревым и его кружком, получившим название «Могучей кучки» (Балакирев, Кюи, Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков), к которому Кюи примкнул с первых шагов.

И.Е.Репин. Портрет Ц.А.Кюи.

Систематическая музыкально-критическая деятельность Кюи продолжалась до начала 1900-х гг. В 1896-1904 годах Кюи состоял председателем петербургского отделения, а в 1904 г. выбран почетным членом Императорского Русского Музыкального Общества.

После Октябрьской Революции Ц.А.Кюи перешел на сторону Советской власти. Он даже вступил в РККА, продолжая оставаться профессором трех военных академий. Правда, при новой власти он прожил совсем недолго. Умер Кюи в Петрограде 26 марта 1918 года. Он был похоронен на Тихвинском кладбище (впоследствии Некрополь мастеров искусств). В 1920 году на могиле композитора и генерала установили черный мраморный крест.

Русский композитор и дирижер Анатолий Константинович Лядов (1855-1914) родился в Петербурге в очень музыкальной семье. Среди его предков было немало музыкантов-профессионалов. Дед Анатолия Лядова – Николай Григорьевич Лядов был капельмейстером Петербургского Филармонического общества. А отец – дирижер Константин Николаевич Лядов – служил капельмейстером Императорской Русской оперы.

Первые уроки музыки начал получать в пять лет от отца, а в 1870 году поступил в Петербургскую консерваторию в классы фортепиано искрипки. Вскоре Лядов заинтересовался теоретическими дисциплинами. К этому же времени относятся его первые композиторские опыты.

Талант молодого музыканта высоко ценил Модест Мусоргский. Лядов перевёлся в класс теории композиции к Римскому-Корсакову, однако в1876 году был отчислен из консерватории за непосещаемость. Два года спустя Лядов восстановился в консерватории и успешно её окончил. В том же году композитор получил приглашение на должность преподавателя теории музыки, и инструментовки в консерватории, где и работал до самой смерти. С 1886 г. Лядов – профессор консерватории. Среди его учеников: Б.В.Асафьев, М.Ф.Гнесин, Н.Я.Мясковский, С.С.Прокофьев, В.М.Беляев, И.И.Чекрыгин, А.В.Оссовский, А.А.Оленин и другие.

А.К.Лядов был одним из членов Беляевского кружка. Последние годы жизни композитора были омрачены горечью утрат. Лядов очень остро и тяжело переживал потерю друзей и соратников: один за другим ушли из жизни Стасов, Беляев, Римский-Корсаков. В 1911 г. Лядов перенес тяжелую болезнь, от которой уже не смог оправиться полностью. В 1955 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Лядову.

А.К.Лядов. Портрет работы И.Репина (1902)

Значительная часть сочинений Лядова написана для фортепиано: «Бирюльки», «Арабески», «Про старину», «Идиллия», пьесы, прелюдии, вальсы. Композитор считается одним из мастеров жанра миниатюры — многие его произведения написаны в простых формах и длятся несколько минут (Музыкальная табакерка). Среди самых известных сочинений Лядова — симфонические поэмы «Баба-Яга» (1904),, «Волшебное озеро», «Кикимора» (1909), «Танец Амазонки», «Скорбная песнь». А.К.Лядов также известен как фольклорист – он составил несколько сборников русских народных песен и романсов. Многие его сочинения и поныне пользуются широкой популярностью и любовью слушателей.

Русский композитор и дирижёр Александр Константинович Глазунов (1865-1936) происходил из потомственных дворян. Его отец работал книгоиздателем, мать была пианисткой. Образование получил во Втором петербургском реальном училище, по окончании которого некоторое время был вольнослушателем в Петербургском университете.

В 1879г. Глазунов познакомился с композитором Милием Балакиревым, который отметил незаурядный талант юноши и рекомендовал егоНиколаю Римскому-Корсакову. С Римским-Корсаковым Глазунов начал частным образом изучать теорию музыки и композицию, и за полтора года прошёл весь курс.

Путь молодого композитора к слушателю начался с триумфа. Первая симфония шестнадцатилетнего автора (премьера в 1881 г.) вызвала восторженные отклики публики и прессы, высокую оценку коллег. В этом же году произошла встреча, во многом повлиявшая на судьбу Глазунова. На репетиции Первой симфонии юный музыкант познакомился с искренним ценителем музыки, крупным лесопромышленником и меценатом Митрофаном Беляевым, ставившим своей целью поддержку молодых русских композиторов. В 1885 году Беляев организовал цикл Русских симфонических концертов и музыкальное издательство в Лейпциге, а годом ранее при его поддержке Глазунов впервые отправился за границу, где  он выступал в Германии, Швейцарии, Франции, Испании и Марокко со своей Первой симфонией. Тогда же он познакомился сФеренцем Листом, одобрительно отозвавшимся о его творчестве. Вернувшись в Петербург, Глазунов стал одним из членов так называемого«Беляевского кружка», в который входили также Римский-Корсаков, Лядов, Малишевский и другие музыканты. Продолжая традиции «Могучей кучки» по части развития русской композиторской школы, беляевцы также держали курс на сближение с западной музыкальной культурой.

В 1887 году умер композитор Александр Бородин, оставив неоконченными свою оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию. За их окончание и оркестровку взялись Римский-Корсаков и Глазунов. Феноменальная память Глазунова позволила ему полностью восстановить услышанную в исполнении на фортепиано самого Бородина незадолго до его смерти увертюру к опере и её фрагменты, а благодаря музыкальным навыкам он смог полностью завершить симфонию. В 1889г. Глазунов дебютировал как дирижёр, исполняя свою Вторую симфонию на Всемирной выставке в Париже.

Портрет А.Глазунова кисти Ильи Репина (1887)

В 1899г. он получил место профессора Петербургской консерватории, в которой работал непрерывно около тридцати лет. После событий 1905 года, когда из консерватории за поддержку революционно настроенных студентов был уволен Римский-Корсаков, Глазунов вместе с Лядовым в знак протеста также покинули свои посты. Но уже в декабре того же года Глазунов вернулся в консерваторию и вскоре был избран её директором.

После Октябрьской революции Глазунов остался на своём посту, наладив отношения с новой властью, в частности с наркомом просвещенияА.Луначарским, и сохранить за консерваторией престижный статус. После 1917 года А.К.Глазунов фактически руководил советским музыкальным просвещением. Он выступал как дирижёр на фабриках, в клубах и др., принимал участие в музыкально-общественной жизни страны. В 1922 ему было присвоено звание народного артиста Республики. В 1928 году Глазунов был приглашён на композиторский конкурс вВену, посвящённый столетию со дня смерти Франца Шуберта, и по его окончании принял решение не возвращаться в СССР. Глазунов всегда заявлял, что его отъезд за границу был обусловлен слабым здоровьем, а не идеологическими причинами, что позволило ему сохранять творческие связи с ленинградской музыкальной общественностью. Глазунов формально числился ректором консерватории до 1930 года.

Основной взлет его творчества приходится на 80-90-е гг. XIX в. и начало 1900-х гг. Именно в эти годы Глазунов создал множество масштабных симфонических сочинений (поэмы, увертюры, фантазии), среди которых «Лес», «Море», «Кремль», симфоническую сюиту «Из средних веков». Тогда же появляется большинство струнных квартетов, инструментальных концертов, романсов, хоров, кантат. Однако главные достижения композитора связаны с симфонической музыкой. Он автор балетов «Раймонда» (1897), «Барышня-служанка» (1898), «Времена года» (1899), 8 симфоний, симфонической поэма «Стенька Разин» (1885),

За границей Глазунов некоторое время выступал как дирижёр, а в 1932г. в связи с ухудшившимся здоровьем вместе с женой поселился вПариже. Эмигранты тут же сочли композитора «своим», «невозвращенцем». Однако громкого разрыва у Глазунова с СССР не было, да и исполнять его произведения на родине не возбранялось. Вдали от родины Глазунов почти ничего не сочинял, за исключением двух инструментальных концертов и двух квартетов. Умер Глазунов не в Советской России, а во Франции, в Париже, где провел последние годы. В1972 г. его прах был перевезён в Ленинград и торжественно захоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Именем композитора назван малый зал Санкт-Петербургской консерватории. В Мюнхене открыт институт, занимающийся исследованием творчества композитора, архив его партитур хранится в Париже.

Композитор, музыковед, музыкальный критик Борис Владимирович Асафьев (литературный псевдоним Игорь Глебов) (1884-1949) родился в Петербурге. В 1908г. окончил историко-филологический факультет Петербургского университетата, а в 1910г. – Петербургскую консерваторию по классу композиции A.К.Лядова. Общение с B.В.Стасовым, А.М.Горьким, И.Е.Репиным, Н.А.Римским-Корсаковым, А.К.Глазуновым, Ф.И.Шаляпиным благотворно повлияло на формирование его мировоззрения. С 1910г. Асафьев работал концертмейстером балета Мариинского театра. В 1910-11 он написал свои первые балеты – «Дар феи» и «Белая лилия». Эпизодически выступал в печати. С 1914г. постоянно печатался в журнале «Музыка».

С 1919 года Асафьев – советник по репертуару в Мариинском и Малом оперном театрах, в том же году совместно с Сергеем Ляпуновыморганизовал музыкальное отделение в Петроградском институте истории искусств, которым руководил до 1930 г. В 1925 году Асафьев получил звание профессора Ленинградской консерватории. Он один из основоположников отечественной музыкальной науки. Асафьев был среди основателей в 1926 году Ленинградского отделения Ассоциации современной музыки, продвигавшей новейшие сочинения мировых и советских композиторов. В рамках концертов, организованных отделением, звучали произведения композиторов Сергея Прокофьева и Игоря Стравинского. Активно изучая творчество последнего, Асафьев в 1929 году написал первую в истории книгу об этом композиторе на русском языке.

Композиторское творчество Асафьева включает 28 балетов, в т.ч. «Пламя Парижа» (1932), «Бахчисарайский фонтан» (1934), «Утраченные иллюзии» (1934), «Кавказский пленник» (1938) и др., 11 опер, 4 симфонии, большое количество романсов и камерных инструментальных произведений, музыку ко многим драматическим спектаклям.

С 1914 года статьи Асафьева (печатавшегося под псевдонимом Игорь Глебов) регулярно появлялись в ведущих музыкальных изданиях того времени – «Музыка», «Музыкальный современник», «Жизнь искусства», «Красная газета». В начале 1940-х он вернулся к исследовательской работе, продолжал трудиться и во время ленинградской блокады. В 1943 года Асафьев переехал в Москву, где возглавил музыкальное отделение Института истории искусств АН СССР. На 1-м Всесоюзном съезде советских композиторов (1948) Б.В.Асафьев был избран председателем Союза композиторов СССР. Он  академик АН СССР (1943), Народный артист СССР (1946). Награжден двумя Сталинскими премиями: второй степени в 1943г. за многолетнюю плодотворную деятельность и в 1948г. первой степени – за книгу «Глинка», а также награжден двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. В честь композитора названа улица в Ленинграде-Петербурге.

И все же больше всего в Куоккале в «Пенатах» у Репина, на даче К.Чуковского, в гостях у Н.Евреинова, Анненковых, Анненских побывало литераторов. Поэты, писатели, критики самых разных возрастов и литературных направлений посетили Куоккалу в разные годы первой четверти прошлого века. Кто из них был кто, вряд ли помнят даже их современные читатели. Чтобы не затруднять их поисками биографий по толстым справочникам, кратко упомянем о некоторых из них. Тем более, что свои воспоминания о посещении «Пенатов» оставили А.Куприн, И.Бунин, Л.Андреев, В.Розанов, Н.Тэффи и другие.

Наиболее знаменитым из них был несомненно Иван Алексеевич Бунин (1870–1953), русский писатель, удостоенный Нобелевской премии по литературе. Он был и почетным академиком Петербургской АН (1909).

Детство будущего писателя протекало в обедневшей дворянской усадьбе Орловской губернии. Поступив в 1881г. в гимназию в Ельце, проучился там всего пять лет, так как семья не имела на это средств. Дворянин по рождению, Иван Бунин не получил даже гимназического образования. С 1889 года работал в провинциальной и в столичной периодике. Сотрудничая с редакцией газеты «Орловский вестник», молодой литератор познакомился с корректором газеты Варварой Владимировной Пащенко, вышедшей за него замуж в 1891г. Молодые супруги, жившие невенчанные (родители Пащенко были против брака), впоследствии перебрались в Полтаву (1892) и стали служить статистиками в губернской управе. В 1891г. вышел первый сборник стихов Бунина. В 1895г. Пащенко ушла к другу Бунина А.И.Бибикову, и писатель  переехал в Москву, где состоялись его знакомства с Л.Н.Толстым, А.П.Чеховым, М.Горьким. В 1900г. появился рассказ Бунина «Антоновские яблоки», позднее вошедший во все хрестоматии русской прозы. В этот период приходит широкая литературная известность: за стихотворный сборник «Листопад» (1901) Бунину была присуждена Российской Академией наук Пушкинская премия.

И.Бунин (Франция, 1930-е годы)

Семейная жизнь Бунина уже с юной дочерью одесского богача Анной Николаевной Цакни (1896-1900) также сложилась неудачно, в 1905г. скончался их сын Коля и единственный ребенок писателя (больше детей у него не было). В 1906г. Бунин познакомился с Верой Николаевной Муромцевой (1881-1961), ставшей спутницей писателя на протяжении всей его последующей жизни. Муромцева, обладая незаурядными литературными способностями, оставила замечательные литературные воспоминания о своем муже («Жизнь Бунина», «Беседы с памятью»). В 1907 году Бунины отправились в путешествие по странам Востока – Сирии, Египту, Палестине. Повести «Деревня» (1910), «Суходол» (1912) имели огромный успех у читателей. В 1910г. Буниными было предпринято путешествие сначала в Европу, а затем в Египет и на Цейлон. Потом был Трапезунд, Константинополь, Бухарест, а в 1913-14гг. – Капри.

Февральскую революцию Бунин воспринял с болью. Дневником событий жизни страны и размышлений писателя в это время стала книга публицистики «Окаянные дни» (1918, опубликована в 1925), с резким неприятием Октябрьской революции. Бунины уехали из Москвы в Одессу (1918), а затем за границу, во Францию (1920). Разрыв с Родиной был мучителен для писателя. Там были написаны сборники рассказов «Митина любовь» (1925), «Солнечный удар» (1927), «Темные аллеи» (1943), автобиографический роман, хотя он сам таковым не считал, «Жизнь Арсеньева» (1927-29, 1933). В эмиграции отношения с видными русскими эмигрантами из-за самолюбивого характера Бунина, мягко говоря, не складывались, особенно с Б.Зайцевым, А.Ремизовым, Мережковскими, да и другими тоже. Среди «фаворитов» писателя были лишь М.А.Алданов, Г.В.Адамович, да вернувшийся на родину «Алешка» Толстой. В 1933г. Иван Алексеевич Бунин стал первым русским писателем, лауреатом Нобелевской премии.

В 1939г. Бунины поселились на юге Франции, где и провели всю войну. Писатель следил за событиями в России, отказываясь от любых форм сотрудничества с нацистскими оккупационными властями. Очень болезненно переживал поражения Красной Армии, а затем искренне радовался ее победам. В 1927-42 бок о бок с семьей Буниных жила Галина Николаевна Кузнецова, ставшая глубокой поздней привязанностью писателя. Обладая литературными способностями, она создала произведения мемуарного характера, самым запоминающимся образом воссоздающие облик Бунина («Грасский дневник», статья «Памяти Бунина»). Живя в нищете, Бунин вынужден был прекратить публикацию своих произведений. Выпустить книгу на русском языке в послевоенной Франции было непросто. Читателей становилось все меньше, но им было не до книг, перед ними стоял более важный вопрос – как выжить. «Плохо мы живем, очень плохо», – жаловался И.Бунин писателю Андрею Седых, встретив его в 1942г. в Ницце. Нобелевская премия была давно проедена, но при писателе жили и кормились чужие, вообщем-то, люди, которых он не мог выставить. В своём дневнике он упоминал их: «Замечательные мои нахлебники. Бесплатно содержу троих, четвертый, Зуров, платит в день 10 фр.». Бывший нахлебник, а по совместительству и секретарь писателя А.Бахрах, в своих воспоминаниях отмечал: «Благотворительные вечера в течение долгих лет были чуть ли не основной статьёй в бюджете последнего русского классика».Причем пригласительные билеты на литературные чтения в прямом смысле навязывались в первую очередь потенциальным богатым меценатам.

Иван Бунин. Париж (1948)

Много и тяжело болея, И.Бунин все же написал в последние годы книгу воспоминаний, работал над книгой «О Чехове», вышедшей посмертно (1955) в Нью-Йорке. Бунин неоднократно выражал желание возвратиться на Родину. Произведения писателя переведены на все европейские языки и на некоторые восточные. Похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, под Парижем.

Довольно близким соседом И.Репина был Леонид Николаевич Андреев (1871-1919), один из самых знаменитых писателей России начала ХХ в., прозаик и драматург. С 1906 по 1908 год на Черной речке за Терийоками строился дом Андреева. Строил его архитектор Андрей Оль по рисункам писателя. Когда строился дом, писатель со старшим сыном Вадимом и матерью Анастасией Николаевной, жил в Петербурге или в «Пенатах» у Ильи Репина.

Летом 1907 года он писал Максиму Горькому, с которым дружил: «Живу я широко и весело. Куоккала, песок, терраса, через забор смотрят дачники, спрятаться некуда. А у меня сердцебиение. Спасаюсь на день – на два на Черную речку, но и там – пронюхали. Купил там кусочек горки и строю крепость. Будет потайная комната, куда лазать на четвереньки».

Родился Леонид Андреев в Орле. Отец его, сын по крови предводителя дворянства и крепостной девушки, был землемером; мать – дочь разорившегося польского помещика. Детство свое помнит «ясным, беззаботным». Учился в орловской гимназии и, по собственному указанию в небольшой автобиографии («Журнал для всех», 1903, № 1), «учился скверно, в седьмом классе целый год носил звание последнего ученика и за поведение имел не свыше четырех, а иногда три». Зато читал очень много, главным образом, беллетристику. Огромное впечатление произвело на него «В чем моя вера» Толстого

В 1891г. Андреев поступил на юридический факультет Петербургского университета, но заканчивал курс уже Московского университета (1897). К этому времени материальные условия семьи чрезвычайно ухудшились. Отец умер, и пришлось сильно нуждаться, даже голодать. На эту тему Андреев и написал первый свой рассказ о голодном студенте. Любительски занимался живописью, заслужил, в частности, похвалы И.Е.Репина и Н.К.Рериха. В юности дважды покушался на самоубийство: ложился на рельсы, стрелялся. Была еще и третья попытка самоубийства. Общественностью он не интересовался, к политическим кружкам не примыкал и жил той студенческой жизнью, которую позднее изобразил в «Днях нашей жизни» и «Gaudeamus». Попытки попасть в печать все не удавались, зато удачно шли занятия живописью. Он «рисовал на заказ портреты по 3 и 5 рублей штука. Усовершенствовавшись, стал получать за портрет по 10 и даже по 12 рублей». В 1897 году Андреев получил диплом и записался в число московских помощников присяжных поверенных, но практикой почти не занимался. Ему предложили давать судебные репортажи в только что основанную московскую газету «Курьер». Писал он тут также маленькие фельетоны, театральные отчеты, беллетристику.

Впервые обратил на себя внимание рассказом «Баргамот и Гараська» (1898).  Рассказ и решил судьбу Андреева: на него обратил вниманиеМаксим Горький. Аместе участвовали в «Средах» Н.Телешова. Внимание большой публики Андреев обратил на себя в 1901 году рассказом «Жили-были». При активном содействии Горького увидела свет и первая книга Андреева «Рассказы» с посвящением Горькому. В феврале 1905г. Леонид Андреев был арестован в Москве на своей квартире, которую представлял для проведения совещаний Московского комитета РСДРП, но вскоре был освобожден. Андреев просидел в Таганской тюрьме несколько недель. Он был выпущен под залог в 10 тысяч рублей, данных фабрикантом и потомком староверов Саввой Морозовым. Леонид Андреев был связан со Свеаборгским восстанием в Финляндии. Он рассказывал: «Хотели арестовать меня и в 1905 году. Вечером предупредили, пришлось в ту же ночь собраться и нелегально через Финляндию выехать за границу».

И.Репин. Портрет Л.Андреева (1904)

Андреев действительно сочувствовал тогда революционерам, о чем говорит, к примеру, «Рассказ о семи повешенных» (1908г.) Событием стали спектакли в театре В.Ф.Комиссаржевской и МХТ по его пьесе «Жизнь человека» (1906), а потом шли «Царь Голод», «Черные маски» (обе 1907), «Дни нашей жизни» и др. Критика встретила многие сочинения враждебно. Особенно резко выступали Мережковский, Айхенвальд,Гиппиус, Философов, Чуковский и другие.

За границей Леонид Андреев вошел в Лозаннский международный комитет для помощи русским безработным рабочим. Комитет обращался к рабочим Европы с просьбой помочь русскому народу. Подписали это воззвание Максим Горький, Леонид Андреев, Александр Амфитеатров и другие. Андреев вернулся в Россию после амнистии. К.Чуковский рассказывал о Л.Андрееве: «В Куоккале он пристрастился к городкам. Играть очень любил, особенно с Сергеевым-Ценским – непревзойденным мастером этой игры».

Под конец жизни Андреев разошелся с прежними литературными друзьями, о Горьком отзывался враждебно и был в тесной дружбе с Федором Сологубом. Сильно злоупотреблял спиртным, приходил пьяным даже на свои выступления. В.В.Вересаев рассказывал об эпизоде 1905 года с участием Андреева: «Он изнывал в неутолимой жажде пить еще и еще. А глубокая ночь, все заперто. Андреев пристал к городовому на посту, уломал его достать водки, тот куда-то сбегал, принес, стали вместе пить. Андреев обнимался с городовым, лил водку в дуло его винтовки (после декабрьского восстания 1905 года Москва была еще на военном положении, и городовые стояли на постах с винтовками). Потом Андреев отправился на Курский вокзал: вокзальные буфеты торговали всю ночь, и там можно было достать вина. В пьяном виде он был несносен и забиячлив».

Леонид Андреев был дважды женат: на Александре Михайловне Велигорской (ум. 1906) и с 1908г. на Анне Ильиничне Денисевич (1883-1948). В Финляндии он жил в недостроенном особняке в деревне Ваммелсуу (ныне Серово) за Терийоками, участок для которой он купил весной 1906 года. Свою дачу называл «Вилла Аванс», поскольку строилась она в кредит на деньги, взятые авансом у издателей.

Осенью 1916г. в петербургской газете «Русская воля» Андреев писал о «войне до победного конца». Потом приветствует Февральскую революцию, а в Октябрьском перевороте увидел осуществление своих худших предчувствий. С осени 1917 года почти безвыездно жил в Финляндии в состоянии депрессии, его переписка полна предчувствия надвигающейся смерти. Умер 12 сентября 1919г., по энциклопедическим данным в д. Нейвала близ Мустамяки, (ныне Горьковское и Яковлево), в 1956г. его прах был перезахоронен на «Литераторских мостках» Волкова кладбища в Петербурге.

Куприн Александр Иванович (1870–1938), русский писатель-реалист, тоже одно из самых громких имен первой четверти ХХ века. Он автор вошедших в золотой фонд русской литературы произведений «Молох» (1896), «Поединок» (1905), «Гранатовый браслет» (1911) и других.

Родился в семье мелкого чиновника, умершего, когда сыну шел второй год. Мать из татарского княжеского рода князей Колончаки, после смерти мужа бедствовала и вынуждена была отдать сына в сиротское училище для малолетних (1876). Затем была военная гимназия, позже преобразованная в кадетский корпус, который Куприн окончил в 1888 году. Писать начал еще юнкером. Первый рассказ его «Последний дебют» был напечатан в 1889 г. в московском «Русском Сатирическом Листке». В 1890г. окончил Александровское военное училище. Затем служил в 46-м пехотном Днепровском полку. Не поступив в Академию Генштаба (этому помешал скандал, связанный с буйным, особенно во хмелю, нравом юнкера, сбросившего в воду полицейского), поручик Куприн в 1894 подал в отставку.

После этого Куприн работал в провинциальных изданиях, изучал зубоврачебное искусство, служил в технических конторах, занимался землемерием, был актером. Ранние очерки Куприна изданы в Киеве, в двух сборниках: «Киевские типы» (1896) и «Миниатюры» (1897). Первый большой рассказ, выдвинувший Куприна как писателя, «Молох», был напечатан в 1896 г. в «Русском Богатстве». В 1901 г. Куприн поселился в Петербурге, сделавшись ближайшим сотрудником журнала «Мир Божий» и издательства «Знание». Этим издательством выпущены первые два тома сочинений Куприна (1903 и 1906). Позднее собрание сочинений Куприна в восьми томах выпущено в Москве, в 1912 г. В 1914 г. Куприн  был призван на военную службу.

А.И.Куприн. Париж (1924)

Фигурой Куприн был чрезвычайно колоритной. Автобиографический жизненный материал лег в основу многих его произведений. О его бурной жизни ходили легенды. Обладая недюжинной физической силой и взрывным темпераментом, Куприн спускался под воду в водолазном костюме, летал на аэроплане (полет этот закончился катастрофой, едва не стоившей Куприну жизни), организовывал атлетическое общество. Во время первой мировой войны в его гатчинском доме был устроен частный лазарет.

Охотно занимался Куприн и журналистикой, публикуя статьи и репортажи в разных газетах, много разъезжал, живя то в Москве, то под Рязанью, то в Балаклаве, то в Гатчине. Неудовлетворенность существующим социальным порядком влекла писателя к революции, так что Куприн, как и многие другие писатели, его современники, отдал дань революционным настроениям. Однако к большевистской революции и к новой власти отнесся резко негативно. Поначалу он все-таки пытался сотрудничать с ней и даже собирался издавать крестьянскую газету «Земля», для чего встречался с Лениным. Но вскоре неожиданно перешел на сторону белого движения, а после его поражения уехал в начале 1920г.  сначала в Финляндию (Гельсингфорс), а затем во Францию, где обосновывается в Париже (до 1937).

Куприн, долго живший в эмиграции в Гельсигфорсе так и не смог побывать в «Пенатах». За границей он активно участвовал в антибольшевистской прессе, продолжал литературную деятельность (романы «Колесо времени», 1929; «Юнкера», 1928-32; статьи и рассказы). Живя в эмиграции, писатель страшно бедствовал, страдая как от невостребованности, так и оторванности от родной почвы, а незадолго до смерти в мае 1937г. возвратился вместе с женой в Россию. К этому времени он уже был серьезно болен.

А.Куприн с женой Елизаветой Маврикиевной (1937)

Из воспоминаний Н.Тэффи: «Много рассказывают о безудержных купринских кутежах, злых забавах, как травил он в пьяной компании кошку собаками…, но мог при пожаре кинуться в огонь, чтобы спасти котёнка. Может тоже в пьяном виде, но не в этом дело. Часто приходилось видеть в литературном ресторане «Вена», как бушует в своей компании Куприн, как летят на пол бутылки, грохают об пол стулья, гремит крепкая ругань со словами из «народной анатомии»…Бесшабашный кутила, пьяный буян…Все знают его как кутилу, под конец жизни даже больного алкоголика, но ведь не все знают тайную нежность его души, его мечты о храбрых, сильных и справедливых людях, о красивой, никому не известной любви…Вот такой странный жил между нами человек, грубый и нежный, фантазер и мечтатель, знаменитый русский писатель Александр Иванович Куприн».

Нередким гостем «Пенат» была писательница и переводчик Т.Л.Щепкина-Куперник Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874-1952), правнучка по материнской линии известного актера Михаила Щепкина, родилась  в Москве, в семье видного киевского адвоката Льва Абрамовича Куперника. Окончила киевскую гимназию. Писать начала в детстве, в 1892 г. на сцене московского Малого театра была поставлена ее пьеса «Летняя картинка». В сезоне 1892-93 годов Щепкина сама выступала на сцене Московского частного театра Ф.А.Корша вместе с тогдашней своей подругой актрисой Л.Б.Яворской.

И.Репин. Портрет писательницы Т.Л.Щепкиной-Куперник (1914)

Татьяна Львовна сотрудничала во многих периодических изданиях: «Артист», «Русские Ведомости», «Русская Мысль», «Северный Курьер», «Новое Время», пробуя себя в разных литературных жанрах. В период с 1895 по 1915 год она выпустила более десятка прозаических и стихотворных сборников. Её стихотворение «На родине» («От павших твердынь Порт-Артура…») (1905) стало народной песней. Выходили и её, повести, рассказы. Щепкина-Куперник написала и ряд пьес в стихах («Месть Амура», «Вечность в мгновении», «Барышня с фиалками», «Счастливая женщина» и др.). Но более всего Т.Щепкина известна как переводчик Шекспира, Мольера и других западных писателей. Всего она перевела на русский около 60 пьес, преимущественно эта работа приходится на период после революции 1917 г.

В 1904г. Щепкина-Куперник переехала в Петербург, с 1940 – снова в Москве. В 1940 г. Щепкиной-Куперник было присвоено звание Заслуженного деятеля искусств РСФСР. Оставила три книги мемуаров: «Дни моей жизни» (1928), «О М.Н.Ермоловой» (1940), «Театр в моей жизни» (1948), воспоминания о И.Е.Репине. Сохранилось и её восьмистишие в «Чукоккале» с пометкой К.Чуковского: «Т.Л.Щепкиной-Куперник после того как Д.Д.Бурлюк и В.В.Каменский прочитали в «Пенатах» оду Репину, Куоккала, 22 октября 1914».

Вот наш сереброкудрый
– Как будто с ним он век знаком —
Толкует с добротою мудрой
– И с кем? С Давидом Бурлюком.
заповеди чисты!
Он был пророк их для земли…
И что же? Наши футуристы
К нему покорно притекли!

Известен портрет писательницы, исполненный великим художником в 1914г. Т.Л.Щепкина-Куперник была похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

Современники упоминали о посещении Куоккалы Алексеем и Татьяной Свирскими. Алексей Иванович Свирский (1865-1942) был известным в свое время писателем. Ныне сведения о нем скудны даже в интернете. Родился он в семье рабочего то ли в Петербурге, то ли в Житомире. Потом Алексей был беспризорником, подёнщиком, скитался по России. Его сочинения начали печатать с 1892г.

Свирский является автором сборников рассказов и очерков «Ростовские трущобы» (1893), «В стенах тюрьмы» (1894), «Погибшие люди» (1898), «На родине» (1902), «Вечные странники» (1905), «Еврейские рассказы», «Дети улицы» (оба 1909). В повестях «Преступник» (1900), «Рыжик. Приключения маленького бродяги» (1901, переведена на многие языки, в 1960 экранизирована) изображен мир «отверженных» – беспризорников, заключённых, еврейской бедноты. Были еще повести «Записки рабочего» (1906), «Чёрные люди» (1908), автобиографическая книга «История моей жизни» (1940).

А.И.Свирский

Немного сведений имеется и о другом когда-то известном писателе и журналисте. Ясинский Иероним Иеронимович (псевдоним – Максим Белинский) (1850-1931) учился в Киеве и Петербурге. Начал печататься с 1870г. Романы «Первое марта» (1900), «Под плащом сатаны» (1911), сборник рассказов «Семидесятые годы» (1901) и др. Уже первые произведения Ясинского получили положительную оценку М.Е.Салтыкова-Щедрина, И.А.Гончарова, А.П.Чехова, Н.С.Лескова. До революции сотрудничал в консервативной печати, редактор журналов «Ежемесячные сочинения» (1901-02), «Беседа» (1903-08), «Новое слово» (1908-14).

И.И.Ясинский (Максим Белинский)

В октябре 1915 года было образованного литературно-художественного общества «Страда», председателем которого был избран И.И.Ясинский. Почётными членами общества стали Ф.И.Шаляпин, И.Е.Репин, В.Г.Короленко, К.Д.Бальмонт. Общество «Страда» свой первый «Вечер искусств» провело в ноябре 1915 года. На нём выступали поэты и писатели,  среди них – Сергей Есенин, Николай Клюев, Алексей Ремизов и Иероним Ясинский, ведущие артисты петроградских театров и среди них выдающийся певец А.И.Мозжухин.

И.И.Ясинский был дружен со многими видными деятелями культуры того времени. Часто бывал у И.Е.Репина в «Пенатах»,  где художник в 1910г. написал портрет Ясинмкого. На одну из знаменитых сред зимой 1915-16 года в Куоккалу он приехал вместе с Есениным, которогодружески встретил и помог освоиться в сложной столичной обстановке того времени. Будучи намного старше, Ясинский по-отечески опекал Сергея Есенина до отъезда Есенина в Москву в 1917г. Свой первый поэтический сборник «Радуница» поэт подарил Ясинскому с надписью:«Самому доброму, самому искреннейшему писателю и человеку … Иерониму Иеронимовичу на добрую память… 1916. 7 февр. Пт.».

И.И.Ясинский был в числе тех деятелей культуры, принявших Октябрьскую революцию и  активно помогавших новой власти в различных культурных начинаниях. В 1917-18 годах он работал под руководством А.В.Луначарского и В.В.Воровского. Был редактором журнала «Красный огонёк», «Пламя», затем работал в «Издательстве Совета рабочих и крестьянских депутатов». Однако, как и у большинства литераторов, при новой власти у него возникли весьма серьёзные неприятности. В начале 1920-х годов его произведения были признаны «антихудожественными» и даже «контрреволюционными», хотя в них он совсем не касался политики. В ноябре 1923 года А.М.Горький писал В.Ходасевичу: «Из новостей, ошеломляющих разум, могу сообщить, что в России Надеждою Крупской и каким-то Сперанским запрещены для чтения: Платон, Шопенгауэр, Кант, Вл. Соловьёв, Ницше, Л.Толстой, Лесков, Ясинский(!) и ещё многие подобные еретики. И сказано: «Отдел религии должен содержать только антирелигиозные книги».

И.Репин. Портрет писателя И.И.Ясинского (1910)

Иероним Ясинский являлся автором сотен рассказов, десятков повестей, которые давно уже не переиздаются. Произведения последних лет – стихи, рассказы, пьесы («Последний бой», 1919 и др.), книга воспоминаний «Роман моей жизни» (1926).

Известный и ныне писатель, публицист, литературный критик, но более как религиозный философ В.В.Розанов, по сведениям разных лиц,  видимо несколько раз навещал Репина. Известна еще одна точная дата: «19 августа 1909 года Розанов вместе с Каблуковым (секретарем новой Христианской секции Религиозно-философского общества С.П.Каблуковым) были в гостях у Репина в Куоккале». (Е.И.Гончарова «Контуры Жакерии»).

Василий Васильевич Розанов (1856-1919) родился в городе Ветлуге Костромской губернии в многодетной семье чиновника лесного ведомства Василия Федоровича Розанова. Рано потерял родителей, воспитывался старшим братом Николаем. В 1870 году переехал с братьями в Симбирск, где его брат преподавал в гимназии. Через два года В.В.Розанов переехал в Нижний Новгород, где окончил гимназию. После гимназии поступил на историко-филологический факультет Московского университета

Окончив университет в 1882 году, до 1893 года преподавал в гимназиях Брянска, Симбирска, Ельца, Белого, Вязьме. В конце 1890-х годов Розанов стал известным журналистом, работал в журналах «Русский вестник» и «Русское обозрение», публиковался в газете «Новое время». Тогда же примкнул к поздним славянофилам. Много места в его творчестве занимают религиозные искания, поиски русской идеи, размышления о русском национальном характере. Религиозное умонастроение сочеталось у него с критикой христианского аскетизма. Его отношение к православной церкви («Около церковных стен», в 2 т., 1906) оставалось противоречивым. Вопросам отношения церкви к проблематике семьи и сексуальным отношениям посвящена книга «Семейный вопрос в России» (в 2 т., 1903). В сочинениях «Тёмный лик. Метафизика христианства» (1911) и «Люди лунного света» (1911) Розанов окончательно расходится с христианством по вопросам пола.

В 1900 году Мережковским, Минским, Гиппиус и Розановым основывается Религиозно-Философское Общество. Статьи Розанова, посвящённые делу Бейлиса (1913) привели к конфликту с другими членами Общества, которые исключила Розанова из своего состава.

В.В.Розанов. Портрет работы Л.С.Бакста        Портрет работы  И.К.Пархоменко(1909)

Широко известны литературно-критические работы Розанова о Н.В.Гоголе, Ф.М.Достоевском, М.Ю.Лермонтове. Он и в Достоевском, Лермонтове, Гоголе – видел, прежде всего, носителей русского духа, творцов русских национальных образов. Был противником всяческого нигилизма, безграничной свободы. Видимо поэтому его работы и его мировоззрение отвергались как либералами, так и революционерами всех мастей.

Розанова можно назвать лидером философской критики. Конечно, прежде всего, он был философ, но даже его философские работы были насыщены примерами из литературы, этакий неразделимый сплав из критики, философии и прозы. Да и известен он стал, прежде всего, благодаря своим критическим этюдам, таким как «Легенда о великом инквизиторе Ф.М.Достоевского», «Библейская поэзия» (1912), «Литературные изгнанники» (1913), «Литературные очерки».

После революции 1917 года уехал в Сергиев Посад, к своему другу священнику и философу Павлу Флоренскому. Жил в полной нищете, голодал. Умер после инсульта и похоронен в Сергиевом Посаде. Известна его дневниковая проза «Уединенное» (1912), «Смертное» (1913), «Опавшие листья» (1913-15), «Апокалипсис нашего времени» и др. Кстати, его «Апокалипсис нашего времени» публиковался невероятным по тому времени двухтысячным тиражом в большевистской России с ноября 1917 по октябрь 1918 (десять выпусков). Творчество и взгляды Розанова вызывали и вызывают очень противоречивые оценки, как и он сам. Так революционные события 1905-07 Розанов считал не только возможным, но и необходимым освещать с различных позиций – выступая в «Новом времени» под своей фамилией как монархист ичерносотенец, он под псевдонимом В.Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения. «Литературная энциклопедия» (1929-39) писала о нем: «В годы первой революции Розанов, не порывая связи с полицейским «Новым временем», пытался пролезть в прогрессивную печать и даже старался проникнуть в ряды социал-демократии. На события 1905-06 Розанов откликнулся рядом статей (позднее собранных в книгу «Когда начальство ушло»). Последовавшую затем победу реакции Розанов, еще недавно восторгавшийся «движением стихий», приветствовал статьей «Ослабнувший фетиш» [1906], посылая славословия монархии и проклятия революции. Розанов умудрился забыть, что еще вчера он объявлял революцию «новым христианством», а ее деятелей – «тихими ангелами».

В 1935 году К.Чуковский упоминал В.В.Розанова в своей статье «Репин. К 90-летию со дня рождения» («Правда», 1935, 5 авг.):«Контрреволюционность автора «Бесов» была смолоду так враждебна ему (Репину), что, как он сам мне рассказывал, он наотрез отказался написать портрет Достоевского,… когда его уговаривал Стасов… Он отказал В.Розанову, а еще раньше И.Бунину, а их очень огорчало такое отношение к ним прославленного художника…».

С осени 1906г. Чуковский поселился в Куоккале, где сблизился с И.Е.Репиным и А.Ф.Кони. Фигура эта была значительная. Известныйюрист, судья, государственный и общественный деятель, литератор, выдающийся судебный оратор, действительный тайный советник, членГосударственного совета Российской империи. Кроме того – Почётный академик Петербургской Академии Наук по разряду изящной словесности (1900), доктор уголовного права, профессор. Автор многочисленных работ, пятитомных воспоминаний «На жизненном пути» (1912-25). Прославился он тем, что в 1878 году суд под его председательством вынес оправдательный приговор по делу народоволки и террористки Веры Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова.

Родился Анатолий Фёдорович Кони (1844-1927) в Санкт-Петербурге в семье театральных деятелей и писателей. Его отец Фёдор Алексеевич Кони, по образованию медик, был известным писателем и театральным деятелем. В 1840 году он основал журнал «Пантеон», который с 1842 года стал «Репертуаром русского и Пантеоном всех европейских театров». Мать Ирина Семёновна Кони, урождённая Юрьева (на сцене выступала под фамилией Сандунова – по первому мужу), была еще и писательницей.

Начальное образование Анатолий  получил в доме родителей, где наукам обучали домашние учителя. В 1855 году его отдали в Училище Святой Анны (Анненшуле) – популярную в те годы немецкую школу при церкви св. Анны. В 1858 году Анатолий перешёл в IV класс Второй Санкт-петербургской гимназии. К этому времени он в совершенстве владел французским и немецким языками и занимался переводами литературных произведений. В мае 1861 года Анатолий блестяще сдал экзамены для поступления в Петербургский университет по математическому отделению.

После закрытия в 1862 году из-за студенческих беспорядков на неопределённый срок Петербургского университета Анатолий переехал вМоскву, где продолжил обучение, но уже на юридическом факультете Московского университета. По окончанию курса в 1865г. служил по юридической части в Военном министерстве, затем на прокурорских постах в судах Петербурга, Самары, Казани. А 1877 году Кони назначили председателем Петербургского окружного суда.

После суда 1878г. над Засулич, его председатель Анатолий Фёдорович Кони оказался в опале – ему постоянно напоминали, «что он нежелательный председатель… Сотрудников суда вычёркивали из списков представляемых к наградам и следующим чинам, лишали премий, молчаливо подсказывая, что этим они обязаны своему упрямому председателю». И, тем не менее, уже в 1881 году Кони назначили председателем гражданского департамента Петербургской судебной палаты, а в 1885г. – обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената (в то время высшая прокурорская должность).

В 1890 году Анатолий Фёдорович Харьковским университетом по совокупности работ был возведён в степень доктора уголовного права. С1891 года он был освобожден от обязанностей обер-прокурора и назначен сенатором. В 1900 году Анатолий Фёдорович полностью оставил судебную деятельность, а в январе 1907 года Кони был назначен Членом Государственного совета Российской империи с оставлением в звании сенатора.

После революции, в связи с упразднением Государственного совета Российской империи, Кони был уволен с должности члена Государственного Совета. С приходом советской власти он попросил встречи с А.В.Луначарским, бывшим в то время наркомом образования. И предложил свои услуги, в частности, выступать с воспоминаниями.

Портрет А.Ф.Кони. И.Репин (1898)

В конце 1918 года А.Ф.Кони пригласили читать лекции в Петроградский университет, профессором которого он состоял в 1918-22гг., и в открытый Институт живого слова, Анатолий Фёдорович параллельно читал лекции в Железнодорожном университете, Петроградском кооперативном институте, выступал с многочисленными лекциями перед рабочими, военными в Петрограде-Ленинграде и Москве. В 1924 году торжественно отмечалось 80-летие Анатолия Фёдоровича. Известно, что за 1917-20 годы Кони прочел около тысячи публичных лекций (Смолярчук В.И. «Анатолий Федорович Кони», М., 1982).

Еще в 1921 г. в софийском журнале «Русская мысль» З.Н.Гиппиус обнародовала свой «Дневник», где говорилось (запись датирована июнем 1919 г.): «Еще одного надо записать в синодик. Передался большевикам А.Ф.Кони. Известный всему Петербургу сенатор Кони, писатель и лектор, хромой, 75-летний старец. За пролетку и крупу решил «служить пролетариату». Написал об этом «самому» Луначарскому».

А в декабре 1920 г. – январе 1921 г. в прессе Русского зарубежья распространилось известие о том, что в Петрограде скончался выдающейся русский юрист, судебный и общественный деятель, почетный член Российской Академии наук, сенатор, член Государственного совета Анатолий Федорович Кони. Например, парижская газета «Общее дело» 5 января 1921 г. (№ 174) поместила под заголовком «Кончина А.Ф. Кони» сообщение своего константинопольского корреспондента об этом событии и статью И.А.Бунина «Памяти А.Ф. Кони». Аналогичные сообщения и некрологи появились и в других изданиях русского послереволюционного рассеяния. Очень характерны в этом смысле строки из письма И.Е.Репина к А.Ф.Кони по поводу «воскрешения» последнего. «Вера меня так обрадовала известием, что Вы живы и читаете лекции», – писал Репин в апреле 1921 г. со своей дачи «Пенаты» из Куоккалы. – «Я также был похоронен и из Швеции получил даже сочувственный некролог с портретом…».

Между тем весть о смерти А.Ф.Кони была ложной. Только весной 1927 года Анатолий Фёдорович читал лекцию в холодном нетопленом зале Дома учёных и заболел воспалением лёгких. Оправиться от болезни ему было не суждено. На похоронах Анатолия Фёдоровича собралось много народу. «Восемь священнослужителей высокого сана и два дьякона в белых облачениях совершали обряд» отпевания покойного «по высшему разряду» в Знаменской церкви. Народ, не вместившийся в церкви, заполнил Знаменскую улицу». Похоронен А.Ф.Кони был наТихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В 1930-х годах его прах перенесли на «Литераторские мостки» Волкова кладбища. Женат Анатолий Фёдорович никогда не был.

За год до своей смерти Анатолий Фёдорович написал: «Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел. Я не боюсь смерти. Я много боролся за свой народ, за то, во что верил».

3 декабря 1998 года в сквере перед зданием социологического факультета Московского государственного университета был открыт памятник Анатолию Фёдоровичу Кони. В 2000 году была учреждена медаль Анатолия Кони – высшая ведомственная медаль Министерства юстиции Российской Федерации.

«Из воспоминаний» писателя С.Сергеева-Ценского: «В Куоккалу, дачную местность под Петербургом, я попал в декабре 1909 года только потому, что жизнь там расхвалил мне К.И.Чуковский, имеющий в Куоккале свою дачу. Он же нашел дачу и для меня, и я заочно взял ее в аренду на зиму.

Я начал в Петербурге писать повесть «Движения», но там я жил в шумной гостинице, а для того, чтобы писать повесть дальше, мне нужно было уединиться в тишине. Я, конечно, мог бы для этой цели поехать к себе в Алушту, но повесть нужно было писать к каждой выходящей книжке журнала «Современный мир», который издавался в Петербурге, и для меня важен и дорог был каждый день. Так я очутился в Куоккале, на даче «Казиночка».

Я, конечно, не мог не знать, что здесь же, в Куоккале, только где-то довольно далеко от станции, живет Илья Ефимович на своей даче «Пенаты», но я не удосужился посмотреть, где эти «Пенаты»: работа над повестью была спешная». Но вскоре писатель познакомился и с И.Е.Репиным и Н.Б.Нордман, о чем оставил свои впечатления.

К.Чуковский позднее вспоминал: «Репин неизменно восхищался Сергеевым-Ценским – его «Приставом Дерябиным», «Движениями», «Валей». По поводу «Вали» он писал мне в середине двадцатых годов: «Радуюсь за Ценского: «Валя» – превосходная книга». «Ах, Сергеев-Ценский! Пожалуйста, будете писать, черкните ему, что я его люблю и все больше жалею, что не написал с него портрета: грива Авессалома, лицо казака – чудо!.. Привет, привет ему самый дружеский! Успехов! Богатства!».

Сергеев-Ценский (Сергеев) Сергей Николаевич (1875-1958) родился в селе Тамбовской области в семье учителя земской школы. Его отец, Николай Сергеевич Сергеев, участник Севастопольской обороны 1854-55 годов, был большим любителем чтения, что повлияло и на сына. Рано потеряв братьев и родителей будущий писатель остался без средств к существованию. Он уехал в Черниговскую губернию и в 1892 году был принят на казенный счет в учительский институт в Глухове. Окончив с медалью институт в 1895 году, он получает назначение в гимназию, но по собственному желанию сначала отбывает воинскую повинность. Год службы – рядовым, ефрейтором, унтер-офицером, и, для того, чтобы уйти из армии, сдача экзаменов на прапорщика запаса. С сентябре 1896 года Сергеев-Ценский несколько лет работал преподавателем в разных городах Украины, Прибалтики, России. В это же время он много путешествовал, побывал в Средней Азии, в Архангельске, в Сибири, на Кавказе. Его первая публикация «Кочетовская плотина» появилась в 1892 году в «Тамбовских губернских ведомостях». В это время он прибавляет к своей фамилии псевдоним Ценский, который взят писателем от названия реки Цны, на берегах которой прошло его детство. С 1900 года он начал писать рассказы, первые из которых («Забыл» и «Тундра») были напечатаны в журнале «Русская мысль» в 1902 году. Еще в 1901 году в Павлограде тиражом 300 экземпляров вышла первая книга С.Н.Сергеева-Ценского – поэтический сборник «Думы и грезы».

С.Н.Сергеев-Ценский

Служба в армии в 1904-05 гг. во время русско-японской войны и в первый год Первой мировой войны дало Сергееву-Ценскому бесценный материал для романа «Поручик Бабаев», повестей «Пристав Дерябин» и «Батенька», эпопей «Севастопольская страда» и «Преображение России».

С военной службы будущий писатель был уволен поручиком запаса за выступления в защиту солдат. После увольнения из армии в конце 1905 года писатель поселился в Крыму, в Алуште, где жил в построенном в 1906 году доме. Гостями Сергеева-Ценского в этом доме были писатели А.Куприн, И.Шмелев, М.Горький, К.Чуковский, А.Новиков-Прибой, С.Маршак, К.Тренев, А.Первенцев и другие.

После переезда в Крым писательский труд стал основным занятием С.Н.Сергеева-Ценского. В 1905 году он написал повесть «Сад» В 1909г. – «Печаль полей». Своим признанием писатель обязан Куприну, убедившему его приехать в Петербург, чтобы опубликовать там свои книги. Произведения Сергеева-Ценского сразу привлекли внимание и читателей, и критиков. Появились большие статьи, посвященные его литературной деятельности.

До революции 1905г. Сергеев-Ценский хранил веру в свободное развитие человечества. После событий 1905 года он оставил мечтания о свободе и стал на реакционные позиции. В 1907 году вышел принёсший литературную известность роман «Бабаев», в котором революция показана как разгул бесчеловечности и жестокости. Из воспоминаний Владимира Щвейцера: «Некоторое время я жил на даче Чуковского в Куоккале. В небольшом деревянном доме шла умная рабочая жизнь. Внизу, в комнатке, где стояла только узкая железная кровать, маленький зыбкий столик и не было ни одной книги, писал своего Бабаева черный, похожий на жука Сергеев-Ценский».

Великую Октябрьскую пролетарскую революцию Сергеев-Ценский встретил если не враждебно, то восторженного отношения к ней не испытывал. В рассказе «Капитан Коняев» (1918) он изобразил теневые стороны революционной эпохи. В этом же духе написаны его романы «Обречённые на гибель» и «Зауряд-полк». Позднее в Малой советской энциклопедии (1930г.) о его творчестве сказано: «Неприятие пролетарской диктатуры искажает перспективу и парализует у писателя здоровое восприятие современности. Сергеев-Ценский дает картины разрушения и гибели культуры. Временами он говорит совершенно контрреволюционным языком, скрытно, но злобно». В Алуште Сергеев-Ценский пережил гражданскую войну. В это время писал мало, в 1919г. публиковался в изданиях отдела пропаганды деникинской армии. Тогда же он женился на учительнице Христине Михайловне Буниной.

С 1923 года Сергеев-Ценский обратился к историческим темам (пьесы, повести и романы о Пушкине, Лермонтове и Гоголе): «Поэт и поэт» (1933), «Гоголь уходит в ночь» (1933), «Невеста Пушкина» (1934). Постепенно взгляды Сергеева-Ценского на жизнь в СССР начали меняться. Идейно стало меняться и его творчество. В 1930-е годы вышли в свет повести «Счастливица», «Маяк в тумане», рассказы «Устный счет», «Воронята» и другие. В 1937-39 годах писатель работал над романом о Крымской войне 1853-56 гг. «Севастопольская страда». За него автор получил в марте 1941 году Сталинскую премию первой степени.

В августе 1941 года С.Н.Сергеев-Ценский вынужден был эвакуироваться. Проживал вначале в Москве, а затем в Куйбышеве и Алма-Ате. В годы Отечественной войны Сергеев-Ценский писал публицистические статьи, рассказы о героях-современниках (сборник «Настоящие люди», 1943), романы «Брусиловский прорыв», «Пушки выдвигают» и «Пушки заговорили» (1944). В 1943 году писатель получил степень доктора филологических наук за произведения о русских классиках и был избран действительным членом Академии наук СССР. Главное произведение С.Н.Сергеева-Ценского – незавершенная многотомная эпопея «Преображение России» которой писатель отдал 45 лет жизни c 1914 по 1958 годы. В нее вошли 12 романов, 3 повести и 2 этюда. Эпопея отразила жизнь дореволюционного русского общества, события первой мировой войны, февральской революции 1917 года, гражданской войны. Сергеев-Ценский – автор ряда пьес, литературных воспоминаний о М.Горьком, И.Е.Репине, А.С.Новикове-Прибое.

Во время Великой Отечественной войны дом Сергея Николаевича был разрушен оккупантами, пропала значительная часть архива писателя. Сергеев-Ценский умер в 1958 году и похоронен в Алуште на территории своего дома, ставшего в 1962 году музеем.

После смерти писателя осталась незавершенной эпопея в стихах «Долой войну», воссоздающая картины и ход Отечественной войны 1812 года. В советское время сочинения Сергеева-Ценского издавались 180 раз тиражом свыше 10 миллионов экземпляров на 15 языках народов СССР. В 1967г. в Москве вышло 12-ти томное собрание сочинений С.Н.Сергеева-Ценского. Писатель был награждён орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Знак Почёта.

Отдельная страница истории Куоккалы принадлежит плеяде молодых на то время «бунтарей» – писателям, поэтам, художникам, артистам различных авангардистских течений. Позднее академик Д.С.Лихачев отмечал этот факт: «В финской дачной местности Куоккала, под Петербургом, утверждается культ озорства и мальчишества. Организуются веселые благотворительные спектакли, пародийные выставки левых художников. И одним из покровителей всегo этого становится такой серьезный художник-реалист, как И.Е.Репин. Здесь, в Куоккале, процветают авангардистские тенденции в искусстве и создается детская литература, устраиваются детские праздники, в которых принимают участие взрослые, и главный из этих «взрослых» – Корней Чуковский, которого Репин особенно опекает» («О петербургской культуре начала ХХ века»).

Центром «тусовок», как сейчас говорят, модных «ниспровергателей» в Куоккале была дача Чуковского. В воспоминаниях о В.Маяковском её хозяин писал: «Отношение мое к футуристам было в ту пору сложное: я ненавидел их проповедь, но любил их самих, их таланты… Хотя футуристы официально враждовали со мной на эстрадах и в своих выступлениях, хотя во многих своих манифестах они едко ругали меня, валя меня в общую кучу своих оголтелых противников, но в жизни, в быту, так сказать, за кулисами, у нас были отношения добрые…Будетляне охотно навещали меня в моем уединении в Куоккале, читали мне свои опусы в рукописях, публично выступали вместе со мною в разных аудиториях…». А вот мнение Б.Лифшица: «Чуковский разбирался в футуризме лишь немного лучше других наших критиков, подходил даже к тому, что в его глазах имело цену, довольно поверхностно и легкомысленно, но все же он был и добросовестней, и несравненно талантливей своих товарищей по профессии, а главное – по-своему как-то любил и Маяковского, и Хлебникова, и Северянина. Любовь – первая ступень к пониманию, и за эту любовь мы прощали Чуковскому все его промахи… В наших нескончаемых перебранках было больше веселья, чем злобы… О чем нам никак не удавалось договориться, это о том, кто же кому обязан деньгами и известностью. Чуковский считал, что он своими лекциями и статьями создает нам рекламу, мы же утверждали, что без нас он протянул бы ноги с голоду, так как футуроедство стало его основной профессией… К.Чуковский (тоже не дурак!) развозил по всем ярмарочным городам ходкий товар: имена Крученых, Бурлюков, Хлебникова…». Так что от совместной вражды выигрывали обе стороны. И враждовали-то не серьезно, а больше из принципа: кто кому приносит больше прибыли. Чуковский тоже старался временами потрафить своим оппонентам, признавая «гениальность» Хлебникова, над которой смеялись даже его сподвижники. Поэтому и дружили эти «непримиримые» стороны и ездили в гости в Куоккалу. Тем более что и«владелец «Пенатов», несмотря на его наскоки на футуризм, – оказался человеком достаточно широких взглядов, способным преодолевать предрассудки поколения и школы». В отличие от того же Леонида Андреева, который так и не научился признавать «левое» искусство. Правда, Т.Щепкина-Куперник писала, что «в Репине боролись два чувства: радушие хозяина, и, как он потом признавался мне, «желание отделать этих шутов как следует, чтобы до новых веников не забыли!».

Писатель Виктор Шкловский, живший неподалеку в Дюнах и много раз бывавший в доме Чуковского в предреволюционные годы на его «воскресениях», в книге «Жили-были» писал о ней: «Участок выходил одной стороной, огороженной невысоким деревянным некрашеным забором, к заливу. Через небольшую калитку можно было попасть сразу на пляж. Сама дача стояла на берегу маленькой речки и была двухэтажная, наверху был оборудован кабинет Чуковского». В воскресные дни дача Чуковского становилась особенно оживленной. Съехавшиеся сюда гости из Петербурга и соседи вели беседы, яростно спорили о символизме, о революции, о журнальных новинках, о знаменитых писателях той эпохи, читали стихи и отрывки из только что вышедших книг. Об этих сходках писал в 1913г. и К.Чуковский: «…В Куоккале, общался с очень интересными людьми. Бывали дни, когда у меня за столом бывало до 20 человек! Здесь много поэтов, художников, эго-футуристов, кубистов…». Участниками этих литературных «воскресений», по воспоминаниям хозяина бывали писатели Алексей Толстой и Аркадий Аверченко, поэты Осип Мандельштам, Велимир Хлебников, Давид Бурлюк, Алексей Крученых, художники Юрий Анненков, Ре-Ми (Н.В.Ремизов), Сергей Судейкин, Борис Григорьев…

И, действительно, каких модных течений в искусстве тогда не было! Символисты, акмеисты, кубо-футуристы, имажинисты, конструктивисты… и прочие «буделяне». Порой сами эти «-исты» не знали, что они хотят и как себя называть. В связи с этим они беспорядочно перетекали из одной группировки в другую, а то и в третью. Все они не только дружно поносили старое классическое творчество, но и постоянно грызлись между собой. Иногда доходило до серьезных разборок. Так в феврале 1914 года «отец русского футуризма» В.Хлебников вызвал даже на дуэль «папу футуризма» Н.Кульбина, о чем писали даже газеты того времени. Со стороны они напоминали неудовлетворенных амбициозных людей, таланты которых остались нераскрытыми или непризнанными в традиционном классическом вкусе. Чтобы обратить на себя внимание, они и выбрали себе путь к скандальной славе. И оказались, на удивление, востребованными в определенном слое экзальтированной публики. В последние годы вышло в печати немало личных воспоминаний подобных знаменитостей, в которых они многое рассказали друг о друге. Раньше это старались скрывать, и были правы. Зачем же сейчас выпячивать психические отклонения у некоторых из них. Теперь все должны знать, что среди них были и гомосексуалисты (М.Кузмин, С.Судейкин), и «полусумасшедший» (О.Мандельштам), и «сумасшедший» (В.Пяст), и неоднократные посетители психбольниц (В.Хлебников и др.)…Но все они рвались к славе, пусть и скандальной, но она на какое-то время оказалась делом прибыльным. Появились деньги от выступлений, концертов, продажи своих книжек.

Стоит сказать, что таким же путем пошли и многие другие непризнанные их последователи: скандал плюс деньги. В советское время изощрялись абстракционисты, за разгон своих опять же скандальных выставок удостаивались материальной и информационной поддержки Запада и даже права на постоянное жительство в «свободных» странах. И где же эти непризнанные «гении» сегодня?  Чем они прославились? Что оставили после себя? Как правило, – ничего! Растворились как дым в западных ценностях, спились, закололи себя наркотиками, наложили на себя руку. Но зато как красиво скандалили! Совсем недавно какие-то «крутые художники» нарисовали большой фаллос на Литейном мосту прямо перед окнами «Большого дома». Мол, такой их протест против зверств КГБ (которого давно уже нет и в помине). Теперь мертвого льва может пнуть ногой любой осел. Однако этой своей выходкой они не только заставили о себе говорить на всех углах, но и получили какую-то престижную премию в 300 тысяч рублей от непонятно какого общественного фонда, кормящегося от российского министерства культуры. «Чудны дела твои, Господи!». И это в министерстве, у которого никогда нет денег ни на музеи, ни на библиотеки, ни на повышение зарплаты их сотрудникам. А для никому не нужных фондов и опекаемых ими же скандалистов – деньги нашлись, и немалые. Стыдно за таких убогих министров и обидно за нашу культуру.

Но кто только не бывал тогда в Куоккале?! Помимо уже упомянутых Чуковским, здесь гостили В.Каменский и В.Маяковский, Саша Черный и Б.Лившиц, Б.Садовский и Н.Тэффи, Л.Никулин и В.Шкловский, М.Кузмин и В.Пяст, А.Блок и Н.Гумилёв… Почти все они относили себя к новаторам, жаждавших революции в искусстве и бросавших вызов общественности своими художественными выставками, литературными сборниками. Они хотели быть победителями в этой жизни и верили, что пришли на смену старому искусству и литературе. Было немало и сочувствующих этим «бунтарям», хотя открыло и не присоединившимся к футуристам всех мастей, но разделявших их революционные взгляды. Только настоящих талантов среди них было немного. Так М.Горький писал о ниспровергателях: «Русского футуризма нет. Есть просто Игорь Северянин, Маяковский, Бурлюк, В.Каменский. Среди них есть несомненно талантливые люди, которые в будущем, отбросив плевела, вырастут в определенную величину…». И, действительно, лишь некоторые из них стали заметными величинами в литературе и искусстве, остальные же так и остались на вершине той скандальной славы, которой они добились в дореволюционные годы.

Столпом «русского футуризма» считался Хлебников Велимир (настоящее имя Виктор Владимирович) (1885–1922), он был одной из ключевых фигур авангарда. Родился в калмыкском улусе Астраханской губернии в семье ученого-биолога. О месте своего рождения Хлебников писал: «Родился… в стане монгольских исповедующих Будду кочевников… в степи – высохшем дне исчезающего Каспийского моря». В поэме «Хаджи-Тархан» (1913) Хлебников писал о прошлом Астрахани как колыбели своих предков. По отцовской линии поэт происходил из старинного купеческого рода – его прадед Иван Матвеевич Хлебников был купцом первой гильдии и потомственным почётным гражданином Астрахани. В его жилах была также армянская кровь и кровь запорожцев. Отец, Владимир Алексеевич Хлебников,  орнитолог и лесовод, один из основателей Астраханского заповедника. Мать, Екатерина Николаевна (урождённая Вербицкая), историк по образованию, двоюродная сестра народовольца А.Д.Михайлова, историк по образованию. Виктор окончил гимназию в Казани, в 1903-11гг. учился в Казанском университете. Участвовал в студенческих волнениях и даже месяц провел в тюрьме. Перевелся в Петербург, где ряд лет проучился в Петербургском университете, но не окончил курса. В 1903г. участвовал в экспедиции в Дагестане, в 1905 – на Северном Урале. Студентом напечатал несколько статей по орнитологии (1910).

К 1904 году относятся первые известные литературные опыты Хлебникова, он даже пытается опубликовать пьесу «Елена Гордячкина», послав её в издательство «Знание» Максиму Горькому, но безуспешно. В 1908г. Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета и переехал в Петербург. Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой. Литературный дебют – публикация стихотворения в прозе «Искушение грешника» (журнал «Весна», 1908, № 9) – прошел незамеченным. Вскоре увлёкся творчеством символистов, особенно Фёдора Сологуба. Свои стихи посылал поэту-символисту Вячеславу Иванову. В Петербурге Хлебников сблизился с кругом молодых поэтов и начал, по его собственным словам, вести богемную жизнь. В этот период Хлебников познакомился с символистами Алексеем Ремизовым, Сергеем Городецким и Василием Каменским, посещал поэтические вечера и знаменитую «Башню» – квартиру Вяч. Иванова, на последнем этаже дома на Таврической улице.

Тогда же поэт познакомился с Николаем Гумилёвым, А.Н.Толстым, сблизился с Михаилом Кузминым, даже называя Кузмина своим учителем. Хлебников взял себе творческий псевдоним Велимир, южнославянское имя, означающее «большой мир». Поэт стал членом «Академии стиха». Его стихи готовятся в печать в журнале «Аполлон», организованном кругом Вячеслава Иванова, но сам Хлебников признавался, что не испытывает восторга по этому поводу, так как журналом руководили поэты, иначе, чем он, воспринимавшие символизм – Кузмин, Гумилёв, Городецкий. В итоге стихи Хлебникова в «Аполлоне» так и не появились. Творчество его не вызывает особого восторга в кругу символистов.

С этого, пожалуй, и началось восхождение к скандальной славе Хлебникова. В феврале 1910г. Василий Каменский познакомил его с другим крылом нового искусства: художником Михаилом Матюшиным, его женой поэтессой Еленой Гуро, братьями Давидом, Владимиром иНиколаем Бурлюками. Уже в марте его стихотворение «Заклятие смехом» появилось в сборнике «Студия импрессионистов» под редакцией Н.И.Кульбина.

Однако и деятельность Кульбина не совсем устраивала Каменского, Д.Бурлюка и Хлебникова, что привело к тому, что они основали собственную группу – «будетляне» (от слова «будет») и начали готовить выпуск сборника, который решено было назвать «Садок судей». Книга увидела свет в апреле 1910 года. Сборник был воспринят как открытая конфронтация с литературным миром. Валерий Брюсов писал о нём:«Сборник переполнен мальчишескими выходками дурного вкуса, и его авторы, прежде всего, стремятся поразить читателя и раздразнить критиков». «Будетлян» можно назвать первой футуристической группой в русской литературе.

Летом 1910 года Хлебников уехал вместе с Бурлюками в Таврическую губернию, где Давид Фёдорович Бурлюк (отец братьев) служил в селе Чернянка управляющим имением графа Мордвинова. После этой поездки появилось ещё одна новая группа модернистов – «Гилея», по древнему названию этой местности. Вместе с Бурлюками и Хлебниковым, в неё входили Каменский, Б.Лившиц и А.Крученых. В 1912 году Хлебников познакомился с В.Маяковским, участвовал в подготовке манифеста для сборника «Пощечина общественному вкусу» и в других подобных деклараций 1913-14 годов.

Сборник, названный «Пощёчина общественному вкусу» увидел свет в декабре 1912г. Предварявший его манифест был написан Бурлюком, Кручёных, Маяковским и Хлебниковым и призывал «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч., с парохода современности»,содержал обвинения в адрес самых авторитетных русских литераторов: «Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам,Аверченко, Чёрным, Кузминым, Буниным и проч., и проч. – нужна лишь дача на реке», А ведь среди перечисленных имен были и им сочувствующие. Манифест также утверждал принцип права поэта «на увеличение словаря поэта произвольными и производными словами». Значительную часть сборника (почти половину) составляли стихи Хлебникова, в том числе знаменитое стихотворение «Кузнечик». Невозможно не воспроизвести этот «шедевр» целиком и «без купюр»:

                   «Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!».

Но, как оказывается, Хлебников в этом стиле был не первым. Об этом напоминает вот такое четверостишье:

                   «Полетела роза
На зердутовых крылах
Взявши вертуоза
С ним летит в его руках».

Это не Хлебников и не Крученых. Это старший современник Пушкина Афанасий Евдокимович Анаевский (1788-1868), титулярный советник. Автор ряда забытых книг. Окажись Анаевский в нужном месте в нужное время, ходил бы в гениях, а интеллигенция приобщила бы его к лику святых. Только вот его современники сочли поэта Анаевского бездарным. В чем были, разумеется, полностью правы. И кто ныне может даже вспомнить такое имя?

Велимир Хлебников. Работы Владимира Бурлюка (1913) и В.Маяковского (1916)

Надо сказать, что критика встретила сборник «бунтарей» в штыки. Вот один из вполне объективных отзывов: «Вымученный бред претенциозно бездарных людей», но, главное, – книга была раскуплена довольно быстро. Уже через два месяца, в феврале 1913г., футуристы издали листовку с тем же названием («Пощёчина общественному вкусу»), где Хлебников был назван гением и великим поэтом современности. Затем сразу же появляется второй «Садок судей», большую часть которого опять занимают произведения Хлебникова. Осенью продолжились скандалы с участием футуристов и в том числе Хлебникова. Давид Бурлюк выступил с циклом лекций «Пушкин и Хлебников», где называл Пушкина «мозолью русской литературы».

В декабре 1913 года был опубликован первый авторский поэтический сборник Хлебникова, который он назвал «Ряв!». К этому времени Хлебников был уже в ссоре с Д.Бурлюком, а чуть позднее и со многими своими друзьями. Он несколько разочаровался в футуризме и предпринял попытку присоединиться к «Цеху поэтов», группе акмеистов. К 1915 году практически распалась и «Гилея», и Маяковский в статье «Капля дёгтя» (1915) признал, что «футуризм умер как особенная группа».

Хлебников написал никому сегодня неизвестные пьесы «Маркиза Дэзес» и «Чертик», поэмы «Журавль», «Шаман и Венера», «Гибель Атлантиды», стихотворения и рассказы. Оставался непонятым даже своими соратниками.

Весной 1916 года Хлебников уехал в Астрахань и там был мобилизован на военную службу, в 93-й запасной пехотный полк, находившийся в Царицыне. На служить ему не хотелось. В это время он написал большое количество антивоенных стихотворений, которые позже составили поэму «Война в мышеловке». Уже через месяц после начала службы Хлебников написал давнему куоккальскому знакомому Н.И.Кульбину, который в годы Первой мировой войны был военным врачом-психиатром, письмо с просьбой о помощи. Тот констатировал у Хлебникова «состояние психики, которое никоим образом не признаётся врачами нормальным», после чего поэту назначили психиатрическую комиссию сначала в Царицыне, потом в Казани, затем в Астрахань.

В своих воспоминаниях странности Хлебникова заметил и Ю.Анненков: «Велимир Хлебников, мой близкий товарищ, был по сравнению с другими поэтами странен, неотразим и патологически молчалив. Иногда, у меня – в Петербурге или в Куокалле, мы проводили длинные бессонные ночи, не произнеся ни одного слова. Забившись в кресло, похожий на цаплю, Хлебников пристально смотрел на меня, я отвечал ему тем же. Было нечто гипнотизирующее в этом напряженном молчании и в удивительно выразительных глазах моего собеседника…»(«Дневник моих встреч»). Таким молчаливым он его и изобразил.

Ю.Анненков. Портрет В.Хлебникова (1916, Куоккала)

К.Чуковский выделил такой факт из общения Хлебникова и Репина: «Особенно заинтересовал его (Репина) Хлебников, обладавший завидным умением просиживать часами в многошумной компании, не проронив ни единого слова. Лицо у него было неподвижное, мертвенно-бледное, выражавшее какую-то напряженную думу. Казалось, он мучительно силится вспомнить что-то безнадежно забытое. Он был до такой степени отрешен от всего окружающего, что не всякий осмеливался заговаривать с ним. В то время как другие футуристы пытались уничтожить преграду, стоявшую между ними и Репиным, Хлебников чувствовал эту преграду всегда.

Однажды, сидя на террасе за чайным столом и с любопытством вглядываясь в многозначительное лицо молодого поэта, Репин сказал ему:

– Надо бы написать ваш портрет.

Хлебников веско ответил:

– Меня уже рисовал Давид Бурлюк. И опять погрузился в молчание. А потом задумчиво прибавил:
– В виде треугольника.

И опять замолчал».

Призванный на военную службу, Хлебников не был ею очень обременен, он попеременно жил то в психиатрической больнице, то в казарме в Астрахани и Царицыне. В декабре его перевели в Саратов, где поэт снова стал рядовым, а в начале весны 1917 года Хлебникову был предоставлен отпуск. Он сразу же уехал в Харьков, где поэт неоднократно находил приют в 1916-20 годах. До этого, особенно во второй половине 1915 года, он часто бывал гостем у дачников в Куоккале, чаще всего у Юрия Анненкова. В это время футуристы сблизились с Ильёй Репиным и часто бывали у него в «Пенатах».

«Косить», как говорят ныне, от армии Хлебников научился. Конец лета и осень 1919 года он снова провёл в психиатрической лечебнице, в Харькове. Там поэт спасался от призыва в деникинскую армию, которая в июне заняла город. Здесь он написал поэмы «Лесная тоска», «Поэт», «Гаршин», «Ночь в окопе», «Три сестры», «Ладомир» и другие, а также десятки стихотворений.

В конце 1920г., перебравшись в Баку, Хлебников активно сотрудничал как литератор с Советской властью, но, вместе с тем, клеймил и расстрел царской семьи, и ужасы ЧК. Однако его нисколько не увлекло и белое движение. В апреле 1921г. с частями Красной Армии он отправился в Персию. С ней связаны стихотворения «Иранская песня», «Ночь в Персии», поэмы «Труба Гуль-муллы», «Ночной обыск», «Председатель Чеки», и многие другие. Хлебников вернулся в Москву с приступами малярии.

В мае 1922г. Хлебников отправился отдохнуть в Новгородской глуши. Там недуги усилились, а помощь из Петрограда и Москвы уже не могла спасти тяжело умиравшего поэта. Велимир Хлебников был похоронен на погосте в деревне, а в 1960 году останки поэта были перезахоронены на Новодевичьем кладбище в Москве. На его «новой» могиле стоит массивное изваяние «каменной бабы», воспетой им в 1919г. в одноименной поэме.
Велимир Хлебников (1913)

Хлебников занимался и проблемами человечества (сборники «Битвы 1915-17 гг. Новое учение о войне», 1914; «Время-мера мира», 1916). Лишь часть работ его опубликована посмертно. Хлебников пришел к идеям единого «звездного языка» для всех землян, будущего «государства времени». Однако десятки поэм, проза, пьесы, отрывки, фрагменты, литературная критика, публицистика зачастую не востребована и не исследована. А может его творческое наследие и не нужно никому. Ведь сегодняшние исследователи перерыли все полки и столы давно ушедших из жизни литераторов, чтобы найти хоть крупицы того, что не издавалось по разным причинам в советские годы. А тут такое пренебрежение к «поэту и прозаику «серебряного века», реформатору поэтического языка, экспериментатору в области словотворчества и «зауми», видному деятелю авангардного искусства, который входил в число основоположников футуризма». А также он был ни много ни мало  «гением и великим поэтом современности», а по совместительству еще и «председателем земного шара». Известно немало литераторов, так называемого, «серебряного века», от которых осталось в истории лишь их скандальное имя. А творчество их, которое время от времени пытаются реанимировать их духовные последователи, так и остается невостребованным в читательской среде, не считая их самих. Подавляющее число участников модных модернистских течений до и в первые годы после революции, составляли поэты и писатели, не нашедшие признания у читателя. Тогда они пошли другим путем, своими скандальными выходками привлекая внимание психически неуравновешенных молоденьких гимназисточек и другой экзальтированной публики. Вероятно только таких читателей может волновать примерно такой «шедевр»:

«О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей! И т.д.»

(В.Хлебников, «Заклятие смехом», 1910)

Однако их мимолетная «слава» пролетела слишком быстро, не оставив заметного следа в нормальной литературе. «Заумь» Бунин, к примеру, веско и точно назвал глупостью. И может не случайно психиатры ставили таким авангардистам вполне медицинский диагноз«состояние психики, которое никоим образом не признаётся врачами нормальным». Еще раз стоит вспомнить, что в феврале 1913 г. поэты-«гилейцы» издали листовку «Пощечина общественному вкусу», в которой Хлебников был провозглашен «гением – великим поэтом современности». В связи с этим Хлебников на полном серьезе писал в автобиографии (1914): «В 1913 году был назван великим гением современности, какое звание храню по сие время». Это как-то попахивает манией величия. Кстати не последний «клинический случай». Вянваре 1918г. друзья Хлебникова провозгласили его виртуальным «королем Времени», а сам он «основал» утопическое «Общество председателей Земного шара» или «Союз 317». Хлебников намеревался создать общество из 317 членов – лучших людей со всей планеты, которые бы правили идеальным всемирным «Государством времени». Себя он причислял к числу «председателей Земного шара». В канун Октябрьской революции им даже было написано «Письмо в Мариинский дворец» от имени «председателей Земного шара»: «Правительство земного шара постановило: считать Временное правительство временно не существующим». Это можно считать детскими развлечениями взрослых людей, но больше всего напоминает деятельность неких виртуальных «наполеонов» и «александров македонских» в известных закрытых заведениях.

Возможно неслучайно, но с 1941 по 1984 год книги Хлебникова в СССР не издавались. Исключение составил лишь томик из Малой серии «Библиотеки поэта», увидевший свет в 1960г. Однако в последние годы тексты Хлебникова появляются в научной и литературной периодике, в альманахах. В 2000-06 годах было осуществлено 6-ти томное издание «Собрания сочинений» Хлебникова.

Но это завышенное внимание к его творчеству не спасает от вполне обоснованной критики. Вот один из них: Юрий Колкер (Лондон) «О Хлебникове»  («Флейта Евтерпы» №2, 2006): «Хлебников, отдадим ему должное, – не совсем Анаевский, но делал примерно то же: принижал высокое, служил низкому…худшим сторонам человеческой природы. Упадок искусства, какого и средневековье не знало, не без его помощи случился. Сегодняшние бандиты с именами художников – в изобразительных искусствах, в поэзии, в Америке, в Европе, в России – топчут нас с санкции Хлебникова и ему подобных. Безобразное – безобразно…И на сочинения Хлебникова приходится-таки однажды взглянуть открытыми глазами. Сняв розовые очки, мы признаем, что в литературном отношении Хлебников не сделал ничего – ничего положительного. Король гол.

От мыслителя мы ждем связного труда, ясного изложения. Ничего этого от Хлебникова не осталось. Вылавливать крохи истины в его скучных, вялых, совершенно резиновых по звуку стихах, в его нарочито уродливой прозе – занятие пустое и неблагодарное. Для читателя Хлебников мертв. Для начинающего поэта – благодаря легенде – может служить чем-то вроде катализатора («и меня признают, и я пророк»). Жив Хлебников только для его исследователей, для литературоведов, особенно западных и «левых», из которых большинство кое-как освоило русский язык…Исследовать его можно до бесконечности. Тропа ученых спекулянтов к нему не зарастет никогда».

Еще один знаменитый основоположник отечественного футуризма Давид Давидович Бурлюк (1882-1967) родился в семье агронома-самоучки на хуторе в Харьковской губернии. Отец, продав хутор, стал управляющим помещичьего имения. В детстве потерял глаз в драке с родным братом. Учился в гимназиях г.Сумы, Тамбова, Твери, а в 1898-1910гг. – в Казанском и Одесском художественных училищах.. Стихи начал писать с 1897 года, в печати дебютировал в 1899г. Изучал живопись в Германии, в Мюнхене, в «Королевской Академии», во Франции, в Париже.
Д.Бурлюк с расписанным лицом (1914)

В 1900-х гг. Бурлюк увлекался импрессионизмом. Вернувшись в Россию, в 1907-08гг. Бурлюк сошёлся с левыми художниками и участвовал в художественных выставках. В 1909-10 вокруг Бурлюка объединились молодые поэты и художники, отрицавшие эстетику символизма. Они искали новые пути развития поэзии и искусства. Позже они назовут себя футуристами. Бурлюк стал идеологом и идейным вдохновителем российского футуризма, одним из основателей группы «Гилея» и мюнхенского «Синего всадника», членом московского объединения«Бубновый валет». С 1911г. Д.Бурлюк занимался вместе с В.В.Маяковским в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1914г. оба они были исключены из училища «за участие в публичных диспутах». Бурлюк был инициатор и участник футуристических сборников «Садок судей», «Дохлая луна», «Молоко кобылиц», «Рыкающий Парнас», «Пощёчина общественному вкусу» и др., где печатались его стихи. Вместе с другими членами «Гилеи» – В.Маяковским, Б.Лившицем, Велимиром Хлебниковым, А.Крученых – Давид принимал участие в футуристических диспутах, выступал с докладами (один из них, в частности, назывался «Доители изнуренных жаб»), создавал различные футуристические манифесты.

Маяковский вспоминал о нём: «Мой действительный учитель, Бурлюк сделал меня поэтом… Выдавал ежедневно 50 копеек. Чтоб писать, не голодая». Интерес представляют его воспоминания о футуризме и В.Маяковском. В 1913-14 гг. Бурлюк участвовал в знаменитом турне футуристов по России. В 1917 г. развешивал свои картины на стенах домов согласно «изданному» В.Каменским «Декрету о заборной литературе…» и участвовал в оформлении московского футуристического «Кафе поэтов».

У него было два брата и три сестры – Владимир, Николай, Людмила, Марианна и Надежда. Владимир и Людмила были художниками,Николай – поэтом. Они также были участниками движения футуристов.

Н.Кульбин. Портрет Д.Бурлюка (1913)

В Первую мировую войну Бурлюк не подлежал призыву. Жил в Москве, издавал стихи, сотрудничал в газетах, писал картины. Бурлюк восторженно принял революцию, но не смог прижиться в послереволюционной России. В 1918-20гг. гастролировал вместе с В.Каменским и В.Маяковским по Уралу, Сибири, Дальнему Востоку. В 1920 году эмигрировал в Японию, где прожил два года. Там собралась целая ком­пания русских художников – Ма­ле­вич, Татлин, Паль­мов… Первая в Стра­не восходящего солнца выставка западного искусства имела громкий успех. Из 473 картин 150 принадлежали кисти Бурлюка. Он был очень плодовит: за два года пребывания в Японии написал почти 450 полотен. Нашлось немало покупателей, среди которых были и члены императорской семьи. Там, в Японии, открылась и его тяга к реализму, оттуда начался его путь в Америку, и в 1922г. Бурлюк поселился в США.

В Америке Бурлюк стал известным художником. Его выставки проходили в лучших музеях и галереях. Он много путешествовал; выставки его картин проходили в Германии и Швейцарии, Испании и Австралии. В Нью-Йорке Бурлюк развил активность в просоветски ориентированных группах и, написав поэму к 10-летию Октябрьской революции, стремился, в частности, снискать признание в качестве «отца российского футуризма». Свои сборники, брошюры, журналы Бурлюк издавал вдвоем с женой Марией Никифоровной Бурлюк и через друзей распространял эти издания преимущественно в пределах СССР. С 1930 в течение десятилетий Бурлюк сам издавал журнал «Color and Rhyme» («Цвет и рифма»), частью на английском, частью на русском языках, со своими живописными работами, стихами, рецензиями, репродукциями футуристских произведений и т. п.

Д.Бурлюк. Казак Мамай

В 1956 и в 1965 гг. посетил СССР. Несмотря на многократные предложения к изданию в СССР своих произведений, ему не удалось напечатать ни строки. Умер в г. Хэмптон-Бейз, штат Нью-Йорк. Его тело было кремировано согласно завещанию и прах развеян родственниками над водами Атлантики с борта парома.

Сохранились воспоминания Давида Бурлюка, хранящиеся в рукописном отделении Публичной библиотеки в Петербурге о его встрече с И.Е.Репиным: «В феврале 1915 г. (на самом деле 22 октября 1914) я был приглашен Николаем Николаевичем Евреиновым написать его портрет. Так как Евреинов жил в Куоккала и в Петроград являлся наездами, он предложил мне жить все время, необходимое для написания портрета, у него. Вася Каменский, поэт – с ним в те годы я был неразлучен – повез меня к Евреинову. Через три дня по прибытии в Куоккала состоялся наш визит к Репину…Было три часа дня, когда Каменский и я прошли большой двор, в глубине которого стоял дом Репина, называемый «Пенатами». Здесь был гравер Овсянников, который привез Репину гравюру своей работы с какой-то картины Ильи Ефимовича, и несколько молодых художников, а также известный художник Борисов. Между всеми хозяйничал Корней Иванович Чуковский. Репин был в своей мастерской, и все ожидали его, он писал тогда портрет поэтессы Щепкиной-Куперник… Между мною и Репиным сидел Вася Каменский. Репин успел полюбить обворожительного поэта и написать с него портрет…Я, а затем Каменский прочитали Репину свои стихи в честь него. Своего произведения я не помню; стихи же Васи Каменского звучали приблизительно так:

На поляне рыжий ржет жеребенок,
И колотят колокола.
Я заблудился, поэт-ребенок,
Пришедши к морю Куоккала.
Вышел на берег, море ласкало,
Как дитя ласкает мать.
А я открыл какую-то дверку
И спокойно пошел домой.
А вечером я встретил
Молодого старика.
У столика сидел он чайного.
Запомнились: стакан и его рука…
Все было просто невыразимо.
И в простоте великолепен
Сидел Илья Ефимович
великий .

Стихи Каменского имели успех…Рыская по мастерской, к моему величайшему изумлению, я нашел мой портрет, мирно стоявший, очевидно, уже несколько лет, в стеклянной витрине…, который И.И.Бродский делал с меня в 1906 г. Когда мы вышли от И.Е.Репина, было уже около 11 часов вечера».

В Куоккале вместе с Бурлюком побывал еще один подзабытый ныне поэт-футурист Василий Каменский, который очень нравился И.Е.Репину. «Это Я  – Футурист-песнебоец И пилот-авиатор…», – писал он о себе. В Куоккале Каменский писал «Книгу о Евреинове», которую издали в Петрограде в 1917г.

Василий Васильевич Каменский (1884-1961) родился в семье смотрителя золотых приисков графа Шувалова. Дед Гавриил Серебренников был капитаном парохода, на котором родился будущий поэт. Детство его прошло в селе на Урале. В четыре года потерял родителей и воспитывался в семье тёти, муж которой служил управляющим буксирным пароходством в Перми. Детские годы прошли «среди пароходов, барж, плотов… крючников, матросов, капитанов».

С 16 лет, недоучившись в городской школе, Василий Каменский поступил конторщиком на Пермскую железную дорогу. Вскоре стал печатать свои стихи в газете «Пермский край». Влюбился в театр и несколько лет кочевал по России актером в сезонных театральных труппах. В 1904г. в Нижнем Тагиле сблизился с марксистами и вел подпольную работу среди рабочих. В 1905 г., когда началась забастовка железнодорожников, был избран в стачечный комитет, а затем в декабре этого же года отправлен в тюрьму. В эти годы печатал свои стихи в екатеринбургской газете «Урал». Выйдя на свободу в мае 1906 г., Каменский пустился в странствие по Турции и Персии, а в 1907г. поселился в Петербурге и сдал экзамен на аттестат зрелости. С 1908 года он работал в редакции журнала «Весна», в котором печатались Л.Рейснер,Н.Асеев, Игорь Северянин, А.Аверченко и многие другие. Сам печатался в журнале и, как поэт, приобрел известность. Был соредактором журнала, познакомился со многими маститыми литераторами – А.Блоком, А.Ремизовым, Ф.Сологубом, А.Куприным, а также с В.Хлебниковым, братьями Бурлюками и другими футуристами. Тогда же начал заниматься живописью и уже через несколько лет принимал участие в выставках импрессионистов, тем не менее, профессиональным художником Каменский не стал. В 1910 году вышла первая книга Каменского – лирическая повесть «Землянка», однако оно не имело успеха.

Из воспоминаний К.Чуковский о Каменском: «В те времена слово «летчик» еще не вошло в обиход. Летчиков звали «авиаторами», а самолеты – «аэропланами», и так как при несовершенстве тогдашних моторов авиация была делом опасным, на «авиаторов» смотрели как на отчаянно смелых людей, обрекавших себя на верную гибель. Так что, когда в Куоккале появился голубоглазый летчик Василий Каменский, он сразу сделался заметной фигурой и в нашей артистической среде. Под письмами он так и подписывался «пилот-авиатор». И в первую же минуту знакомства рассказывал, что у него где-то в Гатчине есть свой собственный «блерио», и радушно предлагал полететь вместе с ним, причем тут же сообщал мимоходом, что у него уже было тринадцать аварий. Но вскоре все почему-то забыли, что он авиатор. Обнаружилось, что он поэт-футурист и что, кроме того, он чудесно вырезывает из разноцветной бумаги разные фигурки и узоры».

В.Каменский

Каменский решил стать летчиком в 1911 г. Считается, что это он ввел в обиход новое название аэроплана – «самолет». Сдав в Варшаве экзамен на звание пилота, он совершал в различных городах показательные полеты на собственном аэроплане. В мае 1912 г. в польском городе Ченстохове на глазах у многочисленных зрителей самолет упал в болото. Газеты сообщили о гибели талантливого поэта и бесстрашного летчика. Но Каменский выжил, хотя и получил многочисленные тяжелые травмы. Василий приобрел под Пермью участок земли и основал хутор Каменку, где попробовав себя в качестве архитектора и строителя. Кроме того, летом 1913 г. он сконструировал аэроход – род глиссера, способный передвигаться по воде и по снегу.

Той же осенью поэт отправился в Москву, где познакомился с Маяковским. Тогда и состоялось известное и скандальное турне футуристов по России. В нем приняли участие Каменский, Маяковский, Хлебников, братья Бурлюки и другие футуристы.

В.Каменский во время турне футуристов в 1913-14 гг.

В 1914 г. Каменский стал редактором «Первого журнала русских футуристов», который издавал Давид Бурлюк. Тогда же вышел поэтический сборник Каменского «Танго с коровами», в следующем году – поэма «Стенька Разин» (которую в 1919 г. поэт переработал в пьесу, а в 1928-м – в роман «Степан Разин»), в 1916-м – сборник стихов «Девушки босиком», «Звучаль веснянки» (1918).

Революцию Каменский принял восторженно, как и многие футуристы. В 1918г. он был первым депутатом-писателем в Московском городском совете, потом культработником в Красной Армии на Южном фронте. Там попал в плен к белогвардейцам и до освобождения Крыма сидел в ялтинской тюрьме. После гражданской войны Василий Каменский занимал видное место на советском Парнасе. Он выступил организатором Союза поэтов, просуществовавшего до 1929 г., и стал его первым председателем. В 1933 году, когда отмечался двадцатипятилетний юбилей творческой деятельности поэта, один из камских пароходов был назван его именем. В те годы вышли его поэмы «Емельян Пугачев» (1931), «Иван Болотников» (1934), «Встречи с миром» (1934), роман «Пушкин и Дантес» (1922), очерки «Лето на Каменке» (1927), пьесы «Здесь славят разум» (1921), «Скандальный мертвец» (1927), мемуары «Его – моя биография великого футуриста» (1918), «Путь энтузиаста» (1931), «Жизнь с Маяковским» (1940), роман в стихах «Могущество» (1938) и другие произведения.

В 1940-е годы тяжело болел. Лишился обеих ног, в 1948г. перенес инсульт, остатки жизни провел парализованным. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Дом Каменского в Троице Пермской области, где он жил до 1951 года, передан местной сельской библиотеке, в нем создан музей поэта.

Алексей Елисеевич Кручёных (1886–1968) также был признанным поэтом-футуристом. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, утверждая право поэта пользоваться «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями». Иногда подписывался псевдонимом «Александр Кручёных».

Родился А.Кручёных в деревне Херсонской губернии в семье крестьянина. Отец – выходец из Сибири, мать – полька или еврейка (Мальчевская). В 1892 г. семья Кручёных переехала в Херсон. Там будущий поэт окончил начальное училище в 1902 г. и поступил в Одесское художественное училище, из которого вышел в 1906 г. с дипломом учителя графики и рисования.

А.Кручёных (1913)

В 1905 г. Алексей Кручёных участвовал в деятельности марксистских кружков и был арестован за хранение нелегальной литературы. К этому же времени относится и его знакомство с Д.Бурлюком. Осенью 1907 г. Крученых переехал в Москву, где участвовал в художественных выставках «Импрессионисты» (СПб.) и «Венок» (Херсон), выступал как художник в печати, опубликовал ряд работ по вопросам живописи, а также художественную прозу.

В 1912 г. Кручёных познакомился с В.Маяковским и В.Хлебниковым, стал членом группы «Гилея» и активно включился в борьбу за «новое искусство». Тогда же увидели свет первая книга стихов Кручёных «Первая любовь». Он выступал как один из основных авторов и теоретиковрусского футуризма, участвовал в альманахах («Садок Судей», «Пощёчина общественному вкусу», «Трое», «Дохлая луна»), выпустил теоретические брошюры («Слово как таковое», «Тайные пороки академиков») и авторские сборники («Помада», «Поросята», «Взорваль», «Тэ ли лэ»), которые целиком (включая шрифт) рисовал сам. Всего же Крученых издал, по некоторым байкам, за свой счет аж сто двадцать четыре книги.

Крученых, как отмечалось, являлся основателем «заумного» языка, написав по просьбе Д.Бурлюка из «неведомых слов» знаменитое стихотворение, ставшее визитной карточкой поэта. Приведем этот «шедевр» полностью: «Дыр бул щыл убешщур скум вы со бу р л эз». Впервые характеристика и теоретическое обоснование заумного языка было дано в «Декларации слова, как такового», выпущенной Кручёных, по совету Н.Кульбина, в Петербурге в виде листовки в 1913 г. Согласно теории «зауми» – слово самоценно независимо от своего смысла и даже может вообще не иметь смысла. В чем убеждает и самое «великое» произведение этого автора. Нельзя отказать себе в «удовольствии», чтобы не привести еще три его «крупных» сочинения про чай, сахар и прочие продукты питания: «Чай  ничьяк чья – ничья Ййч чйа чай йя», «Сахар рхс схр хрс а» и «Сыр сры и рысь кофе фкео офек кефо кейф хлеб белх хл лх бх». «Оригинально и гениально!». Понятно – это не для понимания быдла, а для чисто рафинированных эстетов. Кручёных даже утверждал, что в его «поэме» про сахар «больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина». «Скромно», но со вкусом!

Портрет А.Кручёных работы Н.Кульбина (1913)

В июле 1913 года «поэт-новатор» объявился в Куоккале. Из дневника К.Чуковского: «Был у меня Крученых. Впервые. Сам отрекомендовался. В учительской казенной новенькой фуражке. Глаза бегающие. Тощий… Пришел Репин. Я стал демонстрировать творения Крученых. И.Е. сказал ему:

– У вас такое симпатичное лицо. Хочу надеяться, что вы скоро сами плюнете на этот идиотизм.

– Значит, теперь я идиот.

– Конечно, если вы верите в этот вздор».

В конце 1914 г., чтобы избежать мобилизации, Кручёных уехал на Кавказ, где некоторое время работал учителем рисования в женской гимназии в Баталпашинске (ныне Черкесск). В 1916 г. он все же был призван на военную службу и служил чертежником на строительстве военной Эрзерумской железной дороги.

В послереволюционной России Кручёных до 1919 г. он жил в Тифлисе, где участвовал в «Синдикате футуристов» (с 1917 г.). В 1918 г. он организовал новую футуристическую группу под названием «41°». В 1919 г. он переехал в Баку, где выступал с лекциями в бакинском университете и в «Студии поэтов», работал в бакинском отделении РОСТа.

В 1921 г. поэт вернулся в Москву, Кручёных стал членом «ЛЕФа» и вместе с Маяковским работал в журналах «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». В них он печатал свои стихи, лубочно-сатирический роман «Разбойник Ванька-Каин и Сонька-Маникюрщица», антимилитаристский памфлет «1914–1924». Поэт продолжил свои литературоведческие изыскания – в 1922 г. в Москве вышла его книга «Сдвигология русского языка». Занимается антикварной и букинистической деятельностью, подготовил несколько сборников статей и стихов в свою честь. Но его «заумь» уже не находила спроса. Автор ряда биографических брошюр о Есенине, воспринятых современниками (в том числе Маяковским) в основном отрицательно. С 1934 г. произведения Кручёных перестали публиковать. В Союз писателей СССР его все же приняли в 1942 г., членский билет которого позволил поэту посещать писательскую столовую и, тем самым, избежать голодной смерти. Тогда поэт работал в «Окнах ТАСС».

Его просто перестали замечать. Кручёных занялся поисками рукописей Маяковского и Хлебникова. Итогом поисков стали сборники «Новый Маяковский», «Турнир поэтов» и серия «Неизданный Хлебников», напечатанные мизерными тиражами. Всего Кручёных, по некоторым сведениям, опубликовал 236 своих сочинений, которые он называл «продукций». После окончания войны Кручёных еле сводил концы с концами, продавая за гроши книголюбам свои «бесценные» рукописи. Видно ничего другого он делать так и не научился.

Отношение к поэтическому творчеству Кручёных до сих пор остается крайне неоднозначным – от признания его великим новатором-экспериментатором его нынешними последователями до полного отрицания литературных способностей здравомыслящими критиками. В одном их зарубежных отзывов (Вольфган Козак) о творчестве А.Кручёных говорится: «Кручёных дальше всех кубофутуристов пошёл по пути абсурда, игры со звуками, дробления слова и словес­ной графики. Наряду с произведениями заумного языка для его творчества характерно стрем­ление к грубой хаотичности, к отвратитель­ному, к дисгармонии и антиэстетизму».

Николай Владимирович Ремизов (1887–1975) (псевдоним Ре-Ми, настоящая фамилия Ремизов-Васильев) – график, живописец, художник театра, тоже не оставил после себя заметного следа в искусстве. Дружил с футуристами, общался с Чуковским в Куоккале.

В 1908-17гг. учился в Императорской Академии художеств. С 1908 по 1918 годы работал ведущим художником-карикатуристом журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». Он автор сатирических рисунков на политические и бытовые темы, шаржей на деятелей российской культуры и искусства. Являлся одним из совладельцев «Нового Сатирикона» (наряду с Аверченко и художником Алексеем Радаковым). В 1917 году иллюстрировал сказку Чуковского «Крокодил», в которой впервые изобразил автора как персонажа произведения. С 1918г. оказался вэмиграции, в 1920 году перебрался в Париж, где работая в ателье художественной рекламы, сотрудничал с театром Н.Ф.Балиева «Летучая мышь». С 1922г. – в США, а с 1939 года – художник-постановщик в Голливуде. Умер в штате Калифорния в 1975, а по другим сведениям – в 1979 году.

И.Репин. Портрет Н.В.Ремизова (1917)               Н.Ремизов на портрете работы Бориса Григорьева

Оказывается, в гостях у Чуковского бывал и другой Ремизов – писатель Алексей Михайлович, о чем упомянул в книге воспоминаний его петербургского периода «Встречи. Петербургский буерак» (1981): «Весь день мы провели в Куоккале у Чуковского.  У них тесно, но все-таки Куоккала не Петербург». Да и Д.С.Лихачёв много позже писал о детстве в Куоккале: «…ходили «на мельницу»: на Сестре-реке была мельничная запруда (там жил как-то на даче А.Ремизов)» (Д.Лихачёв «Куоккала»).

Ремизов Алексей Михайлович (1877-1957), прозаик, драматург, поэт, мемуарист, родился в Москве в богатой купеческой семье. Его мать – М.А.Найденова происходила из рода Найденовых, известных своими культурными традициями. Дядя Ремизова – Н.А.Найденов был знаменит не только как основатель банка, крупный русский финансист, многолетний председатель Московского биржевого комитета, но и как ученый-историк, организатор и меценат многих начинаний по изучению и сохранению исторических памятников Москвы. Библиотека Найденовых позднее вошла в фонды Российской государственной библиотеки.

В 1884 г. Ремизов начал учиться в 4-й московской гимназии, но был переведен в Александровское коммерческое училище. В 1895г. он поступил вольнослушателем на естественное отделение математического факультета Московского университета. По своим политическим взглядам был близок социал-демократам. За участие в беспорядках и марксистских кружках арестован. За попытку организовать рабочий союз был арестован вторично. С 1900 отбывал ссылку в Вологде и Усть-Сысольске. Известный социал-демократ А.А.Богданов вспоминал, что в ссылке «беллетрист А.М.Ремизов» в спорах поддерживал «народоправцев» (членов народнической организации «Народное право», в которую входили также Н.Ф.Анненский, В.Г.Короленко, А.И.Богданович). Проведя почти 6 лет в тюрьмах и ссылках, Ремизов от политики отошёл. В 1905 году Ремизов получил разрешение на проживание в Петербурге, где работал в редакции журнала символистов «Вопросы жизни». Вошел в модернистскую среду, сблизился с Вяч. Ивановым, А.Белым, А.Блоком. Роман «Пруд» (1905) был первым значительным произведением Ремизова. В 1907г. он выпустил свою самую любимую книгу – сборник сказок «Посолонь». Повесть Ремизова «Крестовые сестры» вышла в 1910г.

В 1907г. была поставлена пьеса Ремизова «Бесовское действо», принесшая автору скандальную славу. Вслед за ней Ремизов написал пьесы «Трагедия о Иуде» (1908) и «Действо о Георгии Храбром» (1912).

Ремизов Алексей Михайлович, в разные годы

Ремизов воспринял революцию как мировой пожар, в огне которого уничтожается старое и рождается новое. Он писал об этом в хронике революции «Всеобщее восстание» (1918),  книге «Огненная Россия» (1921) и в обобщающей книге «Взвихренная Русь» (1927). Наибольшая скорбь по концу периода русской истории выражена Ремизовым в «Плаче о погибели русской земли» (1918). Ремизов оставался в Петрограде, хотя политически был настроен антибольшевистски (сам он был близок к кругам эсеров). Летом 1921 года Ремизов выехал на лечение вГерманию – «временно», как верил писатель, однако назад так и не вернулся. С 1923г. с женой Серафимой Павловной Ремизовой-Довгелло жил в Париже.

Годы эмиграции были для Ремизова годами постоянной тоски о России, но также временем плодотворной творческой работы. Но с начала 1930-х до 1949 года Ремизову не удавалось публиковать свои книги отдельными изданиями, поэтому большинство созданных до второй мировой войны произведений опубликовано позднее. Это, прежде всего, его книги воспоминаний «По карнизам» (1929), «Подстриженными глазами» (1951), «Иверень» (1986), «Встречи. Петербургский буерак» (1981), «Учитель музыки» (1981). На основе рассказов жены Ремизов написал книги о ее жизни – «Оля» (1927), «В розовом блеске» (1952). А также «Часы» (1908), «Пятая язва», «Неуемный бубен» (1909), «Огонь вещей. Сны и предсонье. Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Достоевский» (1954) и многие другие.

Ремизов обращался и к жанру рукописных книг-альбомов, создав целые серии рисунков к своим произведениям. П.Пикассо, М.Ларионов, В.Кандинский, Н.Гончарова, М.Добужинский и другие художники высоко ценили творчество Ремизова-графика. Ю.Анненков отмечал, что«Ремизов несомненно мог бы рисовать, как Серов, как Репин или как Малявин. Но их музы его не вдохновляли…Ремизов создавал полудетские, полузаумные графические фантасмагории».

В последние годы А.М.Ремизов проявлял интерес к жизни СССР, принял советское подданство. Умер в Париже.

Частым гостем на средах был Борис Григорьев. Он был неутомимый рисовальщик – и этим вызывал одобрение Репина. Григорьев всегда появлялся, держа под мышкой огромного размера альбом в роскошном переплете. В одно из посещений «Пенатов» Григорьев зарисовал Репина в мастерской за работой. Тогда же Илья Ефимович сделал карандашный портрет Григорьева. Вероятно не случайно, поскольку Борис Григорьев был одним из самых дорогих и престижных портретистов России 1910-х гг., и в двадцатые годы сохранил это звание, уже работая в Америке. Остались десятки им созданных портретов, среди них чуть ли не вся русская интеллигенция начала века: Скрябин и Рахманинов, Шаляпин и Мейерхольд, Добужинский и Рерих, Клюев и Горький, Розанов и Керенский – вот далеко не полный список этой портретной галереи. А кроме того жанровые сцены Рыбинска и Парижа, Нью-Йорка и Сантьяго, пейзажи Европы, Северной и Южной Америки. И сотни, тысячи рисунков…

Борис Дмитриевич Григорьев (1886-1939) родился в Москве. Воспитывался в семье управляющего банком. Учился в московском Строгановском художественно-промышленном училище (1900-07) и в Высшем художественном училище при Петербургской академии художеств (1907-13). Его учителями были живописцы и педагоги А.Архипов, Д.Кардовский.

Настоящим художником Григорьев стал после поездок в Париж. Несколько месяцев провел он там в 1911 и 1913 г., много работал (создал несколько тысяч рисунков). Парижские рисунки сделали Григорьева знаменитым. Из отдельных парижских рисунков сложился большой цикл, названный художником «Intimite», а в нем отдельные серии: «Женщины», «Парижские кафе», «История одной девушки». «Intimite» – так же называлась необычная книга, вышедшая тиражом в 1000 нумерованных экземпляров в 1918 г. В нее вошли парижские рисунки Б.Григорьева и две статьи искусствоведов, вероятно лучшее, что было написано о творчестве Григорьева до его эмиграции.

С 1913г. Григорьев постоянно участвовал в выставках объединения «Мир искусства», хотя идеи «мирискусников» он вряд ли глубоко разделял. Еще в 1909 г. Григорьев входил в возглавляемую Н.Кульбиным «Студию импрессионистов» – объединение левых художников, близких к футуризму. Творческие поиски русских футуристов не прошли для Григорьева бесследно, но футуристом он не стал.

Художник иллюстрировал произведения А.С.Пушкина, Ф.М.Достоевского, И.С.Тургенева и М.Е.Салтыкова-Щедрина, В.Каменского и Саши Черного. Он делал рисунки и карикатуры для журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». Им выполнены эскизы декораций и костюмов к постановке (не осуществленной) оперы Н.А.Римского-Корсакова «Снегурочка» в Большом театре. А помимо живописи и графики он сочинял стихи, создал роман и книгу мемуаров, писал статьи об искусстве и художниках. Его замыслы были грандиозны и впечатляющи: картины, циклы и серии работ – «Расея», «Лики России», «Лики мира».

Б.Д.Григорьев

В цикл Григорьева «Расея» (1917) вошли 9 картин и 60 рисунке которые он впервые показал на выставке «Мир искусства» 1918 г. В картинах и рисунках «Расеи» Григорьев предстал художником, мыслящим, по выражению А. Блока, «глубоко и разрушительно». Была издана и книга с одноименным названием (Борис Григорьев. «Расея», Петроград, 1918), которая потом была дважды переиздана с дополнениями за границей.

В 1918г. Б.Григорьев преподавал в Строгановском училище в Петрограде. Но в 1919 году художник с семьёй в лодке тайно пересёкФинский залив и перебрался в Финляндию. Потом жил в Берлине, а в 1921 перебрался в Париж. Бывал в США, в 1928–29гг. и в 1936 году путешествовал по Латинской Америке (Чили, Аргентине, Уругваю, Бразилии).

Григорьев был одним из тех беженцев, которому в эмиграции бедствовать не пришлось. Слава следовала за ним по Европе и Америке. Он много работал, широко выставлялся, картины его охотно покупали лучшие музеи и крупные коллекционеры. Писал пейзажи, портреты деловых людей, светских дам, деятелей искусства, в том числе А.Ремизова, С.Есенина, Ф.Шаляпина, актеров Московского Художественного театра. Из письма Григорьева поэту В.Каменскому: «Сейчас я первый мастер на свете… Я не извиняюсь за эти фразы. Надо знать самому, кто ты, иначе не будешь знать, что и делать». Уже будучи за рубежом, продолжал иллюстрировать произведения знаменитых писателей (серия рисунков к «Детству» М.Горького, 1931; цикл к «Братьям Карамазовым» Ф.Достоевского, 1932-33).

В 1927 г. Григорьев купил землю в деревушке, недалеко от Ниццы, построил там дом с намерением окончательно в нем обосноваться. Свою виллу художник назвал «Борисэлла» (его супругу звали Элла). В том же году его пригласили в Чили профессором Академии художеств в Сантьяго. В Чили его называли «великим русским художником». Но поработать профессором ему не удалось – в 1928 г. в Чили произошёл правительственный переворот и контракт с ним аннулировали. Однако в 1936 г., после очередного переворота, его опять пригласили в Чили. В 1930 г. писал большую картину «Лики мира», которую посвятил Лиге наций. В 1932 г. это полотно, после персональной выставки художника в Славянском институте в Праге, приобретает столица Чехословакии. В последние годы он жил, в основном, в своей усадьбе во Франции. Незадолго до смерти закончил свой последний автопортрет.

Б.Григорьев. «Автопортрет» (1916)  и «Автопортрет» (1938)

Среди гостей К.Чуковского в Куоккале был и Сергей Юрьевич Судейкин (1882-1946), живописец, график, театральный художник. Он родился в семье жандармского подполковника. Георгий Порфирьевич Судейкин (1850-83), инспектор секретной полиции в Петербурге, прославился как организатор политических провокаций против революционеров, и был убит народовольцами.

В 1897 г. Сергей поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, однако в 1902 г. был отчислен за показанные на ученической выставке работы «непристойного содержания». Тем не менее, он продолжал писать, сотрудничал с журналом «Весы», участвовал в выставках «Алая роза» (1904) и «Голубая роза» (1907), «Венок- Стефанос» (1908).

В 1909 г. Судейкин поступил в Петербургскую Академию художеств. В это время у художника завязались творческие отношения сА.Н.Бенуа, а через него и с другими «мирискусниками». В 1911 г. он стал членом объединения «Мир искусства». «Пастораль» (1905), «Сад Арлекина», «Венеция» (обе 1907), «Северный поэт» (1909), «Восточная сказка» (начало 1910-х) – только некоторые названия картин Судейкина того времени. Романтический сюжет нередко получал у него наивную, примитивно-лубочную трактовку.

Однако театрально-декорационное искусство стало главным делом художника. Он сотрудничал со многими театральными деятелями тех лет. Первым привлек его к оформлению оперных спектаклей в московском театре «Эрмитаж» С.И.Мамонтов. В 1905 г. Судейкин оформил некоторые спектакли В.Э.Мейерхольда для Театра-студии, для Театра В.Ф.Комиссаржевской в Петербурге. В 1911 г. он работал над балетными спектаклями Малого драматического театра в Петербурге и в петербургском Русском драматическом театре. В 1913г. Судейкин участвовал в «Русских сезонах» в Париже, выполнив декорации и костюмы к ряду балетов.

В 1910-х гг. Судейкин стал одной из центральных фигур петербургской художественной жизни. Он оформлял книги стихов своего друга поэта М.А.Кузмина, участвовал в постановках «Башенного театра» в доме поэта В.И.Иванова. В 1910-11 гг. помогал Мейерхольду организовать Дом интермедий, в 1911 г. расписывает стены кабаре «Бродячая собака», в 1915г. создал декоративные панно для театра-кабаре «Привал комедиантов».

С.Судейкин. Портрет Н.И.Кульбина. Шарж (1912-14)

В 1917 г. Судейкин переехал в Крым, а затем – в Тифлис. В 1920 г. художник уехал в Париж. Главные работы Судейкина, выполненные за границей, также принадлежат театральным подмосткам. Художник сотрудничал с Н.Ф.Балиевым в его возрожденном на французской земле кабаре «Летучая мышь», с «Русской оперой» М.Н.Кузнецовой, с театром «Аполло», для балетной труппы А.П.Павловой оформил два спектакля, в том числе «Спящую красавицу» П.И.Чайковского. С труппой Балиева Судейкин приехал на гастроли в США (1922 г.) и обосновывался в Нью-Йорке. В период с 1924 по 1931 годы активно работал над оформлением многих постановок для театра «Метрополитен Опера», создал для Голливуда декорации к фильму «Воскресенье» (1934-35) по роману Л.Н.Толстого. Тем не менее, последние годы жизни тяжело больной художник провел в нужде. Сергею Судейкину посвящено стихотворение Николая Гумилёва «Путешествие в Китай» и посвящения А.Ахматовой (1914).

Работы художника находятся во многих известных российских и зарубежных музеях, таких как: Государственная Третьяковская галерея,Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Государственный Русский музей и других.

Нередкий гость Куоккалы Бенедикт Лившиц в одном лице – поэт, переводчик и историк литературы, исследователь футуризма, к одному из течений которого – кубофутуризму – он примыкал одно время. Он автор известной книги воспоминаний «Полутораглазый стрелец». Там он писал: «Когда же мне удавалось разжиться двумя-тремя рублями, я совершал настоящее безумие, отправляясь в Куоккалу, куда из разных мест финляндского побережья стекались, как к центру, десятки моих приятелей и знакомых… 

Петропольских пегасов стойло,

Надолго ли обречена,

Куоккала, твоя волна

Парнасским скакунам на пойло?

Зачем к тебе их гонит рок

Из Мустамяк и Териок? 

Там, в залитой солнцем Куоккале, Кульбин, не догадываясь о том, что всему на свете я предпочел бы обед, в день моего первого приезда подарил мне мохнатую оранжевую простыню, полосатые трусы и вязаный колпак, – все, по его простодушному убеждению сытого человека, необходимое для беспечальной жизни на пляже…

Там же Евреинов, не догадываясь о моем отходе от футуризма, уговаривал меня,… перестать «якшаться с невежественными дикарями-будетлянами»… 

Чуковский, с которым я подружился по-настоящему, убеждал меня перебраться в Куоккалу; ему не приходило в голову, что сделать это мне так же трудно, как переселиться на Марс. Пожив день-два на берегу моря, я возвращался в Петербург…

Я еще успел съездить в Куоккалу, снять в крестьянской избе комнату до конца сезона, выкурить десятка два безбандерольных «кэпстенов», поваляться на пляже…

Ярчайшими красками расписывал шелковые зонтики купальщиц лукавый фавн, Кульбин, не смея даже мечтать о времени, когда, за отсутствием соперников, ему не придется прибегать к столь громоздким способам обольщения куоккальских дев.

Лежа против меня на песке,…Илья Репин… и слушая мои стихи о Куоккале, он машинально чертил на мелком гравии какие-то фигуры, и Чуковский громко вздыхал, что не может подсунуть ему листок бумаги, чтобы обогатить свое собрание репинским рисунком… Таким запечатлелся в моей памяти последний день перед войной. На следующее утро уже была объявлена всеобщая мобилизация».

Бенедикт Наумович (в крещении – Константинович) Лившиц (1886-1939) родился в Одессе. В 1909 г. участвовал в журнале Н.С.Гумилёва «Остров», в 1910г. три его стихотворения были напечатаны в петербургском журнале «Аполлон»,  а в 1911 – в Киеве вышел первый сборник поэта «Флейта Марсия» (получил положительную оценку В.Брюсова и Н.Гумилёва, но был уничтожен цензурой). Учился на юридическом факультете в Новороссийском (Одесском) и Киевском университетах, окончив его в 1912 году.

Н.Кульбин. Портрет Б.Лившица (1914)

Зимой 1911г. Б.Лившиц познакомился с братьями Бурлюками, вместе с которыми организовал творческую группу «Гилея» (позднее – кружок кубофутуристов, к которому примыкали В.Хлебников, А.Кручёных, В.Маяковский). Печатался в сборниках «Садок Судей», «Пощечина общественному вкусу», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др. Собственное творчество Лившица, однако, далеко от стиля Хлебникова или Кручёных. По оценке К.Чуковского, Лившиц – «эстет и тайный парнасец», «напрасно насилующий себя» сотрудничеством с футуристами.

Осип Мандельштам, Корней Чуковский, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков.

Фото К.Буллы (1914)

Тем не менее, но до начала войны с Германией Б.Лившиц наряду с другими футуристами был ярким завсегдатаем «Бродячей собаки». В этом артистическом подвале они жили «для себя» и «для публики», исполняя роль богемы имперской столицы. Съезжались обыкновенно после полуночи, а расходились – только под утро. Однако Лившиц еще перед войной отошел от футуристического движения.

Сохранилась случайная фотография, снятая в первые дни войны 1914 году. Юрий Анненков рассказал историю этой фотографии, которую ему подарила Ахматова. «В один из этих дней, зная, что по Невскому проспекту будут идти мобилизованные, Корней Чуковский и я решили пойти на эту главную улицу. Там же, совершенно случайно, встретился и присоединился к нам Осип Мандельштам… Когда стали проходить мобилизованные, ещё не в военной форме, с тюками на плечах, то вдруг из их рядов вышел, тоже с тюком, и подбежал к нам поэт Бенедикт Лившиц. Мы принялись обнимать его, жать ему руки, когда к нам подошёл незнакомый фотограф и попросил разрешения снять нас. Мы взяли друг друга под руки и так были сфотографированы…». Незнакомым фотографом оказался знаменитый Карл Булла.

В 1914 году Бенедикт Лившиц принял православие, в честь крестного отца, взял отчество Константинович (по рождению – Наумович). Пошел в армию вольноопределяющимся, где потом получил звание ефрейтора. Он был ранен на фронте, награждён Георгиевским крестом за храбрость. В 1922 году переселился в Петроград.

Ещё с дореволюционного времени Бенедикт Лившиц много занимался художественным переводом, став одним из лучших русских интерпретаторов французского символизма. Известность ему принёс сборник переводов из французской поэзии «От романтиков до сюрреалистов» (1934). В разные годы вышли сборники его стихов: «Флейта Марсия» (1911), «Волчье сердце» (1914), «Из топи блат» (1922), «Патмос» (1926), «Кротонский полдень» (1928). В 1933 г. опубликовал книгу воспоминаний «Полутораглазый стрелец», посвященную футуристическому движению 1910-х гг. Лившиц воссоздал литературную жизнь начала века, в том числе посещение репинских «Пенат», историю русского футуризма. Из своего жизненного опыта он сделал вывод: «В основу футуристической эстетики было положено порочное представление о расовом характере искусства. Последовательное развитие этих взглядов привело Маринетти к фашизму. Действительно,глава и теоретик итальянского футуризма Ф.Т.Маринетти (1876-1944), приезжавший в 1914г. к русским футуристам, поддерживал фашистскому вождю Италии Бенито Муссолини.

Б.Лившиц. Фото 1934г.

В 1937г. Б.Лившиц был  репрессирован. Реабилитирован посмертно в 1957 году.

К.Чуковский упоминает о неоднократном посещении его дома в Куоккале поэтом О.Э.Мандельштамом. К примеру, 15 июля 1914г. по дороге из Выборга тот заехал в Куоккалу на дачу Чуковского и записал в «Чукоккалу» стихотворение «Нет, не луна, а светлый циферблат…».Из воспоминаний брата поэта Евгения Эмильевича Мандельштама (1898-1979): «Осип любил Финляндию и побывал во многих ее местах. Гостил у Корнея Чуковского в Куоккале, бывал у Репина в «Пенатах».

Осип Эмильевич Мандельштам (1891-1938) примыкал к другому модному течению – символизму. Он происходил из петербургской еврейской купеческой семьи. Учился в Тенишевском училище, увлекался революцией, отдавал предпочтение эсерам. В 1907-08 гг. слушал лекции в Париже, в 1909-10гг. в Гейдельберге, в 1911-17гг. в Петербургском университете. Первые стихотворные опыты относятся к 1906г., первая публикация – к 1910 году. В этом же году поэт посещал заседания Религиозно-философского общества, а в 1911г. принял крещение по методистскому обряду. Сохранился и документ: «Методистская Епископская церковь в Финляндии. СВИДЕТЕЛЬСТВО. Сим свидетельствую, что Иосиф Эмильевич Мандельштам, родившийся в Варшаве 8/20 января 1891 г., после произведенных над ним постановленных согласно Св. Евангелию допросов, касающихся веры и обязанностей христианина, окрещен сего дня нижеподписавшимся пастором Н.Розеном Епископско-Методистской церкви, находящейся в г. Выборге, Финляндия».

Тогда же он сблизился с Н.С.Гумилевым и А.А.Ахматовой. Первую мировую войну Мандельштам сначала приветствовал, потом отвергал. В первые пореволюционные годы сотрудничество Мандельштама с эсерами свелось к тому, что он, как и А.Блок, достаточно систематично печатался в левоэсеровской прессе. В частности, в газете «Знамя труда», которая с декабря 1917 года – орган ЦК партии левых эсеров. В мае 1918 года Мандельштам опубликовал здесь стихотворение «Гимн» («Прославим, братья, сумерки свободы»). Это ему припомнили позднее. И когда в мае 1938 года Мандельштама арестовали в последний раз, он показал на следствии, что примыкал к партии эсеров, а в выписке об осуждении, подписанной Мандельштамом, и вовсе написано – эсер.

К октябрю 1917 года отнёсся как к катастрофе. Он принимал идеалы революции, но отвергал власть большевиков. В 1919г. он уехал из голодного Петербурга на юг (Украина, Крым, Кавказ), но от эмиграции отказался. В 1922г. поселился в Москве с молодой женой Н.Я.Хазиной. Стихи 1916-21 гг. написаны в новой манере акмеизма. С 1924 года Мандельштам живет в Ленинграде, с 1928г. – в Москве, зарабатывая переводами.

Осип Мандельштам

В 1930 году он написал «Четвертую прозу» – своё обличение существующей власти, а в 1933г. – стихотворную «эпиграмму» против Сталина. Издано это нигде не было, но в мае 1934г. Мандельштам был все же арестован (за «эпиграмму» и другие стихи) и сослан на Северный Урал. После приступа душевной болезни и попытки самоубийства «проклятый режим» перевел его на жительство в Воронеж. Там он и отбывал ссылку до мая 1937г., живя на мелкие заработки и на помощь друзей. Именно тогда у него резко изменилось отношение к власти. Мандельштам написал ряд стихов с открытым приятием советской действительности и с готовностью на жертвенную смерть («Стансы» 1935 и 1937гг., ода Сталину 1937г. и др.). После Воронежа он жил год в окрестностях Москвы. Но в мае 1938г. его арестовали вторично и отправили на Колыму. Он умер в пересыльном лагере в состоянии близком к сумасшествию от паралича сердца. Реабилитирован посмертно.

Литературное наследие О.Мандельштама по объему значительно меньше количества статей и публикаций о нём. Им написаны: сборник «Камень» (1913), «Шум времени» (1925), «Египетская марка» (1928), «Путешествие в Армению» (1933), цикл «Воронежские тетради» (опубликован в 1966), книга «Разговор о Данте» (опубликована в 1967), автобиографическая проза, статьи о поэзии. Чтобы получить представление о творчестве поэта, приведем содержательные строки из его стихотворения «Голубые глаза и горячая лобная кость…» на смерть А.Белого:

 «Бирюзовый учитель, мучитель, властитель, дурак…

Непонятен-понятен, невнятен, запутан, лего’к».

Или вот: «Я – трамвайная вишенка страшной поры…». Был такой пародист советских времен А.Иванов, всегда зло шутивший над неудачными строками современных поэтов. Жаль, что он «великих» не трогал, а ведь сколько тут материала для пародий. Конечно, были у Мандельштама и другие, более доходчивые до сознания читателя стихи, но чаще всего цитируют его неудобоваримую «заумь», видимо для «тонких» эстетов.

Кстати, по рассказам Н.Чуковского, который очень любил «великого» Мандельштама и долгие годы с ним дружил, поведал, что тот был еще и большим оригиналом. Все знали, что Мандельштам «присваивал себе в разных домах разные мелкие и малоценные вещи и как он занимал деньги без отдачи». Если бы он был простой смертный, то мог бы и срок схлопотать за мелкое воровство, а тут, мол, что поделаешь – «гений», поэтому чудит, надо понимать. Оправдывали: если брал какие-то вещи, то они, значит, ему были нужнее, чем их хозяевам. А деньги, которых у него почти никогда не было, он занимал у первого встречного, но этих мелких долгов не отдавал никогда. За это был однажды, в конце 20-х годов, даже побит писателем С.Бородиным. И на товарищеском суде писателей под председательством А.Толстого, чисто по-еврейски обвинил самого Бородина, что он своими требованиями вернуть долг оскорбил его и его жену. Более того, Мандельштам обиделся и на председателя и как-то ударил его сзади по щеке. Чуковский так завершил рассказ об этой выходке «гения»: «Толстой отнесся к происшедшему со спокойствием умного человека». Даже Бенедикт Лившиц был возмущен, когда за совместную с Мандельштамом работу для издательства, его гонорар получил Осип Эмильевич и преспокойно истратил. При этом он еще и искренне обиделся на Лифшица, когда тот заикнулся о своей доле.

Еще один из «загадочных» поэтов серебряного века Михаил Алексеевич Кузмин (1872 или 1875-1936). Родился он в Ярославле. При жизни Кузмин часто мистифицировал свое прошлое, например, прибавляя к дате своего рождения то два, то три года. Отец его, Алексей Алексеевич, был морским офицером, дворянином. Мать, Надежда Дмитриевна, урожденная Федорова, была дочерью не богатого помещика Ярославской губернии. Бабка Кузмина по материнской линии была внучкой известного в XYIII веке французского актера Жана Офреня.

Дальнейшее жизнеописание М.Кузмина у одного только Георгия Иванова пестрит сплошными предположениями:

«…Кузмин ходит в смазных сапогах и поддевке.

     …Кузмин принимает гостей в шелковом кимоно, обмахиваясь веером…

     …Он старообрядец с Волги…

     …Он еврей…

     …Он служил молодцом в мучном лабазе…

     …Он воспитывался в Италии у иезуитов…».

Хотя есть сведения, что родители Кузмина были старообрядцами, и сам он с детства воспитывался в старозаветных традициях.

Начинал учиться Кузмин в Саратове, куда был увезен родителями в возрасте полутора лет, в той же гимназии, в которой в свое время учился Чернышевский. Однако уже осенью 1884 года семья поэта переехала в Петербург. Еще в гимназические годы Кузмин близко сошелся с Г.В.Чичериным, впоследствии известным государственным деятелем советской России, который стал его самым близким другом вплоть до начала 1900-х годов и оказал на Кузмина огромное влияние. Именно Чичерин ввел в круг интересов Кузмина итальянскую культуру, способствовал тому, чтобы Кузмин выучил итальянский язык, позже привил Кузмину серьезный интерес к культуре немецкой.

Летом 1891 года, после окончания гимназии, Кузмин поступил в консерваторию, но не закончил. Учителем его в немногие консерваторские годы были Н.А.Римский–Корсаков и А.К.Лядов. В это время Кузмин пишет много романсов, а также опер на сюжеты из классической древности.

К.Сомов. Портрет М.Кузмина (1909)                          Ю.Анненков. Портрет Кузмина (1919)

В 1895г Кузмин совершил поездку в Египет, Турцию, Грецию, Италию, Германию. Это путешествие дало темы для многих произведений Кузмина последующего времени. В Италии, изучая церковную музыку в 1897г., он едва не перешёл в католичество. А по возвращении в Россию месяцами жил в олонецких и поволжских старообрядческих скитах. В то время Кузмин даже внешне старался походить на старообрядца, нося поддевку, картуз, сапоги и отпустив бороду. Вопреки легендам, Кузмин так никогда и не стал настоящим старообрядцем. Хотя в «Крыльях» отобразил  молодого купца-старовера Сашу Сорокина. По некоторым данным, в 1905 году Кузмин вступил в Союз Русского Народа, во всяком случае, его устойчивый интерес к националистическому движению хорошо засвидетельствован современниками.

Кузмин вошел в петербургский богемный круг лишь в начале века, наладив дружеские отношения с членами знаменитого «Мира искусства» (К.А.Сомовым, Л.С.Бакстом и др.) и приняв участия в «Вечерах современной музыки», основанные в 1901 году. А уже к началу 1907 года он стал известен и в кругу читающей публики, после выхода в печати «Александрийских песен» (1906), на долгие годы ставших эмблемой творчества Кузмина.

Дебют Кузмина как поэта состоялся в декабре 1904 года, когда вышел в свет альманах «Зеленый сборник стихов и прозы», где был напечатан цикл его стихотворений «XIII сонетов», а также оперное либретто. В «Весах» (1906, №11) был опубликован его роман из современной жизни «Крылья», содержавший своего рода опыт гомосексуального воспитания. Книга произвела эффект литературного скандала и надолго определила Кузмину в широких кругах репутацию совершенно одиозную и однозначную, вызвав травлю в печати. Кузмин же принципиально не только не старался скрыть характер своей интимной жизни, но и делал это с небывалой для того времени открытостью. Всем читавшим Кузмина были известны его сексуальные отношения с молодым поэтом-гусаром Всеволодом Князевым, а до этого с Сергеем Судейкиным. Очень многих шокировало, что после того, как Князев покончил с  собой в результат несчастной влюбленности в О.А.Глебову-Судейкину, жену Сергея Судейкина, Кузмин выказывал полное равнодушие и даже не присутствовал на похоронах. Моральные нравы тогдашней богемы не уступали нравам нынешнего бомонда.

Именно в качестве автора «Песен» Кузмин познакомился и сблизился со многими поэтами-символистами – Блоком, Белым, Брюсовым и другими. Начал сотрудничать с крупнейшим символистским журналом «Весы», издательством «Скорпион». С весны 1906 года он стал регулярно посещать «башню» Вяч. Иванова, куда сходился весь артистический Петербург. На «башне» популярностью пользовались исполняемые Кузминым стихи, положенные на его же музыку. Осенью того же года Кузмин также начал сотрудничать с театром В.Комиссаржевской, написав музыку к пьесе Блока «Балаганчик», поставленной В. Мейерхольдом. В самом начале 1909 года Кузмин познакомился с молодыми поэтами Н. Гумилевым, А.Толстым, О.Мандельштамом.

Кузмин всегда сохранял свободу от групповых интересов, сотрудничая и символистами, и с акмеистами, и с футуристами. Первая книга стихов Кузмина «Сети» вышла в 1908г., в 1912 г. в издательстве «Аполлон» издана вторая книга «Осенние озера», а в 1914 году третий сборник «Глиняные голубки».

Имя Кузмина тесно связано с кафе «Бродячая собака», частым посетителем которого он был, и к первой годовщине «Собаки» даже написал «Гимн. Время от времени Кузмин сам выступал с эстрады. После закрытия «Бродячей собаки» Кузмин стал завсегдатаем «Привала комедиантов», где какое-то время регулярно выступал с исполнением своих песенок. В 1914-15 годах Кузмин принимал участие в двух первых альманахах «Стрелец», в которых были опубликованы стихи Сологуба и Маяковского, Кузмина и Д.Бурлюка, а также других символистов и футуристов.

Как практически все российские интеллигенты Кузмин приветствовал Февральскую революцию. Так же он отнесся и к Октябрьской революции. Кузмин не допускал для себя мысли об эмиграции, считая, что только в России он может жить и работать. В 1918 году вышел сборник стихов Кузмина «Вожатый», в 1919 году – отдельное издание его «Александрийских песен» и роман о жизни Калиостро. А 1921 год принес еще два сборника стихов – «Эхо» и «Нездешние вечера».

Кузмин постоянно отказывался от регулярной службы в госучреждениях, только сотрудничал с различными издательствами. Кузмин был приглашен Горьким к работе издательства «Всемирная литература», в котором переводил французскую прозу и редактировал книги. Но стихи самого Кузмина почти пропали из печати. Лишь в 1929 году вышла книга стихов «Форель разбивает лед».

В феврале 1936 года его положили в Куйбышевскую (бывшую Мариинскую) больницу в Ленинграде, где он и скончался от воспаления легких. Кузмина похоронили на «Литераторских мостках» Волкова кладбища.

М.Кузмин

Позднее А.Ахматова дала свою характеристику Кузмину: «Он был очень злой и неприятный человек, настоящий сатанист» (М.Будыко «Рассказы Ахматовой «Ты выдумал меня…»). Взаимно Кузмин ненавидел Анну Андреевну, хотя вначале написал о ней лучшую статью в предисловие к её сборнику «Вечер».

Поэт Владимир Пяст, в течение всей жизни считавшийся «западником» и «последним воинствующим символистом», перед смертью написал: «К символистам я не принадлежу, а я без направления модернист, считающий себя импрессионистом, а, следовательно, реалистом»(Фоогд-Стоянова Т. «Восемнадцать писем В.А.Пяста», 1962). Но символисты не зря считали его своим.

Владимир Пяст (настоящее имя и фамилия Пестовский Владимир Алексеевич, 1886-1940) происходил из старинного польского рода, который, по семейной легенде, вел начало от королевской фамилии Пястов, – отсюда и псевдоним поэта. Отец его был коллежским асессором, энтомологом по образованию. Владимир окончил с золотой медалью гимназию и выбрал романо-германское отделение Петербургского университета.

Со стихами начал выступать с 1900 года. Поэтический дебют Пяста состоялся в шестой книге журнала «Вопросы жизни» за 1905г. К этому времени он уже знаком с А.Блоком, бывает на знаменитых «средах» Вяч.Иванова. Тогда же посещал литературные вечера у Ф.К.Сологуба и В.В.Розанова. Осенью того же года Пяст познакомился и с 3.Н.Гиппиус, которая приглашает его бывать в ее доме, где тогда собирался весь литературно-художественный «свет» Петербурга.

Весной 1906г. Пяст слушал курс лекций в Мюнхенском университете. С этой поездкой в Германию была связана одна из первых вспышек психического заболевания, обострение которого несколько раз в жизни приводило его к суицидным попыткам. Тем не менее, из Мюнхена Пяст вернулся страстным поклонником западноевропейской культуры.

В 1909 году выходит первый стихотворный сборник В.Пяста «Ограда». Недовольный тем, как была издана книга, В.Пяст в 1911 году сжег почти весь тираж. Чрезвычайно значимым для него стало знакомство с А.Блоком, оказавшим большое влияние на формирование его литературных взглядов.

В студенческие годы Пяст был одним из лидеров «Кружка молодых» (объединение поэтов-символистов при университете), посещал литературные собрания З.Гиппиус, Ф.Сологуба, «Башню» Вяч.Иванова.

В 1911-13гг. Пяст находится под сильным впечатлением от произведений А.Стриндберга. Преклонение перед талантом и личностью шведского писателя побудило его к поездке в Стокгольм в 1912г. В июле того же года в Териокском театре «Товарищества актеров, художников, писателей и музыкантов» на вечере памяти Стриндберга Пяст прочел доклад о творчестве этого писателя.

.

Вл. Пяст. Гравюра Ю.Анненкова

В 1913-14гг. Пяст принимал участие в собраниях «Общества поэтов». Вместе с ним в это общество входили Блок, Вяч.Иванов, Б.Садовской, и др. К этому времени относится его первое концертное выступление с чтением стихов Лермонтова. В 1914г. Пяст как историк литературы проявлял интерес к эгофутуризму, читал доклады об элементах футуризма в поэзии символистов и др. В 1909-17 гг. он переводил с испанского, писал статьи на литературные темы. Стихи этих лет были собраны в книгу «Львиная пасть», вышедшую в Берлине в 1922 году в издательстве З.И.Гржебина.

Во время Первой мировой войны его призвали ратником на фронт, но из-за психического заболевания, вспышки которого мучили В.Пяста всю жизнь, он был комиссован. В 1915-18гг. для него были характерны оборонческие настроения. Некоторое время поддерживал политическую программу меньшевиков, в Февральскую революцию разделял взгляды кадетов, в Октябрьскую революцию сотрудничал в газете правых эсеров «Воля народа». К этому же периоду относится работа Пяста над прозаическими произведениями — романами «Круглый год» (др. название «Чин моей жизни»), «Агнесса Кроль», «Тайные силы», «Эпилог», «Рукопись Хлябина» – все они остались неопубликованными.

Октябрьскую революцию Пяста воспринял категорически отрицательно. Так же непримиримо относился к литераторам, так или иначе поддержавшим её, поэтому после выхода в свет поэмы «Двенадцать» порвал отношения с Блоком.

В годы революции и Гражданской войны Пяст писал романы, оставшиеся неопубликованными: «Роман без названия», «Возрождение». Издал «Третью книгу лирики» (1922). А еще работал как журналист и переводчик, занимается теорией декламации и стиховедением, служил вИнституте живого слова в Петрограде.

В 1926 году переехал в Москву, где издал книгу «Современный декламатор» (1926), мемуары «Встречи» (1929), научное исследование «Современное стиховедение. Ритмика» (1931).

В 1930 г. был репрессирован и тяжело больным человеком выслан сначала в Архангельск, потом в Вологодскую область. В 1933г. уехал в Одессу, где женился на К.И.Стояновой. Затем до 1936 г. жил в подмосковном Голицыне, после чего вернулся в Москву. Скончался в 1940 году от рака лёгких (по другим данным, покончил с собой). Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище

Если Мандельштама считали полусумасшедшим, то Пяста называли сумасшедшим. Кроме того, Пяст не был наделен гениальностью, оправдывающей чудачество в глазах современников. Он был гордым и заносчивым, как польский шляхтич, превыше всего ставил собственную независимость от людей и обстоятельств. Никогда ничего не просил. Некоторое время, живя в Доме искусств на Мойке и в полном смысле слова страдая от голода, по ночам вышагивал по коридорам и громко читал стихи. Чтение напоминало «дикие возгласы», которые не давали покоя соседям. «Безумный Пяст», – говорили о нем обитатели Дома искусств, пользуясь прозвищем, придуманным им самим. Запомнились его вечные клетчатые брюки, которые он носил бессменно зимой и летом. Среди его друзей и знакомых их называли «Двухстопные пясты».

Николай Чуковский вспоминал о нём: «Жил в Доме искусств и поэт Владимир Пяст. Этот человек, соединенный с Блоком многолетней дружбой, казался ненормальным. У него была привычка прижиматься спиной к стене, высоко закидывать голову и бить подошвой правой ноги в стену. Он часто усмехался – чему-то своему, для окружающих непонятному. Речь его была тороплива и невразумительна. Тем не менее и его одно время привлекали к чтению лекций студистам. Читал он теорию стихосложения, но студисты ничего не понимали из его лекций и называли их «стихопястикой». Лекции, разумеется, пришлось прекратить».

Среди друзей футуристов было немало тех, что открыто не примыкал к ним, но участвовал в их мероприятиях, выступлениях, постановках. К Чуковскому в Куоккалу приезжали Саша Черный, Н.Тэффи, А.Толстой, В.Шкловский, Л.Никулин, А.Аверченко.

Известный автор популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов Саша Чёрный (настоящее имя Александр Михайлович Гликберг (1880–1932) родился в Одессе в многодетной, но зажиточной семье еврея-провизора. Дед был купец, торговец скобяными товарами.Раннее детство провел в г. Белая Церковь. Крещен отцом в возрасте 10 лет в православную веру, учился в гимназии, но обучения не закончил, так как неоднократно отчислялся за неуспеваемость. Современники отмечали замкнутость и нелюдимость Александра, во многом объясняя это тяжелой обстановкой в семье, где деспотичного отца дополняла больная истеричная мать. Глава семьи был чрезвычайно суров  и  крут  нравом и чуть что – жестоко наказывал детей (у Саши были еще два брата и две сестры) за малейшую провинность. В 1896г. Александр сбежал из дома, стал нищим-попрошайкой. Родители отказались от сына. О его судьбе написали в газете, и житомирский чиновник К.К.Роше, растроганный этой историей, взял мальчика к себе. Этот человек, много занимавшийся благотворительностью и любивший поэзию, оказал на Александра большое влияние.

С 1900 по 1902 год Александр Гликберг служил рядовым в учебной команде 20-го Галицкого полка, затем до 1904г. работал в Новоселицкой таможне. Начал печататься в Житомире в 1904 году. В газете «Волынский вестник» напечатан его «Дневник резонёра».

С 1905 года Гликберг – чиновник в Петербурге, где благодаря женитьбе на ученице видного профессора философии А.И.Введенского и родственнице известных купцов Елисеевых получил возможность заняться самообразованием. В 1900-е годы Александр – активный сотрудник прогрессивных сатирических журналов «Зритель», «Молот», «Зритель», «Альманах», «Журнал», «Леший» «Маски», «Сатирикон», а также в революционных сборниках «Вольница», «В борьбе», «Песни борьбы» и др. Здесь публиковались принесшие ему известность сатирические стихи. Как писал Корней Чуковский: «…получив свежий номер журнала, читатель, прежде всего, искал в нем стихи Саши Чёрного». Дерзкая политическая сатира Черного Чепуха (1905; «Трепов – мягче сатаны») принесла ему известность. Первый сборник стихов поэта «Разные мотивы» (1906), содержащий наряду с лирикой литературные и политические юморески, был запрещён цензурой.

После конфискации этого сборника Саша Чёрный был вынужден, во избежание ареста, уехать за границу. В 1906–07гг. прослушал курс лекций в университете в Германии. Вернувшись в 1908 году в Россию, начал сотрудничать в «Сатириконе», редактором которого был А.Аверченко, и вскоре стал самым популярным поэтом-фельетонистом. Выпустил два сборника сатиры (1910).

К.Чуковский вспоминал: «Как-то зимою, в морозный и ветреный день, он (Чёрный), возвращаясь в Питер после поездки в Финляндию, иззябший, усталый и как будто больной, заехал ко мне в Куоккалу и, греясь у печки, признался, что водопад Иматра нагнал на него смертельную скуку и что бывали минуты, когда ему страшно хотелось броситься туда вниз головой…»

Порвав в 1911 году с «Сатириконом», Саша Чёрный перешел при содействии М.Горького в журнал «Современник», опубликовал в нем несколько фельетонов в стихах на актуальные социально-политические темы. В 1912 г. Чёрный провел лето в Италии на Капри, в гостях у М.Горького, высоко оценившего его дарование. Черный печатался тогда в газетах «Новый день», «Киевская мысль», «Русская молва», «Одесские новости», в журналах «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», альманахе «Шиповник». Выступал и как детский писатель (книги «Тук-Тук», 1913, «Живая азбука», 1914). Среди других его произведений – поэма «Ной» (1914) и стихотворный цикл «Война» (1918), стихи, повести, рассказы.

Саша Чёрный

В августе 1914 г. он ушел на фронт. В качестве вольноопределяющегося был зачислен в 13-й полевой госпиталь в Варшаве.   В 1917 г. служил в Пскове, где после Февральской революции был назначен заместителем комиссара Северного фронта. Однако Октябрьской революции не принял, несмотря на предложения большевиков возглавить газету. В конце лета 1918г., перед вступлением Красной армии в Псков покинул город. Жил на хуторе под Двинском. В 1918-20 гг. жил в Вильно и Каунасе, затем эмигрировал в Берлин.  Работал некоторое время в газете «Руль», в литературно-художественных журналах «Сполохи», «Жар-птица» и др. Потом были Италия, Франция.

С 1924 года жил в Париже, стал постоянным сотрудником журнала «Иллюстрированная Россия». Как поэт, публицист и критик сотрудничал также в газетах «Последние новости», «Русская газета», парижском «Сатириконе» и других периодических изданиях, устраивал литературные вечера, ездил по Франции и Бельгии, выступая со стихами перед русскими слушателями. В эмиграции выступал по преимуществу как детский писатель. В 1928 году Чёрный выпускал альманах «Русская земля», целью которого было приобщить русских детей, выросших в эмиграции, к русской литературе, истории России.

В эмиграции издал сборник прозы «Несерьезные рассказы» (1928), повесть «Чудесное лето» (1929), книгу стихов «Жажда» (1923), поэму «Кому в эмиграции жить хорошо» (1932), детские книги: «Сон профессора Патрашкина» (1924), «Дневник фокса Микки» (1927), «Кошачья санатория» (1928), «Серебряная ёлка» (1929), «Румяная книжка» (1930), «Белка-мореплавательница» (1932). Особое место в творчестве Черного занимают «Солдатские сказки» (1933), написанные в стиле своеобразного анекдотически-бытового реализма, близкого к сказу Н.С.Лескова и М.М.Зощенко. Чёрный оставил также переводы из Г.Гейне, К.Гамсуна и др. Цикл музыкальных произведений на слова Черного создал Д.Д.Шостакович.

В 1929 году Саша Чёрный приобрёл участок земли на юге Франции, построил свой дом, куда приезжали и где подолгу гостили русские писатели, художники, музыканты. Саша Чёрный скончался от сердечного приступа в августе 1932 года. Рискуя жизнью, он помогал в тушении пожара на соседней ферме, придя домой, слёг и больше не поднялся. Похоронен на местном кладбище. Могила поэта была утеряна после боевых действий Второй мировой войны. Детей у поэта не было.

В начале 1960-х гг. благодаря стараниям Корнея Чуковского однотомники Саши Черного были изданы в Большой и Малой сериях Библиотеки поэта.

Её называли первой русской юмористкой начала XX века, «королевой русского юмора». Тэффи (настоящая фамилия Лохвицкая) Надежда Александровна (1872-1952), известная в своё время русская писательница родилась в Петербурге (по другим сведениям вВолынской губернии) в старой дворянской семье. Её отец – Александр Владимирович Лохвицкий, профессор криминалистики, адвокат, издатель и редактор «Судебного вестника», автор ряда юридических трудов. Мать её – француженка по происхождению. Многое из биографии писательницы остается невыясненным, в том числе и место, и даже точная дата её рождения. Она сама даже в воспоминаниях почему-то запутывала эти вопросы. Училась в гимназии на Литейном проспекте, вышла замуж.

В 1892 году, после рождения первой дочери, поселилась вместе со своим первым мужем Владиславом Бучинским в его имении подМогилёвом, по другим сведениям, в Тихвин, где муж служил судьей. В 1900 году, уже после рождения второй дочери Елены и сына Янека разошлась с мужем и переехала в Петербург, начав литературную карьеру. В семье Лохвицких стихи писали три сестры Надежды и брат Николай, ставший в последствие генералом и командовавший русским экспедиционным корпусом во Франции. Наиболее известными из них стала Мария, взявшая себе литературный псевдоним Мирра Лохвицкая (1869-1905) и Надежда, подписывавшая свои сочинения псевдонимом Тэффи. По её объяснению, псевдоним получился от измененного имени некоего Степана, которого домашние звали Стеффи.

Писать Надежда Лохвицкая начала ещё в детстве, но литературный дебют состоялся лишь в тридцатилетнем возрасте. Первая публикация Тэффи состоялась в 1901 года в журнале «Север» – это было стихотворение «Мне снился сон, безумный и прекрасный…». В 1905 году её рассказы печатались в приложении к журналу «Нива».

В годы Первой русской революции Тэффи сочиняет острозлободневные стихи для сатирических журналов (пародии, фельетоны, эпиграммы). В это же время определяется основной жанр всего её творчества – юмористический рассказ. Сначала в газете «Речь», затем в «Биржевых новостях» в каждом воскресном выпуске печатаются литературные фельетоны Тэффи, вскоре принесшие ей всероссийскую любовь. Тэффи была постоянной сотрудницей в журналах «Сатирикон» (1908–13) и «Новый Сатирикон» (1913-18), которыми руководил её друг Аркадий Аверченко. В 1910 году в издательстве «Шиповник» вышла первая книга стихотворений «Семь огней». Поэтический сборник остался почти незамеченной на фоне оглушительного успеха прозы Тэффи. В 1911 году вышел её двухтомник «Юмористические рассказы». В1912 г. был издан её сборник «И стало так», в 1913 г. – «Карусель» и «Восемь миниатюр», в 1914 – «Дым без огня», в 1916 – «Житьё-бытьё», «Неживой зверь».

Кроме того, Тэффи написала и перевела несколько пьес. Её первая пьеса «Женский вопрос» была поставлена петербургским Малым театром. Поклонниками Тэффи были Николай II, именем Тэффи были названы конфеты и духи.

События 1917 года находят отражение в её очерках и рассказах «Петроградское житие», «Заведующие паникой» (1917), «Торговая Русь», «Рассудок на веревочке», «Уличная эстетика», «В рынке» (1918), фельетонах «Пёсье время», «Немножко о Ленине», «Мы верим», «Дождались», «Дезертиры» (1917), «Семечки» (1918). Всего до эмиграции писательница опубликовала 16 сборников, а за всю жизнь – более 30.

После закрытия в 1918 году газеты «Русское слово», где она работала, Тэффи вместе с А.Аверченко отправилась в Киев и Одессу с литературными выступлениями. Эта поездка привела её в Новороссийск, откуда осенью 1919 года она отправилась через Константинополь вПариж.

Тэффи

В эмиграции Тэффи была одним из любимейших русских писателей. Её высоко ценили Бунин, Куприн, Мережковский, Сологуб, Зайцев и другие известные писатели зарубежья. В Берлине и Париже продолжали выходить книги Тэффи, и исключительный успех сопутствовал ей до конца долгой жизни. Писательница публиковалась во многих видных периодических изданиях русской эмиграции («Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», «Русские записки», «Звено», «Грядущая Россия», «Современные записки», «Жар-Птица»). Тэффи выпустила ряд книг рассказов – «Рысь» (1923), «Книга Июнь» (1931), «О нежности» (1938), пьесы «Момент судьбы» (1937), «Ничего подобного» (1939), и единственный опыт романа – «Авантюрный роман» (1931). Но своей лучшей книгой она считала сборник рассказов«Ведьма».

В 1930-е годы Тэффи обращается к мемуарному жанру. Она создала автобиографические рассказы «Первое посещение редакции» (1929), «Псевдоним» (1931), «Как я стала писательницей» (1934), «45 лет» (1950), а также небольшие очерки известных людей, с которыми ей довелось встречаться. Среди них Г.Распутин, В.Ленин, А.Керенский, А.Коллонтай, Ф.Сологуб, К.Бальмонт, И.Репин, А.Аверченко, З.Гиппиус,Д.Мережковский, Л.Андреев, А.Ремизов, А.Куприн, И.Бунин, И.Северянин, М.Кузьмин, В.Мейерхольд.

Вторая мировая война застала Тэффи в Париже, где она осталась из-за болезни. Она не сотрудничала ни в каких изданияхколлаборационистов, хотя голодала и бедствовала. Время от времени она соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой

Гражданским мужем Тэффи был П.А.Тикстон (1873-1935), до революции крупный петербургский банкир. Умерла Тэффи в Париже, её отпели в Александро-Невском соборе  и похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. В СССР Тэффи начали перепечатывать только с 1966 года. Её произведения переиздавались и в России в последние десятилетия.

У Тэффи остались коротенькие записки «Вспомнилось» о её посещении Куоккалы по приглашению И.Репина, опубликованные в эмигрантской газете «Возрождение» в 1931 году. Вероятно эта поездка состоялась в начале 1916 года.

«Была зима…Приехали в Куоккалу. Помню, какой-то молодой человек с бородкой вышел встречать нас на станцию, какие-то мальчишки, обгоняя друг друга, побежали к вилле “Пенаты” сказать, что мы идем.

Хозяин встретил радушно и ласково, усадил за стол, угощал, и все время ловила я на себе его пристальный взгляд, такой знакомый взгляд художника, готовящегося зарисовать натуру.

– Ну, теперь пойдем работать».

Этот портрет был сделан цветными карандашами…

 – Я вам потом отдам этот портрет, – обещал Репин. – Нужно его еще закончить.

Портрет скоро был закончен, и Репин должен был отослать его на какую-то выставку.

Потом наступили дикие времена, и о судьбе портрета я узнала уже много лет спустя здесь, в эмиграции… Получила от Репина письмо, в котором он писал, что портрет мой был отослан им на выставку в Америку и затерялся на таможне. И он просил меня прислать ему несколько моих фотографий, без ретуши, чтобы “взглянуть” на меня и сделать набросок.

Я долго собиралась заказать эти снимки. Вероятно, года два. Когда наконец решилась и послала ему две карточки, получила письмо от его дочери Веры. Она писала, что Илья Ефимович очень рад и благодарит, но сам написать мне уже не может.

Через несколько дней пришла весть о его смерти…».

В более позднем варианте своих воспоминаний «Илья Репин» она упоминала, что ей говорили о том, что портрет был продан Репиным в тяжёлую минуту, но он не хотел ей об этом говорить.

И еще в записках «Вспомнилось» Тэффи упоминала человека, не называя его по имени, который рылся у неё дома в её же столе и в её отсутствие. Характерные черты, набросанные ею, сразу указывают на Корнея Чуковского. Вот отрывок из её очерка: «Вхожу в кабинет. И вижу нечто удивительное: сидит за моим письменным столом длинный, черный, носатый, всем известный и поныне у большевиков здравствующие критик и, выдвинув ящики, вывалив из них бумаги, что-то по-видимому, отбирает, потому что с правой стороны аккуратно сложил какие-то письма.

Картина дикая. Не то взломщик, не то обыск делает… Уж очень все это было невероятно: и то, что в стол залез, и то, что ничуть не смущен… – Слушайте, – сказал он, пришел я к вам по просьбе Репина. Он просил непременно как можно скорее привезти вас к нему в Куоккалу. Хочет писать ваш портрет…».

Рядом с именем Тэффи часто упоминают и другого писателя-фельетониста Аркадия Аверченко. Его сравнивали с заокеанскими юмористами Марком Твеном и О`Генри, а простая читающая российская публика именовала его «королем смеха». Сатирические книги, сотрудничество с петербургскими театрами вознесли А.Аверченко на литературный Олимп еще в 1912 году.

Аркадий Тимофеевич Аверченко (1881-1925) родился в Севастополе в семье небогатого купца Тимофея Петровича Аверченко и Сусанны Павловны Софроновой, дочери отставного солдата с Полтавщины. Будущий юморист не получил никакого начального образования, ловко уклонялся от учебы, зато рано начал работать. С 15 лет служил писцом в транспортной конторе Севастополя, потом на рудниках Донбасса. Позже, вне дома, будущий «король смеха» окончил два класса городского реального училища.

Литературный дебют Аркадия Аверченко состоялся в Харькове, где в 1903 года местная газета «Южный край» поместила его первый рассказ «Как мне пришлось застраховать жизнь». Писал и редактировал собственные сатирические журналы «Штык» и «Меч», которых вышло всего несколько номеров. В 1908 году Аверченко уехал в Петербург, где стал секретарём а вскоре и редактором сатирического журнала«Стрекоза», позднее переименованным в «Сатирикон».

Аверченко многие годы работал в журнале с известными людьми – Тэффи, Сашей Чёрным, Осипом Дымовым (Осипом Исидоровичем Перельманом), Н.В.Ремизовым (Ре-ми), и др. Именно там появились его самые блестящие юмористические рассказы. За время работы Аверченко в «Сатириконе», этот журнал стал необычайно популярен, по мотивам его рассказов ставились пьесы во многих театрах страны («Литейном театре», «Кривом зеркале», «Летучей мыши»). Для Аверченко работа в этом издании стала центральной вехой в творческой биографии. За острую политическую направленность некоторых материалов Аверченко подвергался судебному преследованию, но популярность от этого не уменьшилась.

В 1910 году вышли его сборники «Рассказы (юмористические)», «Зайчики на стене» и «Веселые устрицы», которые сделали его имя известным среди большого количества российских читателей. В 1912 году изданы книги писателя «Круги по воде» и «Рассказы для выздоравливающих», после чего за Аверченко закрепилось звание «короля смеха». Рассказы инсценировались и ставились в Петербургских театрах. В те годы А.Т.Аверченко писал также многочисленные театральные рецензии под разными псевдонимами. В 1911-12гг. Аверченко дважды ездит в путешествия по Европе. Эти путешествия послужили писателю богатым материалом для его книги «Экспедиция сатириконцев в Западную Европу», вышедшей в 1912 году.

Постепенно в творчестве Аверченко появились трагические нотки, связанные с первой мировой войной. С началом войны появляются политические темы, публикуются патриотически ориентированные произведения Аверченко: «План генерала Мольтке», «Четыре стороны Вильгельма», «Случай с шарлатаном Кранкен» и другие. В военные и предреволюционные годы книги Аверченко активно издаются и переиздаются: «Сорные травы» (1914), «О хороших, в сущности, людях» (1914), «Одесские рассказы» (1915), «О маленьких – для больших» (1916), «Синее с золотом» (1917) и другие.

Аркадий Аверченко

После Октябрьской революции всё резко изменилось. Аверченко и весь коллектив журнала заняли отрицательную позицию по отношению к Советской власти. Сатирик перестал писать юмористические произведения. Теперь его основные темы – это обличение новой власти и её политических деятелей. В июле 1918 года большевики закрыли «Новый сатирикон» вместе с другими оппозиционными изданиями. Аверченко вместе с Тэффи выехал в оккупированную немцами Украину. С июля 1919 года Аверченко работал в газете «Юг» (впоследствии «Юг России»), агитируя за помощь Добровольческой армии. Из воспоминаний Тэффи: «Аверченко оказался в Крыму. Писал листовки, которые лётчики сыпали на головы голодных советских солдат». Одновременно писатель ездил с выступлениями по городам юга России, занятого белыми. Он работал сразу в нескольких редакциях и театрах. Писал и выступал как чтец, артист и конферансье. Писатель заведовал литературной частью театра-кабаре «Дом Артиста», созданного в Севастополе в сентябре 1919 года. Одной из первых постановок стала новая пьеса А.Аверченко «Лекарство от глупости», в которой автор выступал и в качестве актера.

В апреле 1920 года в Севастополе открылся театр с названием «Гнездо перелетных птиц». В нем писателя-юмориста принимали всегда с радостью. Аверченко успешно гастролировал с театром по Крыму, побывав с концертами в Балаклаве, Евпатории и Симферополе.
Пройдет немного времени, и Аркадий Аверченко сам возглавит труппу с тем же названием: «Гнездо перелетных птиц», но уже в Константинополе (Стамбуле). Там этот театр, вместе с кабаре Александра Вертинского «Черная роза», станет самым известным в эмигрантской среде. 15 ноября 1920 Севастополь был взят красными. За несколько дней до этого Аверченко на одном из последних пароходовуехал в Константинополь.

Перед отъездом из Севастополя за рубеж А.Аверченко успел издать сборник рассказов и фельетонов «Нечистая сила». Один из экземпляров книги удалось передать в США, где сборник переиздали в 1921 году. Не только эта, но и три последующие книги Аркадия Тимофеевича явились сборниками его рассказов, анекдотов и фельетонов (а их набралось не менее 190), опубликованных в севастопольских газетах «Юг» и «Юг России». Книга «Кипящий котел» о событиях Гражданской войны в Крыму была исключительно севастопольской, хотя и появилась в 1922 году.

А в 1921 году в Париже опубликовал сборник памфлетов «Дюжина ножей в спину революции». В ноябре в «Правде» на неё была опубликована рецензия за авторством В.И.Ленина, в которой он назвал сборник «высокоталантливой книжкой … озлобленного до умопомрачения белогвардейца». В 1922 году Аверченко переехал сначала в Софию, затем в Белград. В 1923 году в берлинском издательстве «Север» вышел его сборник эмигрантских рассказов «Записки Простодушного».

В 1925 году, после операции по удалению глаза Аркадий Аверченко серьёзно заболел. Его в почти бессознательном состоянии положили в клинику при Пражской городской больнице с диагнозом «ослабление сердечной мышцы, расширение аорты и склероз почек». Спасти его не смогли, и утром 12 марта 1925 года он умер. Похоронен Аверченко на Ольшанском кладбище в Праге. В том же году вышло последнее произведение писателя – юмористический роман «Шутка мецената».

В воспоминаниях «Полутораглазый стрелец» Б.Лившиц заметил: «Те, кто желал работать с нами, могли это делать, не именуя себя футуристами. Так поступил Виктор Шкловский,  с которым меня в декабре тринадцатого года познакомил Кульбин». В те времена Шкловский жил на даче в Дюнах, неподалеку от Чуковского и Репина.

Юность Виктор Борисович Шкловский (1893-1984) провел в Петербурге. Родился в семье преподавателя математики еврейского происхождения, впоследствии профессора Высших артиллерийских курсов Бориса Владимировича Шкловского и его жены Варвары Карловны, урождённой Бундель, немецкого происхождения.

Был исключён из школы за плохую успеваемость. И это при том, что отец его был настоящей знаменитостью среди тогдашней петроградской молодежи. На Надеждинской улице, имелась «Школа Б.Шкловского». Школа занимала маленькую квартирку в первом этаже, и единственным ее преподавателем был сам Борис Владимирович. Николай Чуковский вспоминал: «Это был маленького роста бритый старик с большой лысиной, окруженной лохматыми, не совсем еще седыми волосами. Вид у него был свирепейший. Во рту у него оставался один-единственный зуб, который, словно клык, торчал наружу. Когда он говорил, он плевался, и лицо его морщилось от брезгливости к собеседнику. Но человек он был необходимейший – любого тупицу он мог подготовить к вступительному экзамену в любое учебное заведение, и ученики его никогда не проваливались. В этом и заключалась его профессия – натаскивать тупиц. Натаскивал он и меня». А вот с сыном оказалось сложнее. Правда потом он все же успешно закончил «снисходительную» гимназию. Ещё гимназистом стал печататься в журнале «Весна». Учился в Петербургском университете на историко-филологическом факультете.

После начала Первой мировой войны осенью 1914 ушел добровольцем в армию. Но уже в 1915 г. вернулся в Петроград, где служил в школе броневых офицеров-инструкторов. В 1916 г. Шкловский стал одним из зачинателей «Общества изучения теории поэтического языка», объединившего теоретиков формальной школы в литературоведении.

Николай Чуковский вспоминал о В.Б.Шкловском: «…Он стал приезжать к нам в Куоккала летом 1916 года. В 1916 году был он крепкий юноша со светлыми кудрявыми волосами. Приезжал он к нам не по железной дороге, как все, а на лодке по морю из Сестрорецка. Лодка эта была его собственная. Приезжая к нам оставлял лодку на берегу, и, пока он сидел у нас на даче, ее у него обычно крали» (Н.Чуковский «Литерные воспоминания)».

В.Б.Шкловский. Рисунок Ю.Анненкова (1919)

Шкловский принял активное участие в Февральской революции, был избран членом комитета петроградского Запасного броневого дивизиона, и в качестве его представителя участвовал в работе Петроградского совета. Как помощник комиссара Временного правительствабыл направлен на Юго-Западный фронт, где 3 июля 1917г. лично возглавил атаку одного из полков, был ранен в живот навылет и получилГеоргиевский крест 4-й степени из рук Л.Г.Корнилова. После выздоровления в качестве помощника комиссара Временного правительства был направлен в Отдельный Кавказский кавалерийский корпус в Персию, где организовывал эвакуацию российских войск и вернулся с ними в Петроград в начале 1918 г.

В Петрограде Шкловский работал в Художественно-исторической комиссии Зимнего дворца и активно участвовал в антибольшевистском заговоре эсеров. Когда заговор был раскрыт, Шкловский был вынужден покинуть Петроград и уехал в Саратов, некоторое время скрывался в психиатрической больнице. Затем он уехал в Киев, где служил в 4-м автопанцирном дивизионе и участвовал в неудачной попытке свержения гетмана Скоропадского.

Выполняя просьбу знакомой, уговорившей его доставить крупную сумму денег в Петроград, добрался почти до самой Москвы, но был узнан агентом ЧК и, спасаясь от ареста, на ходу выпрыгнул с поезда. После этого, добравшись до столицы, он встретился с А.М.Горьким, который ходатайствовал за него перед Я.М.Свердловым. По некоторым источникам, Свердлов выдал Шкловскому документ на бланке Всероссийского центрального исполнительного комитета с требованием прекратить его дело. В конце 1918 г. Шкловский решил больше не участвовать в политической деятельности и в начале 1919 года вернулся в Петроград, где преподавал в Студии художественного перевода при петроградском издательстве «Всемирная литература» теорию литературы.

Весной 1920г. Шкловский покинул Петроград и отправился на поиски жены, которая выехала на Украину, спасаясь от голода. В рядахКрасной армии Шкловский принял участие в боях при Александровске, Херсоне и Каховке. Затем Шкловский вновь вернулся в Петроград,, где в октябре 1920г. был избран профессором Российского института истории искусств. В 1921 и начале 1922 года Шкловский активно печатался в журналах «Петербург», «Дом искусств», «Книжный угол», опубликовал мемуарную книгу «Революция и фронт», участвовал в собраниях группы «Серапионовы братья». Но в 1922 г. начались аресты эсеров, и Шкловский, опасаясь быть арестованным, бежал в Финляндию. Потом Шкловский жил в Берлине, где издал мемуарную книгу «Сентиментальное путешествие» (1923).

С конца 1922 года Шкловский начал просить о возвращении в СССР. Вернулся в сентябре 1923г., жил в Москве. Был близок к футуристам –В.Хлебникову, А.Кручёных, В.Маяковскому, с которым был особенно хорошо знаком. Активно участвовал в литературных дискуссиях 1920-х, проходивших во Дворце искусств и Большой аудитории Политехнического музея. Был одним из лидеров группы «ЛЕФ». Его идейные и эстетические позиции подвергались нападкам со стороны идеологов РАПП. В 1930 г. каялся за это в своей статье «Об одной научной ошибке».

С 1930-х гг., выступал как критик современной литературы. С московскими впечатлениями связаны книги Шкловского «О Маяковском», «Встречи», мемуары «Жили-были» и другие, дающие яркую картину жизни московской творческой интеллигенции 20-х гг. По поводу книги «О Маяковском» между К.Чуковским и В.Шкловским открылась настоящая вражда, с оскорблениями друг друга. Чуковский писал своей дочери Лиде: «О Шкловском скажу: неожиданный мерзавец». Да и Шкловский не очень лицеприятно отзывался о Чуковских, а те, в свою очередь, отвечали взаимностью. Н.К.Чуковский: «Он написал много книг, но ни одна из них никогда не имела никакого успеха…Писал он обрывочно, скучно, недоходчиво».

Осенью 1932 года Шкловский отправился в поездку на строительство Беломоро-Балтийского канала.  Он был соавтором коллективной книги, воспевавшей строительство канала. Интерес к отечественной, и к московской, истории отразился в повестях В.Шкловского «Матвей Комаров, житель города Москвы» (1929), «Минин и Пожарский» (1939) и других. Большое место в творчестве Шкловского занимают книги оЛ.Н.Толстом, Ф.М.Достоевском, В.В.Маяковском, С.М.Эйзенштейне. В.Шкловский был удостоен Государственной премии СССР (1979). В 1960-х на Западе возник интерес к работам Шкловского 1920-х гг. Скончался писатель в Москве, похоронен на Кунцевском кладбище.

26 января 1914 г. на Александровском вокзале в Москве идеолога футуризма итальянца Маринетти среди встречающих был замечен и писатель А.Н.Толстой. Еще совсем недавно Толстой заявлял о тех же кубистах, что он «не знает их и мало ими интересуется» («Петербургская газета», 1912, 2 октября). Теперь же он объявил себя последователем футуризма, заявив: «Я прошел уже школу пессимизма, вижу в будущем торжество начал жизни, и в этом смысле я – футурист» («Московская газета», 1914, 10 февраля). В их разношерстной компании он стал бывать и на «тусовках» в Куоккале.

Алексей Николаевич Толстой (1882–1945) Вырос на хуторе под Самарой, в имении своего отчима, земского служащего А.А.Бострома. Мать писателя, будучи беременной, ушла от своего мужа, графа Николай Александрович Толстой (1849-90), хотя некоторые биографы приписывают отцовство его неофициальному отчиму – Алексею Аполлоновичу Бострому. Мать – Александра Леонтьевна (1854-1906), урождённая Тургенева – писательница, двоюродная внучка декабриста Николая Тургенева. Официально выйти замуж за А.А.Бострома не могла из-за того, что граф ей развода не дал.

А.Толстой учился в Петербургском технологическом институте, окончил его в 1907 году. Пробовал заниматься живописью. Печатал стихи с 1905г. и прозу с 1908г. Самый первый его рассказ «Старая башня». Получил известность как автор рассказов и повестей «заволжского» цикла (1909-11) и небольших романов («Две жизни», 1911; «Хромой барин» 1912) – о помещиках своей родной Самарской губернии.

Алексей Толстой. Рисунок Ю.Анненкова (1937)

Во время первой мировой войны был военным корреспондентом. Он с энтузиазмом встретил Февральскую революцию. Проживавший тогда в Москве «гражданин граф А.Н.Толстой» от лица Временного правительства был назначен «комиссаром по регистрации печати». В июле 1918г. он с семьей выехал на Украину, а в апреле 1919 года эвакуировался из Одессы в Стамбул. Два эмигрантских года прошли в Париже. В 1921г. Толстой переехал в Берлин. Писатель не смог прижиться за границей и сойтись с эмигрантами. В период нэпа он вернулся в Россию (1923). Однако годы жизни за рубежом оказались весьма плодотворными. Тогда появились автобиографическая повесть «Детство Никиты» (1920-22) и первая редакция романа «Хождение по мукам» (1921). В 1922-23 в Москве был опубликован первый советский научно-фантастический роман – «Аэлита», второй фантастический роман «Гиперболоид инженера Гарина» (1925-27), сатирический роман «Похождение Невзорова, или Ибикус» (1924), повести «Гадюка» (1925) и «Голубые города» (1928), пьесы «Заговор императрицы» и «Азеф» (1926), роман «Восемнадцатый год» (1927-28), вторую книгу «Хождения по мукам». Повесть «Хлеб (Оборона Царицына)» (вышла в 1937), «Хмурое утро» (закончено в 1941). К числу лучших в мировой литературе повестей для детей принадлежит «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1935), весьма основательная переделка сказки итальянского писателя XIX в. Коллоди «Пиноккио».

После Октябрьской революции А.Толстой заинтересовался исторической тематикой. На материале XVII-XVIII вв. им были написаны рассказы и повести «Наваждение» (1918), «День Петра» (1918), «Граф Калиостро» (1921), «Повесть смутного времени» (1922), пьесы «Заговор императрицы» (1925), «Дневник Вырубовой» (1927) и др. Пьеса «На дыбе», написана в 1928г. во многом по мотивам «Дня Петра»,  роман «Антихрист (Петр и Алексей)». В 1930 и 1934 вышли две книги большого повествования о Петре Первом и его эпохе. Третью книгу «Петра Первого» смертельно больной Толстой писал в 1943-44гг., но не закончил.

В СССР А.Толстой воспринимался как «писатель номер два» (после Горького) и был символом «перековки» барина, графа в советского гражданина, чьи произведения считались художественно и идеологически безупречными. И это при всем при том, что в эмиграции он не скрывал своего неприятия советской власти в России. И.Бунин вспоминал об «Алешке» Толстом, которого, одному из немногих, он открыто симпатизировал: «Будучи в Париже, он не раз мне с надрывом говорил: «Вот будет царь, я приду к нему, упаду на колени и скажу: «Царь-батюшка, я раб твой, делай со мной, что хочешь…Это не мешало ему тогда подолгу сидеть, попивать винцо и всё изобретать какие-то китайские пытки для большевиков – ведь он их тогда ненавидел». И тем не менее, в 1936–38 годах, после смерти Горького, А.Толстой, как ни в чем не бывало, забыв про царя, возглавлял Союз писателей СССР.

А.Н.Толстой

Толстой был неутомимым тружеником: даже на переполненном пароходе, увозившем его в эмиграцию, не переставал работать на пишущей машинке. Писал непременно каждый день. Один из авторов книги «Канал имени Сталина» (1934). Не раз хлопотал за опальных и даже арестованных знакомых, но мог и уклониться от оказания помощи. Любящий семьянин, он четырежды был женат. Был избран академиком АН СССР (1939) и депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва с 1937 года.

Во время Великой Отечественной войны Алексей Толстой написал много публицистических статей, в том числе «Русский характер», и драматическую дилогию  «Иван Грозный». Был удостоен трёх Сталинских премий первой степени (1941; 1943; 1946 – посмертно). Свою вторую Сталинскую премию, полученную за «Хождение по мукам», Толстой отдал на танк с именем «Грозный». А.Толстой являлся членомкомиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков (1942).

А.Н.Толстой умер в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. В связи с его смертью был объявлен государственный траур. Помимо Сталинских премий А.Толстой был награжден орденом Ленина (1938), орденом «Знак Почёта» (1939) и орденом Трудового Красного Знамени(1943).

Лев Вениаминович Никулин (настоящее имя и фамилия Лев Владимирович Ольконицкий) (1891-1967) родился в Житомире. Учился в Московском коммерческом институте (1911-17). Печататься начал с 1910г. Но его первая книга – «Четырнадцать месяцев в Афганистане» – вышла только в 1923 году.

Воспоминания о своей дружбе с художниками, в том числе с футуристами оставил в книге «Годы нашей жизни» (М., 1966). В главе «В мире художников» он рассказывал: «Давида Бурлюка и других футуристов я познакомил с Репиным еще в октябре 1914 года, в самом начале войны. Они пришли к нему в «Пенаты» учтивые, тихие, совсем не такие, какими были в буйных своих декларациях…

Познакомившись с Бурлюком лично в Куоккале, Репин не то что примирился с ним – этого не было и быть не могло! – а просто стал смотреть на него снисходительнее, не придавая никакого значения его парадоксам и придерживаясь беззлобной иронии во всех разговорах с ним».

Лев Никулин

В 1920-30-е гг. писал в основном революционно-приключенческие и хроникальные романы («Никаких случайностей», 1924; «Тайна сейфа», 1925; «Адъютанты господа бога», 1927; «Привидение Арбатского рынка», «Бацилла искренности» и др.). Широкую известность получил автобиографический роман «Время, пространство, движение» (т. 1-2, 1933). В дальнейшем ведущим жанром в творчестве Никулина становится исторический роман: «России верные сыны» (1950), за который был удостоен Сталинской премии (1952), «Московские зори» (кн. 1-2, 1954-57), «Мёртвая зыбь» (1965) и др. Никулин был и автором книг о выдающихся деятелях литературы и искусства: «Люди русского искусства» (1947), «Федор Шаляпин» (1954), «Чехов. Бунин. Куприн» (1960), мемуаров «Люди и странствия. Воспоминания» (1962), путевых очерков. Некоторые  из произведений Л.Никулина переведены на иностранные языки. Он был награжден 2 орденами, а также медалями. Состоял членом партии.

Николай Гумилёв был знаком с куоккальскими обитателями К.Чуковским, Н.Кульбиным и не раз бывал у них на дачах. Корней Иванович вспоминал: «Как-то в 1912 году, еще до военных времен, он приехал ко мне в Куоккалу и, перелистывая мой альманах, пренебрежительно отозвался об имеющихся в нем акростихах, как о слишком легкой поэтической форме, и заявил, что на этих страницах он готов решить более трудную литературную задачу: написать стихи, которые у средневековых поэтов назывались «Крестом»: в тексте стихотворения должны перекрещиваться мое имя с именем моей жены, Марии Чуковской. Созданию этого «Креста» он посвятил не более получаса – и блестяще справился с трудной задачей, хотя самый текст «Креста» вполне оправдал его опасения…Стих вышел действительно неуклюж и нескладен…». Заезжал Гумилёв в Куоккалу и в другие годы.

Из письма М.В.Бабенчикова (Михаил Васильевич Бабенчиков (1890-1957) – искусствовед, преподаватель художественных учебных заведений, автор ряда работ по истории искусств. Ему принадлежат воспоминания о многих русских писателях и актерах) художнику Н.Кульбину от 7 июля 1914 года: «…Вчера приехал в Куоккалу на семь дней Н.С.Гумилев. Он Вас хотел бы повидать, его адрес пансион «Олюсино», комн. №7». Да и сам Гумилёв писал свое жене Анне Ахматовой в те дни: «У Чуковского я просидел целый день; он читал мне кусок своей будущей статьи об акмеизме, очень мило и благожелательно».

У Николая Чуковского остались такие детские впечатления: «Я впервые увидел Николая Степановича Гумилёва в Куоккале, у нас в саду, летом 1916 года, в одно из воскресений. Он тогда был мало знаком с моими родителями и приехал в черной визитке, в крахмальном воротнике, подпиравшем щеки. Стояла жара, гости пили чай в саду под елкой, и было жутко и жалко смотреть на тощего прямого человека в черном с задранной неповорачивающейся головой. Он был похож на того копченого сига, надетого на торчавшую изо рта палочку, которым моя мама неизменно угощала наших воскресных гостей».

Николай Степанович Гумилёв (1886-1921) родился в дворянской семье кронштадтского корабельного врача Степана Яковлевича Гумилёва (1836–10). Его мать – Гумилёва (Львова) Анна Ивановна (1854–1922). Дед поэта – Панов Яков Федотович был дьячком сельской церкви Рязанской губернии.

Детские годы Гумилёв провёл в Царском Селе, там же в 1896 году поступил в Царскосельскую гимназию, директором которой был поэт русского символизма Иннокентий Анненский. В 1900-03 гг. жил с семьей в Грузии, там же продолжал учёбу. Занимался Н.Гумилёв неважно и окончил гимназию двадцати лет в 1906 году. Годом ранее вышла первая книга его стихов «Путь конквистадоров». А своё первое стихотворение увидел в «Тифлисском листке» (1902 г.). После окончания гимназии поэт уехал учиться в Сорбонну.

С 1906 года Николай Гумилёв жил в Париже: слушал лекции по французской литературе, изучал живопись – и много путешествовал. Побывал в Италии и Франции. Находясь в Париже, издавал двухнедельный журнал искусства и литературы «Сириус», но вышло только 3 номера журнала. Автором и стихов и прозы в журнале был в основном сам Гумилёв. Кроме самого издателя, здесь дебютировала А.Ахматова, печатали свои стихи малоизвестные поэты. Одновременно Гумилёв посещал выставки, знакомился с французскими и русскими писателями, состоял в интенсивной переписке с Брюсовым, которому посылал свои стихи, статьи, рассказы.

На следующий год Гумилёв вернулся в Россию. Молодой поэт встретился с учителем Брюсовым и Анной Горенко (Ахматовой), с которой обвенчался в 1910г. В 1908 году Гумилёв издал сборник «Романтические цветы». Именно этот сборник дал ему определённое литературное имя. На деньги, полученные за сборник, а также на скопленные средства родителей, он отправляется во второе путешествие. Побывал в Турции, Греции, Египте, Абиссинии.

В 1910 году вышел сборник «Жемчуга», в который вошла поэма «Капитаны», одно из известнейших произведений Николая Гумилёва. Сборник получил хвалебные отзывы В.Брюсова, В.Иванова, И.Анненского и других критиков. В 1911 году С.Городецкий и Н.Гумилёв основали «Цех поэтов», в который, кроме них самих входили А.Ахматова, О.Мандельштам, Кузьмина-Караваева и другие. Вышел и журнал цеха – «Гиперборей». В 1912 году Гумилёв заявил о появлении нового художественного течения – акмеизма. Появление нового течения вызвала бурную реакцию, по большей части негативную. Тем не менее, дань акмеизму отдали многие поэты, в том числе А.Ахматова и О.Мандельштам. Своим учителем Гумилева считали – Георгий Адамович, Георгий Иванов, Ирина Одоевцева, Николай Оцуп, Всеволод Рождественский, Николай Тихонов, ставшие заметными поэтами своего времени. Созданный им акмеизм, привлёкший такие крупнейшие таланты эпохи, как Анна Ахматова и Осип Мандельштам. В этом же, 1912 году, был издан поэтический сборник Н.Гумилёв «Чужое небо», в котором были напечатаны первые три песни поэмы «Открытие Америки».

Вторая экспедиция в Абиссинию состоялась в 1913 году. Она была организована и согласована Академией наук. Начало 1914 года было тяжёлым для поэта: перестал существовать «Цех поэтов», после «идейных расхождений» с С.Городецким, возникли сложности в его непростых отношениях с Ахматовой, наскучила богемная жизнь, которую он вёл, вернувшись из Африки.

После начала Первой мировой войны в начале августа 1914 г. Н.С.Гумилёв записался добровольцем в армию. Примечательно, что хотя почти все поэты того времени слагали или патриотические, или военные стихи, в боевых действиях добровольцами участвовали лишь двое: Николай Гумилёв и Бенедикт Лившиц.
Гумилев, рядовой Уланского полка (1914)

Гумилёв был зачислен вольноопределяющимся в лейб-гвардии уланский полк. В ноябре полк был переброшен в Польшу. А 24 декабря1914 года он был награждён Георгиевским крестом 4-й степени, получил звание ефрейтора, а в январе произведён в унтер-офицеры. За ночную разведку перед сражением 5 декабря 1915 года Гумилёв был награждён Георгиевским крестом 3-й степени. В марте 1916 года Н.Гумилёв произведён в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк. До начала 1917 года то воевал на фронте, то лечился в Петрограде, то отдыхал в Ялте. В 1917 году Гумилёв отправился в русский экспедиционный корпус в Париж. Там проходил службу в качестве адъютанта при комиссаре Временного правительства.

В 1916 году у Гумилёва вышел сборник «Колчан», в который вошли некоторые стихи на военную тему. Спустя два года был издан сборник «Костёр» с поэмой «Мик». Книга была встречена прохладно.

В 1920 году был учреждён Петроградский отдел Всероссийского Союза писателей. Главой Союза был избран А.Блок, туда вошёл и Гумилёв, который с февраля 1921г. сменил Блока. Николай Чуковский потом писал: «Все многочисленные поэты Петрограда того времени, и молодые и старые, находились в полной от него зависимости. Без санкции Николая Степановича трудно было не только напечатать свои стихи, но даже просто выступить с чтением стихов на каком-нибудь литературном вечере». Отметил это в своем  дневнике и А.Блок:«Верховодит Гумилёв… Акмеисты, чувствуется, в некотором заговоре, у них особое друг с другом обращение. Все под Гумилёвым». При всем при этом, Николай Гумилёв не скрывал своих религиозных и политических взглядов – он открыто крестился на храмы, заявлял о своих воззрениях, заявляя: «я убеждённый монархист».

В 1921 году Н.Гумилёв опубликовал два сборника стихов «Шатёр», написанный на основе впечатлений от путешествий по Африке, и «Огненный столп», в который вошли такие значительные произведения, как «Слово», «Шестое чувство», «Мои читатели». Многие критики считают, что «Огненный столп» – лучший сборник поэта

В начале августа 1921 года Гумилёв был арестован по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В.Н.Таганцева». Через несколько недель поэт был расстрелян вместе с другими участников «Таганцевского заговора» (всего 61 человек). В1992 году Гумилёв был реабилитирован.

Дата, место расстрела и захоронения неизвестны. Называются не менее четырех адресов совершения казни. Дискутируется в печати и причастность Гумилёва к заговору Таганцева. На этот счет есть три версии: 1.Гумилёв участвовал в заговоре – официальная советская версия 1921-86 годов, поддержанная некоторыми эмигрантами со ссылками на поведение и разговоры самого Гумилёва в то время. 2.Гумилёв не участвовал в заговоре – версия, распространенная в СССР времён перестройки (1986-91). 3.Заговора не существовало вообще, он полностью был сфабрикован ЧК в связи с Кронштадским восстанием – современная версия. Современники Гумилёва приводят доводы, что поэт мог писать листовки в поддержку восставших моряков. Есть и еще одно мнение, что в деле Гумилёва замешан командующий Балтийским флотом Ф.Ф.Раскольников – муж известной писательницы и журналистки Л.М.Рейснер, которая до замужества была близкой подругой вождя акмеистов. Раскольников, обладавший властью и связями, вполне мог, свести с Гумилёвым личные счеты, объявив его заговорщиком.

Оценка Гумилёва критикой всегда была неоднозначной. Некоторые критики (Б. Садовской и др.) считали его бездарным и ничего не стоящим стихотворцем: считалось, что стихи Гумилёва не сочинялись сами, а тщательно продумывались и конструировались. Находили, что в его произведениях нет претензий к форме, но отсутствует самое главное: душа. Таким образом, его стихи воспринимались как искусная имитация творчества.

В личной жизни Николай Гумилёв был любвеобилен. Несколько официальных жен (Анна Ахматова (1889-1966), Анна Энгельгардт (1895-1942), одновременно в промежутках страстные привязанности (Л.Рейснер, О.Высотская, Т.Адамович, М.Левберг-Купфер, М.Тумповская, В.Алперс), не считая ряда коротких романов (баронесса де Орвиц-Занетти, Дмитриева, Е.Кузьмина-Караваева – знаменитая в последствии мать Марии, Е.Дюбуше и др.). Результат: сын Лев (1912-92) от А.А.Ахматовой, сын Орест (1913-92) от О.Н.Высотской, дочь Елена от А.Н.Энгельгардт (1919-42).

Позднее Анна Ахматова писала о своём бывшем муже: «Когда в начале 20-ых годов я руководила сборами воспоминаний о Николае Степановиче, я называла эти и еще очень многие женские имена, не для сплетен, разумеется, а для того чтобы указать, к кому что относится… С кем-то ходил в меблированные комнаты, с кем-то без особой надобности заводил милые романы… Ко мне это никакого отношения не имеет, потому что после рождения Левы мы молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга». М.М.Тумповская, подруга Гумилёва, потом рассказала, что «Ахматова, разойдясь с Гумилёвым, ворчала на его новые романы только тогда, когда он плохо выбирал».

Судьба близких Гумилёва сложилась по-разному: Ахматову и Льва Гумилёва ждала долгая жизнь, всероссийская и мировая слава. Анна Энгельгардт и Елена Гумилёва погибли от голода в блокадном Ленинграде. Елена и Лев Гумилёвы не оставили детей и единственные потомки поэта – две дочери и один сын Ореста Высотского. Сейчас живы старшая дочь Высотского Ия, у неё есть дочь и внучка, а также три дочери Ларисы Высотской, её младшей сестры, погибшей в 1999 году.

Особняком от когорты модернистов стоит поставить «крестьянских» поэтов  Сергея Есенина и Николая Клюева, которые и на самом деле имели крестьянское происхождение, хотя и не избежали пристрастия к модным тогда литературным течениям. Они так и остались в истории литературы «крестьянскими» поэтами. Бывали они и в Куоккале.

Клюев и Есенин (рис. И.И.Ясинского, 1915)

Постоянный житель «Пенатов» А.С.Комашка вспоминал: «Однажды зимой (1915-16), в среду, писатель Иероним Ясинский приехал в Пенаты с одним юношей. Нельзя было не обратить внимания на его внешность. Свежее лицо, прямо девической красы, со светлыми глазами, с вьющимися кудрями цвета золотистого льна, элегантно одетый в серый костюм. За круглым столом при свете ламп проходил обед. Потом обратились к пище духовной. Вот тут-то Ясинский представил всем молодого русского поэта – Сергея Есенина. Есенин поднялся и, устремив светлый взор вдаль, начал декламировать. Голос его был чистый, мягкий и легкий тенор. В стихах была тихая грусть и ласка к далеким деревенским полям с синевой лесов, с белизной нежных березок, бревенчатых изб… Так живо возникали лирические образы у нас, слушавших чтение. Репин аплодировал, благодарил поэта. Все присутствующие выражали свое восхищение».

В середине июня 1916г. Есенин вновь был в Куоккале. Он читал ему тогда свои стихи и записал в альбом великому художнику два лучших стихотворения: «Выткался на озере алый свет зари…» и «Запели тесаные дроги…». Такой альбом для гостей завела еще хозяйка «Пенат» Нордман. Если Маяковский был громовой трубой, то Есенин – ее золотою флейтой.

Сергей Александрович Есенин (1895-1925) родился в селе Константинове, Рязанской губернии, в крестьянской семье. С малолетства воспитывался у деда по матери, человека предприимчивого и зажиточного, знатока церковных книг. С отличием закончив Константиновское четырехклассное училище (1909), он продолжил обучение в Спас-Клепиковской учительской школе (1909-12), из которой вышел «учителем школы грамоты». Летом 1912г. Есенин переехал в Москву, некоторое время служил в мясной лавке, где приказчиком работал его отец. После конфликта с отцом ушел из лавки, работал в книгоиздательстве, затем в типографии И.Д.Сытина. В этот период он примкнул к революционно настроенным рабочим и оказался под надзором полиции.

В это же время Есенин занимается на историко-философском отделении университета Шанявского (1913-15). Есенин находит единомышленников в «Суриковском литературно-музыкальном кружке», членом которого он становится в 1912 года. Печататься начинает в 1914г. в московских детских журналах (первое стихотворение «Береза»).

В 1915 году Есенин приехал в Петроград, где познакомился с А.Блоком, С.Городецким, А.Ремизовым и другими поэтами. Сблизился с Н.Клюевым, оказавшим на него значительное влияние. Их совместные выступления со стихами и частушками, стилизованными под «крестьянскую», «народную» манеру, имели большой успех. Первый сборник стихов Есенина «Радуница» (1916) восторженно приветствуется критикой, как и его второй сборник «Сельский часослов» (1918). В них он выступил как тонкий лирик, певец крестьянской Руси, знаток русского народного языка. Посланец русской деревни, русских полей Сергей Есенин быстро приобрел громкую славу, хотя и подпал под влияние окружавшей его художественной среды.

Сергей Есенин

Короткое время Есенин, призванный в армию, служил санитаром при госпитале. Сотрудничал в эсеровских изданиях, напечатав в них поэмы «Преображение», «Октоих», «Инония». С воодушевлением встретил революцию. В марте 1918 года поэт снова поселился в Москве. В 1919-23гг. входил в группу имажинистов вместе с А.Б.Мариенгофом, В.Г.Шершеневичем, Р. Ивневым, однако лишь отчасти разделял их платформу.

Есенин подписался под декларацией имажинистов, отражавшей в основном взгляды Шершеневича и Мариенгофа, первый из которых был выходцем из околофутуристических кругов, второй тяготел к ним духовно. Этих новых приятелей Есенина нескрываемо раздражал его «национализм», но им нужно было его громкое имя как знамя набирающего силу движения. Есенин скоро отошел от имажинизма, уже в 1921 году печатно назвав занятия своих приятелей «кривлянием ради самого кривляния» с полным  отсутствием «чувства родины».

Сергей Есенин. Рисунок Ю.Анненкова (1923)

В 1919-21 гг. Есенин много путешествовал (Соловки, Мурманск, Кавказ, Крым). Работая над драматической поэмой «Пугачев», весной 1921 года ездил в Оренбургские степи, добирается до Ташкента. В начале 1920-х гг. в стихах Есенина появляются мотивы «развороченного бурей быта» (в 1920г. распался длившийся около трех лет брак с З.Н.Райх), пьяной удали, сменяющейся надрывной тоской (сборники «Исповедь хулигана», 1921; «Москва кабацкая», 1924). Событием в жизни Есенина явилась встреча с американской танцовщицей Айседорой Дункан (осень 1921), которая через полгода стала его женой. Совместное путешествие по Европе (Германия, Бельгия, Франция, Италия) и Америке (май 1922 – август 1923). По возвращении в Россию они расстались. В этот период (1923-25) создаются его лучшие строки: стихотворения «Отговорила роща золотая…», «Письмо к матери», «Мы теперь уходим понемногу…».  Тогда же написаны поэмы «Баллада о двадцати шести» (1924), «Анна Снегина» (1925) сборник «Русь Советская» (1925). Последние два года жизни Есенина прошли в постоянных разъездах: он трижды совершает путешествия на Кавказ, несколько раз ездит в Ленинград, семь раз – в Константиново. В очередной раз пытается начать семейную жизнь, но его союз с С.А.Толстой (внучкой Л.Н.Толстого) не был счастливым. Одним из последних его произведений стала поэма «Черный человек» («Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен…»). В конце ноября 1925г. поэт попадает в психоневрологическую клинику. Прервав курс лечения, 23 декабря Есенин поехал в Ленинград, где в ночь на 28 декабря в состоянии глубокой душевной депрессии в гостинице «Англетер» покончил с собой. Но есть и другая широко распространенная версии о насильственной смерти поэта. Сомнения в самоубийстве Есенина высказывали еще его друзья и современники, в том числе писатели и поэты Сергей Клычков, Борис Лавренев, Всеволод Рождественский, Иннокентий Оксенов, Борис Четвериков и многие другие. Свои доказательства убийства Есенина представляют профессиональный следователь Московского уголовного розыска, полковника милиции Э.Хлысталов, профессор-патофизиолог Ф.Морохов, писатель И.Лысцов, доцент Петербургской академии культуры кандидат филологических наук В.Кузнецов на основе архивов ФСБ, МВД и других секретных фондов. Но специально созданная писательская комиссия в 1993г. не подтвердила факта убийства поэта, основываясь на не очень убедительных и далеко не точных ответах официальных государственных инстанций.

Более старшего по возрасту поэта Николая Клюева Есенин всегда выделял из числа близких лиц, даже говорил, что это единственный человек, которого он по-настоящему прочно и долго любил и любит. Поэтов тесно связывало и их крестьянское происхождение. В Куоккале Клюев был вместе с Есениным. Об этом позже вспоминал и И.Е.Репин: «Есенин был у меня с Клюевым. Клюев такой… с бородой… давно это было…».

Николай Алексеевич Клюев (1884-1937) родился в Олонецкой губернии в глухой деревне на реке Вытегра. В крестьянской старообрядческой семье. Позднее, в 1934г., на допросе следователя он подтвердил это словами: «Происходя из старинного старообрядческого рода, идущего по линии матери от протопопа Аввакума, я воспитан на древнерусской культуре Корсуня, Киева и Новгорода и впитал в себя любовь к древней, допетровской Руси, певцом которой я являюсь». Отец его – бывший унтер-офицер, сиделец винной лавки, а вот мать – истовая старообрядка, корнями своими происходившая от выговских приверженцев старой доникониановской веры. Клюев боготворил свою мать, называл ее былинщицей, песельницей. Мать обучила его «грамоте, песенному складу и всякой словесной мудрости». Клюев учился в Вытегре в церковно-приходской школе, затем в городском училище, фельдшерскую школу не закончил по болезни. После этого странствовал по старообрядческим скитам, монастырям.

Печататься начал с 1904 г., в 1905 году его стихи появляются в московских коллективных сборниках «Прибой» и «Волна». В начале 1906 г. он был арестован за «подстрекательство» крестьян и «агитацию противозаконных идей». Полгода сидел в Вытегорской, а затем Петрозаводской тюрьмах. Бунтарские идеи Клюева имели под собой религиозную основу: революция представлялась ему наступлением Царства Божьего, и эта тема – лейтмотив его раннего творчества.

Н.Клюев

После освобождения Клюев продолжил нелегальную деятельность, сблизился с революционной народнической интеллигенцией (в том числе познакомился с сестрой поэта А.Добролюбова – Марией Добролюбовой, «мадонной эсеров», и поэтом Л.Д.Семеновым). Он принимал участие в митингах местных социал-демократов. Новые знакомства привели его на страницы столичного журнала «Трудовой путь», вскоре запрещенного за антиправительственную направленность.

Осенью 1907 г. Клюев был призван на военную службу, но, следуя своим религиозным убеждениям, отказался брать в руки оружие; под арестом его привезли в Петербург и поместили в госпиталь, где врачи нашли его негодным к военной службе, и он уехал в деревню. В это время он завязал переписку с А.Блоком. Тот способствовал появлению стихотворений Клюева в журнале «Золотое руно», позже Клюев стал сотрудничать с другими изданиями – «Современником», «Нивой», «Заветами» и пр. Особенно часто в 1910-12 гг. печатается Клюев в журнале «Новая земля», где ему пытаются навязать роль выразителя «нового народного сознания», проповедника и пророка, чуть ли не мессии.

Осенью 1911 г. в Москве вышел первый сборник стихов Клюева «Сосен перезвон», на который откликнулись практически все влиятельные критики, единодушно расценивая книгу как событие в литературной жизни. Не только Блок и Брюсов заметили этого самобытного, большого поэта, но и Гумилев, Ахматова, Городецкий, Мандельштам и др. В это время Клюев становится известен в писательских (и даже богемных) кругах, участвует в заседаниях «Цеха поэтов» и в изданиях акмеистов, посещает литературно-артистическое кафе «Бродячая собака». Вокруг его имени сложилась атмосфера повышенного любопытства, ажиотажного интереса, и знакомства с ним ищут самые разные люди.

После выхода двух сборников – «Братские песни» (1912) и «Лесные были» (1913) Клюев вернулся в Олонецкую губернию. Его стихи продолжали появляться в столичных журналах и газетах, наездами он и сам бывал в столице.

А.Ахматова считала, что «Клюев был более колоритной личностью и более крупным поэтом, чем Есенин» (М.Будыко «Рассказы Ахматовой – «Ты выдумал меня…»).

В 1915 году Клюев познакомился с Есениным, и между ними возникают близкие отношения: в течение полутора лет они выступают совместно и в прессе, и на чтениях, Клюев стал духовным наставником молодого поэта. Вокруг них собрался даже кружок «новокрестьянских» писателей (С.Есенин, С.Клычков, П.Орешин, А.Ширяевец и др.), но долговечного и прочного объединения не получилось (их совместные общества «Краса» и «Страда» просуществовали лишь несколько месяцев).

С.Есенин и Н.Клюев (1916)

В 1916г. вышел сборник Клюева «Мирские думы», на тематику которого наложили свой отпечаток военные события. Революцию Клюев приветствовал восторженно, это отразилось в многочисленных стихотворениях 1917-18 гг. Он расценивал её прежде всего как событие, которое должно привести к духовному обновлению России. Одно время (с 1918 до 1920 года) Н.Клюев состоял в большевистской партии. Но линия партии все больше расходилась с линией Н.Клюева. В конце марта 1920 года вопрос о возможности пребывания поэта в партии был рассмотрен Вытегорской уездной партконференцией. Земляки оставили Клюева в партии, но Петрозаводский губком не поддержал уездных коммунистов, и постановлением от 28 апреля 1920 года Клюев был из партии исключен. Тем не менее, в 1919г. вышли его книги «Медный кит», двухтомник «Песнеслов» и в 1922г. его лучший прижизненный сборник – «Львиный хлеб».

В лирике тех лет отражены сложные переживания поэта – вера в то, что все страдания искупятся наступлением «братства», «мужицкого рая», тоска по гибнущей Руси, плач по исчезающей, убитой деревне. Решающую роль в судьбе Клюева сыграла критическая статья о нём Л.Троцкого (1922), появившаяся в центральной печати. После гибели Есенина Клюев написал «Плач о Сергее Есенине» (1926), который был вскоре изъят из обращения. В 1928 г. вышел последний сборник поэта «Изба в поле», составленный из уже печатавшихся стихов, все, что было написано им в 30-е гг., в печать не попадало. На Клюева было поставлено клеймо «кулацкий поэт», его перестали печатать. С 1931 года он живет в Москве, но путь в литературу для него закрыт: все, что он пишет, отклоняется редакциями. В поэме «Погорельщина» поэт оплакал уже не Есенина, а всю крестьянскую Русь. В 1933 году Клюев был арестован, сослан в Нарым. Поэт писал из ссылки своему другу С.Клычкову: «Я сгорел на своей «Погорельщине», как некогда сгорел мой прадед протопоп Аввакум на костре пустозерском. Кровь моя волей-неволей связует две эпохи – озаренную смолистыми кострами и запалами самосожжений эпоху царя Федора Алексеевича и нашу, такую юную и потому многого не знающую. Я сослан в Нарым, в поселок Колпашев на верную и мучительную смерть». По ходатайству Горького был переведен на жительство в Томск, но в июне 1937 г. вторично арестован, заключен в Томскую тюрьму и расстрелян. Двадцать лет, до посмертной реабилитации в 1957 году, его имя не упоминалось в СССР, а первая посмертная книга вышла в 1982 году. А потом увидела свет поэма Н.Клюева «Погорельщина» (опубликована 1987) и «Песнь о Великой Матери» (опубликована 1991). Именно в архивах КГБ сохранилась неоконченная поэма Клюева – «Песнь о Великой Матери», которую современники считали безвозвратно утерянной.

Среди посетителей Куоккалы, среди гостей И.Е.Репина и К.И.Чуковского нередко встречаются ныне напрочь забытые личности. А ведь в свое время о них много и громко говорили в российском обществе. Среди них Григорий Спиридонович Петров (1866-1925) – священник, журналист, публицист и проповедник, общественный деятель, широко известный в дореволюционной России. О его визитах к нему летом 1905г. впервые упоминал М.Горький. Вспоминал в своем дневнике и К.Чуковский («1910 год, 10 февраля. Сейчас был у меня в гостях Григорий Петров. Приехал из Выборга…1911 год. Январь. Сегодня приедет ко мне Гр. Петров»), и в своих воспоминаниях К.А.Морозова, жена народовольца Н.А.Морозова(«Встречали мы там… Григория Петрова…»).

Григорий Петров родился в Ямбурге (ныне – г.Кингисепп Ленинградской области). Максим Горький, который был с ним хорошо знаком, в письме Антону Чехову в 1905 году сообщал, что Петров – «сын кабатчика или буфетчика, и в детстве ничего, кроме матерщины, не слыхал, ничего, кроме пьяных, не видел». Учился в Нарвской гимназии, затем в Петербурге – сначала в Духовной семинарии (окончил в 1886 г.), затем вДуховной академии.

После окончания академии (в 1891 г.) начал читать лекции, в том числе в Михайловском артиллерийском училище, Пажеском корпусе,Александровском лицее, Политехническом институте, в различных гимназиях. Достаточно быстро Петров стал в Петербурге очень популярным, а его публичные лекции привлекали толпы людей. Его книги продавались во многих книжных лавках и пользовались большим спросом. В 1893 году получил место законоучителя и настоятеля церкви в Михайловском артиллерийском училище. В этой должности он пребывал в течение десяти лет.

Литературной деятельностью он начал заниматься еще в семинарии, но внимание широких слоев читающей публики приобрел в 1898 году, когда вышел его труд «Евангелие как основа жизни», выдержавший около 20 изданий и переведённый на многие языки. Петров в этой книге призывал обратиться к Евангелию как к источнику знаний о том, как себя следует вести в повседневной жизни. Максим Горький в своём письме Антону Чехову писал об этой книге, что «в ней много души, ясной и глубоко верующей души… Её написал поп и так написал, как вообще попы не пишут».

Петров выпустил также целый ряд книжек духовно-нравственного содержания — «Школа и жизнь», «По стопам Христа», «Братья-писатели», «К свету!», «Божьи работники», «Апостолы трезвости», «Зерна добра» и другие. В 1900-01 годах был фактическим редактором и почти единственным сотрудником журнала «Друг трезвости». В 1899-1917 годах Петров был деятельным сотрудником газеты «Русское Слово».

Петров был сторонником христианского социализма. Сочинения Петрова резко отличались от подавляющего большинства произведений русских духовных писателей тем, что он выдвигал в них на первый план внутреннее нравственное содержание христианской религии — в противовес её внешней, обрядовой стороне. Кроме того, в своих трудах он касался различных областей жизни современного общества, подвергая многие явления резкой критике с точки зрения идеала праведной жизни, элементы которого он извлекал из евангельского учения. Его идеи имели много точек соприкосновения с нравственной проповедью Льва Толстого.

Тот же характер носили устные проповеди Петрова, пользующиеся не меньшей известностью, чем его печатные труды. Для слушания проповедей, которые он произносил в Михайловском артиллерийском училище, стекалось множество слушателей из разных классов общества, в том числе и немало представителей тех слоёв интеллигенции, которые вообще относились к религиозным вопросам равнодушно.

Одним из поклонников Петрова был философ Василий Васильевич Розанов. В своей статье Розанов приводил слова некоего генерала, сказавшего о Петрове: «Ещё немного лет назад Русь в свободный час сидела по трактирам, горланила пьяные песни… А теперь?! …Народ бежит сюда, … второй час стоит. Не присядет. Не волнуется, не ропщет. И это чтобы услышать несколько поучительных слов, – вовсе не поразительных, – слов обыкновенных». Петров в своих лекциях говорил о необходимости вернуться к изначальным евангельских идеалам, руководствоваться Евангелием в повседневной жизни. При этом говорил он на таком языке, который был всем понятен. Среди поклонников Петрова можно также отметить министра финансов России графа С.Ю.Витте.

Сочинения и речи Петрова создали ему репутацию «неблагонадежного» священника, и в 1903 году он был отставлен от места настоятеля и преподавателя. С 1 января 1906 года Петров состоял редактором газеты «Правда Божия», которая придерживалась умеренно-либерального направления, но, тем не менее, послужила мишенью для нападок со стороны реакционной печати и в июне 1906 года была приостановлена московской администрацией.

В 1907 году на пике своей популярности Г.Петров был избран депутатом 2-й Государственной думы по списку Конституционно-демократической партии. В том же году за критическое письмо митрополиту Антонию запрещён в служении и направлен на послушание вЧеременецкий монастырь. В 1908 году лишён сана (журнал «Родина», 2002, №2. М.Витухновская «Григорий Петров: «Будьте строителями жизни!»).

Заключение в монастыре помешало ему принять участие в деятельности Государственной Думы. Лишение сана повлекло за собой запрещение на 7 лет въезда в Москву и Петербург и проживания в них. С 1908 года Петров меняет места жительства – живет то в Финляндии, в Выборге, то в Крыму, часто бывает за границей и неустанно ездит по стране, читая лекции в разных городах и весях вплоть до Владивостока. Основной деятельностью его становится публицистика – почти в каждом номере газеты «Русское слово» встречаем его статьи на самые разнообразные темы.

С Выборга и началось знакомство будущего автора книги «Страна белых лилий» с Финляндией. Автономное княжество Финляндское было для либералов России своеобразным примером того, как всеобщее избирательное право, конституция, самоуправление могут поднять страну из нищеты до сравнительно высокого материального уровня. В эти годы Григорий Петров несколько раз был гостем Ильи Репина, о чем сохранились свидетельства их современников. И это не удивительно, поскольку оба имели одних и тех же знакомых, к примеру, Горького и Розанова, оба были в чем-то последователями Льва Толстого, оба поддерживали идеи партии кадетов, оба не приняли пролетарскую революцию в России.

Священник Григорий Петров вскоре после снятия сана в 1908г.

Петров, как и Репин, приветствовал Февральскую революцию 1917 года, но осудил Октябрьскую революцию. В 1920 году бывший священник из Крыма в трюме парохода добрался до Константинополя, затем оказался в лагере беженцев в Галлиполи, затем в Белграде. Жил вБолгарии и Сербии. Там в 1923 году им была закончена публицистическая книга, посвящённая Финляндии. В том же году она была издана насербском языке, а уже после смерти Петрова издавалась и много раз переиздавалась на разных языках (в том числе 16 раз на турецком языке). На русском языке книга впервые была издана в 2004 году под названием «Финляндия, страна белых лилий»

О личной жизни Г.Петрова известно немного. Совсем молодым он женился на сестре умершей своей невесты, Марии Капитоновне (1874-1948). Их семейная жизнь, судя по некоторым воспоминаниям, не очень ладилась, хотя своего сына Бориса Петров очень любил. Огромной трагедией стала для него гибель сына, служившего в годы Гражданской войны в армии Деникина. Мария Капитоновна занялась медициной, в 1908 году окончила Петербургский женский медицинский институт и впоследствии стала профессором, ближайшей сотрудницей и сподвижницей академика И.П.Павлова. Она оставила свои личные воспоминания об Иване Петровиче.

В начале июня 1925 года Григорий Петров приехал во Францию, в клинику под Парижем, в которой работал его знакомый профессор Иван Павлович Алексинский. Однако проведённая операция выявила у Петрова неизлечимую раковую опухоль. Сразу после операции, Григорий Спиридонович Петров скончался.

Тело Петрова было кремировано в Париже и отправлено в Сербию. В 1981 году дочь Петрова, Марина Григорьевна, которая в 1950-х годахпереехала из Югославии в Германию, перенесла прах на кладбище в Мюнхене.

И еще об одном забытом знакомом И.Е.Репина можно вспомнить, благодаря предисловию его жены Л.В.Савиной-Сулимовской к книге поэта Ивана Савина «Только одна жизнь. 1922–1927» (Нью-Йорк, 1988). И не только. В июле 2007 года исполнилось 80 лет со дня кончины поэта, прозаика и журналиста Ивана Савина (1899–1927), имя и творчество которого стали известны в России лишь в начале 1990-х годов. С этой памятной датой совпал выход в свет изданной Российским фондом культуры книги «Всех убиенных помяни, Россия…». Публиковавшиеся с 1990г. в России произведения Савина печатались до последнего времени в основном по текстам книги «Только одна жизнь. 1922–1927».Издание в 1998 году сборника стихов и прозы Савина «Мой белый витязь…» дало возможность российскому читателю познакомиться с наиболее полным на тот момент собранием произведений писателя.

Иван Иванович Савин (Саволайнен) родился в Одессе, но все детство и юность провел в городе Зенькове Полтавской губернии. Дед Ивана Савина – Йохан Саволайнен, финский моряк, встретил в Елисаветграде русскую гречанку, женился на ней, остался жить в России. От этого брака родился отец поэта, Иван Иванович старший. Когда они переменили свою фамилию на «Саволаин», в России сын Иван жил и учился как Саволаин. Приехали отец и сын в Финляндию под фамилией Саволайнен, но в русской печати тех лет можно встретить и прежний, российский вариант фамилии поэта. На его могильном памятнике на православном кладбище в Хельсинки, высечена надпись: «Иван Иванович Саволаин», а под ней – «поэт Иван Савин».

По профессии отец Савина был нотариусом, человеком русской культуры. В одной из своих деловых поездок Иван Иванович старший встретил и влюбился в молодую помещицу, вдову, которая была на десять лет старше его, и у которой было уже 5 человек детей. Анна Михайловна Волик тоже не была чисто русской: отец ее был молдаванин, из старинного рода. Только мать Анны Михайловны, бабушка поэта, была русской… Она и дала частицу русской крови своему внуку Ивану, который носил и русскую фамилию – Савин.

От этого брака родились: Иван, Николай и сестра Надежда. Вся семья Савиных была сметена ураганом революционных событий и гражданской войны. Два старших брата служили в Белой армии, артиллеристами, и были расстреляны в Крыму. Им посвящена повесть «7 000 расстрелянных». Другой брат Борис был зарублен под Каховкой красными. Младшие братья, Коля, 15-летний мальчик, служивший в Синих кирасирах, был убит в бою, а вольноопределяющий Иван (Савин) попал в плен к красным в Джанкое.

Иван Савин (Саволайнен)

Хотя Иван Савин родился и вырос на Украине, многие называют его финно-руссом, но при этом он даже не знал финского языка. Иван попал в 1921 г. в Петроград, где встретился с отцом.  Так как у них были в порядке финские бумаги, они совершенно легально приехали в Хельсинки, где Иван с отцом работали на сахарном заводе. Сразу же Савин начал писать фельетоны, воспоминания, стихи и печататься в местной русской газете – «Русские вести». За короткое время в Финляндии, Савин, в свои 24 года, завоевывает любовь и уважение всей русской колонии. Русская колония была небольшая. Савин образовал «Кружок молодежи», в котором ставили его пьесы «Там» и «Молодость», устраивали лекции и вечера памяти Блока, Ахматовой, Гумилева, Есенина. В мае 1923 года в Гельсингфорсе вышел первый номер журнала «Кружка русской молодежи» в Финляндии «Дни нашей жизни». Литературным его редактором (как и автором многих материалов) был Иван Савин. С трудностями издатели столкнулись с самого начала, уже первые номера журнала пришлось печатать в Германии

Тогда же Иван Савин женился на дочери офицера 1-го финляндского Стрелкового полка, которая родилась в Хельсинки, окончила там Александровскую гимназию. Она была русской по языку, культуры и по русскому православию.  В России она жила только два года 1915-17, участь в Павловском институте, в Петербурге.

Иван Савин начал писать сначала в газете «Русские вести» («Новые русские вести») в Гельсингфорсе, затем в газетах «Сегодня» (Рига), «Руль» (Берлин), «Новое время» (Белград), «Возрождение» (Париж), «Иллюстрированная Россия» (Париж). Он стал финским представителем почти всех эмигрантских газет. И, наконец, – специальным корреспондентом в Швеции. Иван Савин опубликовал за неполные четыре года 25 стихотворений, 26 прозаических вещей и 34 статьи. В 1926 г. в Белграде вышел его единственный прижизненный сборник стихов «Ладонка», изданный Главным правлением Галлиполийского общества. С изданием «Ладонки» Савин-поэт получает широкую известность в кругах послереволюционной русской эмиграции, а позднее – послевоенной. Высокую оценку его стихам дал Иван Бунин: «То, что он оставил после себя, навсегда обеспечило ему незабвенную страницу в русской литературе…». Представитель второй волны эмиграции поэт Иван Елагин в рецензии на третье издание «Ладонки» отметил: «Русская гражданская поэзия знает блестящие удачи. «Ладонка» – сборник стихов Ивана Савина – одна из таких удач». Одно лето он с женой ездили на Валаам, где ему были открыты все архивы. Там же они встретили бывшую фрейлину последней императрицы Анну Вырубову с матерью и узнали, что Вырубова стала тайной монахиней в миру΄, но только на острове носила рясу. Мать Вырубовой, Танеева, дала Ивану Савину интервью, которое он отправил в самый большой ведущий журнал Швеции.

Летом 1926 года Савины приехали в Куоккалу, к художнику П.Захарову, который повез их к И.Репину. Сразу началась теплая, искренняя дружба между маститым художником и молодым поэтом. Репин подарил свой портрет с надписью: «Необыкновенно красивому Ивану Ивановичу Савину, на добрую память. Илья Репин, 1926 год».

Уже после смерти Ивана Савина Репин писал его вдове: «Я всегда мечтал, глядя на этого красавца малороссиянина, написать его портрет… Какая невозвратная потеря». Умер Савин в 1927 году в Хельсинки от заражения крови, после операции аппендицита.

Изданная Российским фондом культуры книга стихов и прозы Ивана Савина «Всех убиенных помяни, Россия…» (М., 2007) представляет собой наиболее полное на сегодняшний день собрание произведений писателя. Кроме стихов и повести, это издание представляет прозаические миниатюры Савина, драму «Молодость», исторические очерки, критические и публицистические выступления. Книгу открывает вступительное слово «К читателям», подписанное президентом Российского фонда культуры Н.С.Михалковым.

К.Чуковский в своём дневнике упоминал фамилию Философова: «1911 год. 16 июня, четверг. Был у нас Философов (привез пирог, синий костюм, галстух заколотый), Редько, О. Л. Д’Ор и др.». Имя Д.В.Философова в советские годы связывалось исключительно с деятельностью заграничных эмигрантских организаций.

Дмитрий Владимирович Философов (1872-1940) происходил из старинного дворянского рода. Родился в Петербурге. Отец В.Д.Философов (1820-94) был ближайшим помощником военного министра Д.А.Милютина в реформировании русской армии, в 1861-81гг. – главный военный прокурор и начальник Военно-судебного управления, с 1881 года член Государственного совета. Мать Анна Павловна Философова, урождённая Дягилева, – литератор, видная деятельница женского движения в России, одна из учредительниц высших женских учебных заведений, организатор благотворительных обществ. Известный театральный деятель С.П.Дягилев,  один из организаторов художественного объединения «Мир искусства», приходился Дмитрию Философову двоюродным братом.

Д.Философов окончил частную гимназию К.Мая (1890). Ещё в гимназии интерес к искусству сблизили его А.Н.Бенуа, К.А.Сомовым и др. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1895). В 1896г. продолжил обучение в Гейдельбергском университете. Служил при Государственном совете, с 1898 года – в петербургской императорской Публичной библиотеке (ныне Российская национальная библиотека). С 1897г. начал заниматься журналистской деятельностью, печатался в журналах «Северный вестник», «Образование», «Трудовая помощь», «Журнале Министерства юстиции».

Ведущий критик и редактор литературного отдела журнала «Мир искусства» (1898-1904). Сблизился с Д.С.Мережковским и З.Н.Гиппиус, и на многие годы стал их другом и соратником. Один из организаторов Религиозно-философских собраний в Петербурге в 1901г. совместно с Мережковским и Розановым. Вместе с Мережковским был создателем журнала «Новый путь» (1903-04), постоянным автором и даже его редактор. С 1906 по 1908 жил с четой Мережковских в Париже. По возвращении в Россию сотрудничал в газетах и журналах «Слово», «Речь», «Русская мысль» и др.

Портрет Д.Философова работы Льва Бакста (1897)

Философов был близок к кадетским кругам и масонству. Он приветствовал февральские события 1917г., выступал в поддержку А.Ф.Керенского, настаивал на принятии мер в защиту российской демократии. Октябрьскую революцию он встретил враждебно.

В 1918-19гг. работал в Публичной библиотеке. Принимал участие в деятельности Политического Красного Креста. В декабре 1919г. с Мережковским и Гиппиус под видом командировки для чтения лекций в красноармейских частях выбрался из Петрограда. Пересекли фронт в районе Жлобина и в середине января 1920г. добрались до Минска. После уехали в Варшаву. Мережковский и Гиппиус, разочарованные в Польше, заключившей с Советской Россией мирный договор, перебрались в Париж. Философов, сблизившийся с Б.В. Савинковым, остался в Польше для продолжения борьбы с большевиками.

З.Гиппиус, Д.Философов и Л.Мережковский (Париж, 1920-е годы)

Философов стал соратником Савинкова в Русском политическом комитете, Народном союз защиты родины и свободы, а также советником Юзефа Пилсудского (1921). Он фактически был главой Союза в Варшаве, членом его ЦК (1921-24). Одновременно Философов – редактор выходивших в Варшаве газет «Свобода» (1920-21), «За свободу!» (1921-32), «Молва» (19321-34). Был соредактором варшавско-парижского журнала «Меч», преобразованного из-за разногласий с Мережковским и Гиппиус в варшавскую газету (1931-39). Философов был и одним из руководителей варшавского «Литературного содружества», его почётным председателем.

А в 1930-е годы Философов был вытеснен на обочину общественно-политической жизни молодым поколением деятелей. Это усугублялось неудачами. Практически все издания, которые возглавлял Философов, быстро развалились. А измена Б.В.Савинкова, в которую Философов долго не мог поверить, заставила его фактически отойти от литературной, общественной и политической жизни.

Снова дневник К.Чуковского: «1912 год. 3 июня. С М.Б., И.Е-чем и Н.Б. (Марией Борисовной, женой, Ильёй Ефимовичем и Натальей Борисовной Нордман) ходили на станцию провожать кн. Гедройца». Еще ныне забытый, а некогда широко известная личность. Гедройц Николай Антонович (1853–1933) – художник, меценат, общественный деятель, князь. Происходил Н.А.Гедройц из древнего рода литовско-польских князей Гедройцев (Гедройтских). Николай Антонович – выпускник Петербургской академии художеств. Имел прекрасную коллекцию картин известнейших авторов. Оказывал финансовую и моральную поддержку как талантливым, подающим надежды, так и уже известным художникам и скульпторам. В числе его друзей были художники И.Е.Репин, В.В.Верещагин, А.И.Куинджи, В.М.Васнецов, А.И.Комашка, В.В.Матэ, Н.Н.Ге, скульпторы М.М.Антокольский, И.Я.Гинцбург и многие другие. Николай Антонович с энтузиазмом воплощал в жизнь идею своего близкого друга В.В.Верещагина о возможности создания художественных музеев в провинции за счет переполненных фондов столичных музеев.

В 1912 году по инициативе Н.А.Гедройца и при его непосредственном участии в г. Херсоне открывается Художественный музей, а в Севастополе начал действовать кружок художественных ремесел «Среда». В 1913 г. при участии Н.А.Гедройца  основан в художественный музей в Мариуполе. В этом же году открыта Художественная секция при Елисаветградском «Обществе развития грамотности и ремесел». К Шевченковским дням 1914 г., в Екатеринославе также открылся Художественный музей. Н.А.Гедройц приложил немало усилий к открытию Художественного музея в г.Сумах, дома-музея И.Е.Репина в г. Чугуеве.

Проживая в Николаеве, Н.А.Гедройц в 1910 г. основал художественную школу, которая называлась «Школой  рисования, черчения и лепки». Он же инициировал создание Общества любителей изящных искусств им. В.В.Верещагина, которое в 1913 г. насчитывало более 100 членов и объединяло николаевских художников и любителей искусства. Целью деятельности Общества было достойно увековечить память В.Верещагина, погибшем в 1904 г. в ходе русско-японской войны. А также пропагандировать изобразительное искусство, морально и материально поддерживать художников. О высоком авторитете Общества свидетельствовал и факт опеки над ним Великого князя Кирилла Владимировича. В рамках этого общества он выступил с инициативой создания в городе художественного музея в память о художнике В.В.Верещагине. Большую поддержку в реализации этой идеи оказал И.Е.Репин. Здание для Музея было выделено распоряжением военно-морского министра И.К.Григоровича. К нему лично обратился Николай Антонович, заручившись поддержкой И.Е.Репина.

Общество развернуло активную деятельность, собирало произведения для будущего музея, издавало брошюры с воспоминаниями современников о художнике, проводило благотворительные выставки и вечера, сборы от которых шли на дело организации музея.

Императорская Академия художеств и Русский музей им. Александра ІІІ (Петербург) выразили согласие на передачу для николаевского художественного музея произведений В.В.Верещагина и других полотен знаменитых художников. Ряд меценатов согласились передать будущему музею произведения из своих коллекций.

Николаевский художественный музея им. В.В.Верещагина был открыт 6 июня 1914 г. – в день 10-летия гибели на броненосце «Петропавловск» вице-адмирала С.О. Макарова и художника-баталиста. В этом музее в 2004 году установлен и скульптурный портретный бюст его «крёстного отца» князя Н.А.Гедройца.

Осенью 1918 г. в Н.А.Гедройц переехал в Харьков, где и проживал до конца жизни. Тогда же был принят на работу в губернский Комитет по охране памятников искусства и старины. В октябре 2003 г. в Государственном архиве Харьковской области было найдено уголовное дело, свидетельствующее о конфискации в 1930 г. у Николая Антоновича Гедройца принадлежавших лично ему фамильных ценностей на общую сумму 17 078 рублей. По свидетельству родственников Н.А.Гедройца, в 1932 г. его арестовали, но вскоре отпустили. Умер Н.А.Гедройц в Харькове 31 января 1933 г.

Поскольку И.Репин неоднократно обращался к теме, связанной с А.С.Пушкиным, в его работе посильную помощь оказывали известные специалисты-пушкинисты Н.О.Лернер и С.А.Венгеров.

Николай Осипович Лернер (1877-1934) – сын одесского русско-еврейского публициста. По окончании курса юридического факультета Новороссийского университета, служил по судебному ведомству. Состоял присяжным поверенным округа петроградской судебной палаты. Лернер – один из виднейших представителей «пушкиноведения». Началом его занятий по изучению Пушкина послужил небольшой биографический труд: «А.С. Пушкин, труды и дни» (М., 1903), изданный затем Академией наук в значительно увеличенном виде под заглавием «Труды и дни Пушкина» (СПб, 1910). Это – настольная для всякого изучающего Пушкина книга. Центральное место в литературно-научной деятельности Лернера занимают и другие его работы об А.С.Пушкине: книги «Проза Пушкина» (1922), «Рассказы о Пушкине» (1929), статьи и заметки, посвященные отдельным вопросам биографии и творчества поэта. Лернеру принадлежит также много статей и рецензий по истории русской литературы XIX века в газетах и журналах «Русская старина», «Русский архив», «Исторический вестник», «Русский библиофил», «Былое», «Столица и усадьба» «История русской литературы», «Речь» и других изданиях. Лернер – автор книги о Белинском (М., 1910) и статей о П.Я.Чаадаеве, А.А.Григорьеве, Н.С.Лескове и других.

Семён Афанасьевич Венгеров (1855–1920), литературный критик, историк литературы, библиограф и редактор, родился на Украине в г.Лубны Полтавской губернии. Его отец – Афанасий Леонтьевич Венгеров – был директором банка в Минске. Мать – немецкая еврейскаяписательница Паулина Юлиевна Венгерова (Эпштейн) (1833–1916), автор известных мемуаров «Записки бабушки: Картины из истории культуры русских евреев в XIX столетии» (1908-10, Берлин).

Детские годы С.Венгеров провёл в Минске, образование получил домашнее. С 1868 года учился в гимназии в Петербурге (по окончании гимназии принял христианство), затем в Медико-хирургической академии (1872–74). Окончив юридический факультет Петербургского университета (1879), служил помощником присяжного поверенного. Экстерном сдал экзамен по историко-филологическому факультету вЮрьевском университете (1880). С 1882 года служил в правлении Либаво-Роменской железной дороги. С 1890 года целиком отдался историко-литературной и библиографической деятельности.

Семён Афанасьевич Венгеров

Печататься начал с 17 лет. Сотрудничал в «Неделе», «Русском мире», «Русской мысли», «Русском богатстве», «Вестнике Европы» и др. журналах. Редактировал народнический журнал «Устои», в 1882-1895гг. находился под негласным надзором полиции. Также редактировал литературный отдел 82-томной Энциклопедии и «Нового энциклопедического словаря» Брокгауза и Ефрона, «Библиотеку великих писателей», «Русскую литературу XX века и другие издания.

В 1897г. Венгеров, в качестве приват-доцента, начал чтение лекций по истории русской литературы в Петербургском университете, но в1899г. был отстранён от преподавания за «политическую неблагонадежность». Только после революции 1905г. он смог вернуться в университет. В 1909 г. был утвержден в звании профессора русского языка и словесности Харьковского университета, в 1910 г. был избран профессором Высших женских (Бестужевских) курсов и Психоневрологического института (Петербург). Активно участвовал в работе Литературного фонда в Петербурге (в 1916–19 гг. его председатель). С 1917 г. Венгеров был директором Российской книжной палаты, созданной по его инициативе.

Взгляды Венгерова складывались под влиянием народников, особенно сочинений П. Лаврова и Н.Михайловского. С.А.Венгеров написал много трудов. Наиболее известны: «Основные черты истории новейшей русской литературы» (СПб, 1897) и «Героический характер русской литературы» (СПб, 1911). По инициативе Венгерова при Петербургском университете в 1908г. возник известный Пушкинский семинарий, который начал составление словаря поэтического языка Пушкина и опубликовал ряд работ о поэте (сборники «Пушкинист», 1914-18).Венгеров работал над составлением справочных изданий, имеющих большое историко-литературное значение: «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней)» (тт. 1–6, СПб, 1886–1904; издание словаря не закончено), начато 25-ти томное издание «Русские книги. С биографическими данными об авторах и переводчиках /1708–1893/» (тт. 1–3, СПб, 1895–99) и др.

В воспоминаниях Ю.Анненкова упомянут один необычный гость их дома: «Гостил у моего отца и его знаменитый земляк, олонецкий мужик, былинный «сказитель» Рябинин. Пил много чаю, копал с отцом грядки в огороде и обильно «сказывал». Слушать его я мог без конца, как добрый церковный хор». Человек это был довольно оригинальный, интересный и по-своему талантливый. Звали его Иван Трофимович Рябинин (1844-1908).

Принадлежал он к четырем поколениям одной крестьянской семьи сказителей русских былин Рябининых. Это были своего рода мастерам художественного слова. Корнями принадлежали деревне Гарницы на острове Кижи, ныне Заонежского района Карелии. Известным сказителем был его отец – Трофим Григорьевич (1791-1885). Традиции семьи продолжили Иван Герасимович Рябинин-Андреев (1873-1926) и ПетрИванович Рябинин-Андреев (1905-53).

Один из четырех сыновей Т.Г.Рябинина, младший Иван Трофимович, воспринял от отца его обширный песенный репертуар, заключавшийся в 14 былинах и трех духовных стихах. По воспоминаниям современников И.Т.Рябинин был выдающимся мастером-исполнителем, пение им былин неизменно производило большое впечатление. В 1892-94гг. Рябинин пел былины в Петербурге. Выдающиеся русские композиторы того времени искали встречи со сказителем. В эти годы его слушал и записывал Н.А.Римский-Корсаков, а А.С.Аренский на основе напевов сказителя создал одно из самых известных произведений русских композиторов на мотивы фольклора «Фантазии на темы Рябинина для фортепьяно с оркестром». В январе 1893г. состоялось выступление И.Т.Рябинина в Литературном обществе. Былины и духовные стихи онежского сказителя слушали писатели и деятели культуры, среди которых были А.П.Чехов, Д.С.Мережковский, Д.В.Григорович, Т.И.Филиппов, бывший не только крупным чиновником (государственным контролером), но и собирателем, исполнителем народных песен, изданных в 1883г. при участии Римского-Корсакова. Присутствовавший на встрече И.Е.Репин сделал карандашные зарисовки И.Т.Рябинина в момент пения былины. О крестьянине из Кижей писали журналы «Живая старина», «Странник», «Русская мысль», «Русское обозрение» и другие. Описание этого вечера сохранилось в «Заметках» выдающегося публициста М.О.Меньшикова. По решению Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии И.Т.Рябинин «как лучший сказитель нашего времени» был удостоен бронзовой медали для ношения на груди.

В 1894 голос И.Т.Рябинина был записан на фонограф. Эта запись сохранилась. А в 1985г. вышла уникальная пластинка «Былины Русского Севера. Сказители Рябинины», в которой представлены записи трех поколений династии сказителей Рябининых: И.Т.Рябинина, И.Г. Рябинина-Андреева и П.И.Рябинина-Андреева.

Иван Трофимович в 1902г. совершил 3-месячную зарубежную гастрольную поездку в Болгарию, Сербию, Австро-Венгрию, Чехию, Польшу. Его выступления в славянских странах имели общегосударственное значение. Они начались 24 мая 1902 в Мраморном зале Зимнего дворца в присутствии императорской фамилии. Сказитель был награжден императором Николаем II Золотой медалью. После чего последовала целая серия выступлений в Филипполе (нынешнем Пловдиве) и Софии. В мае он выступал в Сербии – в переполненном зале Королевского театра, в Белградском университете, в Малом Королевском дворце, где русского сказителя принимал король Александр, вручивший ему медаль «За заслуги кральевом дому». В конце мая он выступал в университете и в зале Русского собрания Варшавы. И тоже при переполненных залах. Иван Трофимович умер в деревне Гарницы и похоронен на старом кладбище села Сенная Губа на Большом Клеменецком острове Онежского озера.

Приезжал к Репину и известный общественный деятель того времени Гораций Гинцбург, первый консул-еврей при царском правительстве, глава петербургской еврейской общины и Общества для распространения просвещения между евреями в России. Вероятно не случайно, поскольку у Ильи Ефимовича было немало учеников и друзей, евреев по происхождению, которым он помогал и которых всячески опекал К.Чуковский, И.Бродский, И.Гинцбург…, многие навещали его в «Пенатах» и всегда встречали радушный прием Т.Щепкина-Куперник, Д.Бурлюк, Б.Лившиц, В.Пяст, Л.Никулин, Саша Чёрный, О.Мендельштам, В.Мейерхольд, В.Шкловский, А.Аршрам…

Гораций Осипович (Евзелевич) Гинцбург (1833–1909) был не каким-то рядовым гостем Репина. Он был не только купцом первой гильдии, но и действительным статским советником, бароном, награжденным высшими орденами Российской империи, что не так часто встречалось тогда среди евреев. И богатейший человек своего времени в России. По данным 1914 года, состояние семьи Гинцбургов оценивалось более чем в 25 млн. рублей. Основные виды деятельности семьи составляли торговля, банки, золотодобыча, сахарная промышленность.

Начало этой династии положил сын витебского раввина Евзель Гинцбург (1812-78), сделавший состояние, занимаясь торговлей и винными откупами. Перебравшись в столицу, он с сыновьями Горацием и Урием основал банкирский дом «И.Е.Гинцбург» с филиалом в Париже. Гораций стал фактически во главе этого предприятия. Благодаря связям с крупнейшими финансистами Европы (Гинцбурги были в родстве и сРотшильдами), банк к 1860-му стал одним из крупнейших в России.

Кроме этого, Гинцбурги были в числе учредителей Киевского частного коммерческого банка, Одесского Учетного банка, владели сахарными заводами и землями на Украине. В 1892 году Гинцбурги потеряли интерес к банковскому делу и переключились на золотодобычу.

Гораций Гинцбург получил домашнее образование под руководством лучших учителей. Г.Гинцбург в 1868-72 гг. состоял генеральным консулом в Гессен-Дармштадте, где в 1871 г. великим герцогом  был возведен вместе с потомством в звание барона. Позднее он установил контроль над богатейшим Ленским золотопромышленным товариществом. После смерти Горация Гинцбурга его дело продолжили сыновья Александр, Альфред, Владимир и Давид. Под контролем семейного клана находилось около десятка крупных компаний.  Однако после «ленского расстрела» 1912 года закончился золотой век Гинцбургов, а в 1917 году все они покинули Россию.

Гораций Гинцбург  был широко известен своей благотворительной деятельностью. Дом Гинцбурга был открыт для лучших представителей общества Петербурга. Близкими к Гинцбургу были И.С.Тургенев, B.B.Стасов, A.H.Пыпин. В тесных отношениях Гораций находился также с писателями Н.Е.Салтыковым-Щедриным и И.А.Гончаровым, с художниками Α.Π.Боголюбовым, И.М.Крамским, с такими корифеем музыки, как А.Г.Рубинштейн и др.

В начале 60-х годов Г.Гинцбург выдвинулся как один из наиболее отзывчивых меценатов, покровителей науки и искусства. Славился он своими щедрыми денежными взносами и личным участием. В 1863 г. Гинцбург принял участие в учреждении Общества для распространения просвещения, в котором он состоял сперва членом комитета, а после смерти своего отца до конца жизни – председателем. Он был одним из учредителей Археологического института, крупнейшим жертвователем для Института экспериментальной медицины принца Ольденбургского и пр.

И еще один известный в мире человек посещал Куоккалу перед самой Октябрьской революцией, основываясь на переписке Репина с Чуковским. Это английский посол в России в 1910-18 годах Джордж Вильям Бьюкенен (1854-1924). История этого визита была такова. В ноябре 1916г. Бьюкенен, сторонник англо-франко-русского союза (Антанты) был избран почетным гражданином Москвы, а его портрет решили поместить в Городской Думе. Портрет заказали у Репина, и тот писал его все лето 1917г., приезжая в Петроград в квартиру посла, а дорабатывая в Куоккале. В самом начале октября английский посол, когда портрет был еще не закончен, Бьюкенен изъявил желание лично посетить мастерскую художника в Куоккале.

Кто еще бывал в Куоккале? Сведений о её посетителях еще достаточно много. Известно, что в Куоккале снимал дачу будущий известный американский пианист Осип Габрилович. Гостями Куоккалы и её гостеприимных «зимогоров» и дачников в разное время были еще:музыковед, профессор Петербургской консерватории и историк искусств Л.А.Саккетти, скрипачки Цецилия Ганзен и М.Берсон, пианистка Женни Штембер, певец Жиральдони, артистка Бела Горская, дирижёр Д.И.Похитонов, гравёр Л.Ф.Овсянников, писательницы Наталья Грушко и Е.П.Леткова, поэт, переводчик и доктор медицины К.А.Белиловский, писатели А.С.Рославлев, Б.А.Лазаревский и Я.И.Брамс, критик В.П.Буренин, издатели В.В.Битнер, Ф.Д.Батюшков и И.В.Сытин, редакторы журнала «Жизнь для всех» В.А.Поссе и М.Ермолаевич, журналисты и публицисты В.М.Дорошевич, О.Л.Д’Ор (И.Л.Оршер), П.А.Берлин и Г.К.Нелюбин, будущий киносценарист В.Швейцер, коллекционеры живописи Н.Д.Ермаков и И.Е.Цветков, первый заслуженный художник РСФСР Н.А.Касаткин, художники Г.Н.Горелов, П.Д.Шмаров, М.В.Добужинский, Л.Н.Кресанов, М.П.Бобышов, С.М.Прохоров, С.Ю.Жуковский, В.Д.Замирайло, И.Аронсон, П.Захаров, В.Денисов… Приезжали к Репину в «Пенаты» и знаменитые зарубежные критики: К.Бритон, У.Оггети. Д.Рош. И прочие, и прочие, и прочие…Всех трудно перечислить.

В настоящем описании перевернуты не все страницы истории действительно старой финской местности под названием Куоккала, перечислены далеко не все её известные жители и гости. По мере возможности рассказано только о наиболее звучных и знаменитых, если не сейчас, то в своё время выдающихся личностях, частичку жизни которых заняла Куоккала. Жизнь продолжается, и, хочется надеяться, что еще немало славных имен внесут новые яркие страницы в седую историю Куоккалы-Репино.

3.5. Они тоже гостили на земле

(Заметки о Репинском кладбище)

Места последнего приюта человека всегда являлись не только скорбным напоминанием для живущих о бренности бытия, но и ценнейшим источником исторических сведений об ушедших временах и людях. Гробницы и пирамиды египетских фараонов, скифские курганы, церковные склепы зачастую несли множество интереснейшей информации о минувших эпохах. Прискорбно то, что таких уцелевших до нашего времени молчаливых свидетелей былого оказалось очень и очень мало. Безжалостное время и беспамятство потомков уничтожили эти бесценные памятники истории. И этот процесс забвения ушедших поколений, к сожалению, продолжается – он бесконечен.

Показательным примером такого пренебрежительного, варварского отношения могут служить старые кладбища бывших финских поселений, в том числе Куоккала (Репино) и Келломяки (Комарово). Открыты они были, как свидетельствует справочник «Некрополь» (издание журнала «Аврора», 1992г.), в 1904г. и предназначались для захоронения умерших жителей дачных поселков и окрестных деревень и хуторов. До их появления захоронения производились либо в других крупных селениях, где имелись церковные кладбища, либо вблизи места жительства умерших. Нередко возле заброшенных финских лесных хуторов и ныне можно встретить могильные камни на таких домашних погостах. А с 1904г. начали «заселяться» небольшие местные кладбища. Размеры Kuokkalan Hautausmaa составляли всего 128х93,9 м, если верить старой схеме кладбища.

Схема старого кладбища

За северной окраиной поселка Репино от асфальтового шоссе, ведущего в Ленинское, вправо уходит старая грунтовая дорога, которая вела когда-то к финской пограничной деревне Тулокас и к мосту через реку Сестру, за которой лежала уже советская территория. Через пару километров слева от дороги появляется ограда «Репинского кладбища» с домиком администрации, на котором указан адрес «Большой проспект, 43, литер А». Прямо от дороги к воротам ведет старая, уложенная камнем дорожка, по сторонам которой видны остатки каких-то фундаментов. Возможно, что территория кладбища начиналась ближе к проезжей дороге, чем это выглядит сегодня. В таком случае многие старые захоронения, которые были снесены, лежат за пределами нынешнего кладбища.

С тех пор прошло более столетия, но финских и русских могил первых сорока лет на них практически не сохранилось. Создается впечатление, что они были уничтожены преднамеренно, чтобы убрать с глаз нежелательные материальные свидетельства о тех, кто некогда жил в этих местах. Вместо снесенных старых могил появились новые, прежние надгробные плиты с финскими именами были выброшены, некоторые памятники без надписей частично использовались на новых захоронениях.

Время диктовало свои условия. Вполне понятно, что такое отношение сильно шокировало бывших жителей этих мест, приезжавших в последние годы из Финляндии. И не случайно в 2005г. на нынешнем Репинском кладбище появился черный гранитный памятник с выбитым на камне крестом и надписью на финском и русском языках «Здесь находилось с 1912 – 1939 кладбище пос. Куоккала».

Пройдя от ворот через всю кладбищенскую территорию, можно наткнуться на старый бетонный фундамент бывшего здания с тремя ступеньками вверх. Судя по его небольшим размерам (около 4х4,5 м) здесь стояла, вероятно, деревянная кладбищенская часовня, когда-то сгоревшая. Письменного упоминания о ней встречать не приходилось, хотя на старой схеме она указана. Ничего не говорит в своих воспоминаниях «Бывшие Терийоки» периода 1930-х годов и Эстер Кяхенен. Хотя на плане старого кладбища это безымянное строение показано.

Остатки фундамента часовни (?) в глубине кладбища (2008)

Этот участок кладбища между входом и этим строением являлся старейшим по времени. Хотя старых подписанных надгробий здесь найти не удалось, некоторые моменты косвенно указывают на это. В разных местах можно наткнуться на фундаментные основания гробниц или на безымянные, но явно могильные гранитные валуны. Обращает на себя внимание и один старый кованный четырехконечный крест.

Его металлические детали, фигурно выкованные видимо каким-то местным умельцем, не лишены художественного вкуса. Это едва ли не единственный по такому исполнению металлический крест на всем кладбище. По своему виду (V) он относится к так называемым «латинским» крестам. Использовался подобный крест всеми христианами, в том числе православными, но чаще, все же, католиками. Захоронение безымянное, без надписей и таблички, могила сильно запущена, заросла и обветшала, что говорит о ее солидном возрасте. Не исключено, что при чистке кладбища новыми поселенцами в 1940-х годах на этот безымянный крест не поднялась рука, и он чудом остался на своем месте. В другом месте можно видеть фигурно кованную железную скамейку и такой же столик, вывороченные со своих прежних мест вместе с кусками бетона и брошенные за ненадобностью. На кладбище есть еще несколько послевоенных металлических крестов, но по способу кустарного примитивного изготовления к произведениям искусства они явно не относятся, хотя и выполнены несколько десятилетий назад. В этой части кладбища есть несколько небольших гранитных и мраморных надгробий почтенного возраста, которые резко отличаются от своих современных пышных «собратьев». Вполне возможно, что они стояли еще на довоенных могилах, а потом были использованы на новых захоронениях, причем на некоторых из них были выбиты уже другие подходящие надписи.

На кладбище с начала прошлого века хоронили жителей финских окрестных деревень Хапала, Тулокас, Луутахянтя, Пуллинен, небольших хуторов и дачного поселка Куоккала.

Могильный камень Е.Вилкман (2008)

Единственным сохранившимся и подписанным каменным надгробием финского периода является небольшая черная мраморная плита, лежащая за оградой кладбища рядом с домиком администрации.

Вход на Репинское кладбище (у стены сторожки под березой видно надгробие Е.Вилкман) (2008)

На ней выбит четырехконечный крест V и надпись: «ELISAЬET VILKMAN ¶7.3.1860  † 18.6.1931». Правда, буква Ь скорее всего является буквой В, то есть просто не доработана верхняя часть буквы. Размещение памятника за оградой возможно и подтверждает мнение, что в былые времена территория кладбища начиналась ближе к дороге. Однако к лету 2009г. надгробная плита куда-то неожиданно исчезла.

Могила Е.Н.Гущиной (1870-1920) (2008г.)

А самым старым захоронением можно считать неприметную могилу Евгении Николаевны Гущиной (1870-1920). Примечательно то, что эта явно русская жительница была похоронена уже в период независимой Финляндии. И, несмотря на солидный возраст захоронения, на ней сохранилось фото на керамике с именем и датами, что говорит о том, что за могилой кто-то до сих пор ухаживает.

Первые захоронения советского периода относятся к 1940-м годам, когда поселок Куоккалу и окрестные деревни стали заселять переселенцы из других областей страны. По именам на могильных табличках можно сказать, что они были в числе первых жителей этих мест уже послевоенного советского периода. Их было совсем немного: Бумагин Олег (1928-1945), Воробьева Анастасия Федоровна (1854-1946), Лизунов Иван Васильевич (1920-1948), Григорьева Наталья Григорьевна (1868-1949), Соловьев Саша родился и умер в 1949г. Значительно больше захоронений относится к 1950-м годам: Белов Д.М. (1887-1950), Бумагина В.К. (1898-1952), Екимова Н.И. (ум. в 1952), Крылов М.Я (1907-53), Яковцева А.А. (1925-53), Резчикова А.И. (1879-1953), Любимов В.Д. (1912-54), Любимова Ф.Л. (1882-1956), Кудряшев А.А. (1910-56), Григорьева Е.В. (1870-1956), Кононова Г. (1933-56), Надеждин С.А. (1885-1957), Разбегаев Н.А. (1899-1957), Киселева А.М. (1888-1957), Несговоров Д.В. (1880-1957), Куликов М.А. (1890-1957), Стариков И.И. (1906-58), Купченко Т.И. (1891-1958), Низов Ф.М. (1887-1958), Высоцкая Л.И. (1876-1958), Яковцева М.Е. (1869-1958), Рашева А.И. (1931-58), Рашева А.А. (1900-59), Егорова Н.В. (1877-1959), Курина Е.К. (1885-1959), Рапцан С.А. (1870-1959), Беляев В.В. (1905-59), Копылова М.И. (1882-1959), Угрюмов А.М. (1941-59), Охлопков Н.А. (1934-59)…

Здесь нашли свое упокоение выходцы из Латвии, Рудольф Адамович (1891-1963) и Оттилия Адамовна Класс (1894-1995), а также их сестра Клара Адамовна Грамат (1897-1988) с мужем Петром Ивановичем Ульяновым (1902-1976), жившие на Большом проспекте, 21. Местными жителями с Северного переулка была семья Ивановых: активный общественник и многолетний депутат репинского поселкового Совета Василий Алексеевич (1917-98) и его жена Гликерия (Людмила) Васильевна (1914-2001). Со временем, особенно в последние годы, здесь стали хоронить не только местных жителей, но и посторонних, отчего Репинское кладбище стало довольно быстро пополняться новыми могилами.

Конечно, местному кладбищу далеко до славы комаровского некрополя с несколькими десятками знаменитостей общероссийского и даже мирового масштаба. Это скорее тихое деревенское кладбище в прекрасном сосновом лесу.

Здесь похоронен Герой Социалистического Труда (1991) Михаил Михайлович Шульц (1919-2006), российский химик, академик Академии наук СССР (с 1979). Дважды лауреат Государственная премия СССР (1973, 1986).

М.М.Шульц

Михаил Михайлович Шульц родился в Петрограде в православной семье флотского офицера. Его отец Михаил Александрович Шульц (1896-1954) был офицером из последнего выпуска Императорского Морского Кадетского Корпуса (1916). М.А.Шульц с 1920 по 1925 год – в командном составе Черноморского флота, репрессирован в 1925 году – 10 лет Соловецкого лагеря особого назначения. Освобождён в 1937 году, реабилитирован в 1991 году.

Михаил Михайлович в 1937 – окончил среднюю школу в Старой Руссе. 1937–41 – студент химического факультета ЛГУ. 1941–45гг. – доброволец, старший лейтенант, начальник химслужбы батальона. В 1946 вступил в ВКП(б) (кандидат с 1944 года), о выходе из партии заявления не подавал.

В 1947г. М.Шульц окончил химический факультет ЛГУ. В 1947–50гг. учился в аспирантуре. С 1951г. – кандидат химических наук. В 1950–59гг. – ассистент, с 1953г. – доцент кафедры физической химии химфака ЛГУ. В 1956–72гг. – заведующий Лабораторией электрохимии стеклаНИИ химии ЛГУ. С 1965 года – доктор химических наук, утвержден в ученом звании профессора. В 1967–72гг. – декан химфака ЛГУ. С 1972г. – член-корреспондент АН СССР. В 1972–98гг. – директор Института химии силикатов им. И.В.Гребенщикова АН СССР (РАН). С 1979 года – действительный член АН СССР. В 1975–90 гг. – главный редактор журнала «Физика и химия стекла».

Михаил Шульц – автор фундаментальных трудов по физической химии, термодинамике, химии и электрохимии стекла, мембранной электрохимии, теории ионного обмена и фазовых равновесий многокомпонентных систем, всего более 500 научных работ, в том числе ряда монографий, около 20 изобретений. Под его руководством защитило кандидатские диссертации 45 человек, из них стали докторами наук 8 человек, в том числн 2 члена-корреспондента РАН. Помимо звания Героя социалистического труда, награжден двумя орденами Ленина (1979, 1991), двумя орденами Трудового Красного Знамени (1971, 1975), двумя орденами Отечественной войны II степени (1945, 1985). Удостоен многих медалей, в том числе – «За оборону Ленинграда» (1943), «За трудовое отличие» (1961), «Ветеран труда» (1985), медалей ВДНХ, иностранных и государственных грамот и других специальных наград.

Он был племянником русско-французского художника Льва Александровича Шульца и скульптора Гавриила Александровича Шульца. Мать М.М.Шульца, Елена Сергеевна (1895-1991), была ученицей Н.К.Рериха. И сам Михаил Михайлович был талантливым художником.

М. Шульц. «Пирс». Карандаш (1968)

На Репинском кладбище лежит и врач-педиатр, нефролог и гематолог профессор Альберт Вазгенович Папаян (1936-2002), академик РАЕН, заслуженный деятель науки России.

Доктор медицинских наук А.В.Папаян в 1974-2002 годах работал заведующим кафедрой факультетской педиатрии Ленинградского педиатрического медицинского института (ЛПМИ, ныне СПбГПМА). Был главным детским нефрологом города, деканом иностранных студентов ЛПМИ (1970-85), проректором по международным связям СПбГПМА (1999-2002), президент «Ассоциации педиатров-нефрологов Северо-Запада России» (1996-2002).

Под руководством профессора А.В.Папаяна защищены 62 диссертации кандидата медицинских наук, одна диссертация на степень доктора медицинских наук. Опубликовано более 360 работ из них 13 монографий.

На Репинском кладбище похоронен единственный здесь Герой Советского Союза Иван Петрович Журавлев (1905-89), генерал-лейтенант авиации. Родился он в Ржевском районе Тверской губернии в крестьянской семье. Учился в средней школе г.Колпино. В армии с 1924 года. Окончил Борисоглебскую школу летчиков в 1927г. В советско-финляндскую войну майор Журавлев командовал эскадрильей, лично произвел 18 боевых ночных вылетов в глубокий тыл противника для бомбометания. Звание Героя было присвоено 7 апреля 1940г. В Отечественную войну Журавлев командовал ВВС Северного и Волховского фронтов, 14-й воздушной армией. После войны возглавлял ВВС военного округа, с 1956г. – в запасе. Был награжден 3 орденами Ленина, 4 – Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого, двумя орденами Суворова, орденом Отечественной войны и иностранными орденами. До своей кончины проживал в Ленинграде.

Могила Героя Советского Союза И.П.Журавлева (2008)

Здесь похоронен и контр-адмирал Борис Викторович Никитин (1906-81). До войны Б.В.Никитин командовал одним из первых советских катеров типа Ш-4, участвовал в испытаниях радиоуправляемых катеров. В 1937г. участвовал в приемке одного из первых катеров на воздушной подушке Л-5. В годы войны Б.В.Никитин являлся одним из руководителей приемки кораблей в США для советского флота. Он был командиром дивизиона при переводе купленных по ленд-лизу военных катеров из США на Северный флот. После войны в звании контр-адмирала являлся начальником военно-морских училищ в Севастополе и Ленинграде. Б.В.Никитин является автором книги «Катера пересекают океан».

Из военных здесь также лежат: полковник Лукин А.В. (1963-2002), капитан I ранга Малаканов А.Н. (1925-2001), подполковники Чайкин И.М. (1922-83), Копьев Н.А. (1914-97), Шевцов Н.Ф. (1921-94) и другие.

Здесь же на кладбище находится могила Зиновия Иосифовича Моделя (1899-1993), одного из основоположников радиостроения в России. Перед войной он возглавлял один из коллективов разработчиков аппаратуры для Ленинградского телевизионного центра, строительство которого закончилось в 1938 году.

На поселковом кладбище похоронены профессора: Феодосий Антонович Рубцов (1904-86), Владимир Евстафьевич Манойлов (1908-1991), Дмитрий Васильевич Васильев (1901-86), Галина Ивановна Рекалова (1914-88), Исай Яковлевич Динер (1910-77), Абрам Филиппович Чудновский (1910-85) и Борис Александрович Архангельский (1905-70).

На Репинском кладбище рядом с матерью Меланьей Ивановной под простым православным крестом похоронена когда-то известная киноактриса Валентина Ивановна Пугачёва (1935-2008). Она родилась в Ленинграде и окончила актёрский факультет ВГИКа, работала на киностудии «Ленфильм». Дебютом Валентины Пугачёвой стала роль Зины в фильме Марлена Хуциева «Весна на Заречной улице» 1956 года.

Расцвет творческой карьеры актрисы в кино пришёлся на конец 1950-х – первую половину 1960-х годов. Актриса также снялась более чем в 30 картинах, таких как «Высота», «Ночной гость», «Длинный день», «После свадьбы», «Мать и мачеха», «Под знаком Скорпиона», «Снегурочка», «Вот моя деревня», «Заговор послов», «Средь бела дня», «Незнакомый наследник», «Строговы», «Тугой узел», «Ижорский батальон», «Трембита», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Русская симфония», «Вернемся осенью» и других. В последние два десятилетия Валентине Пугачевой, как и множеству актеров ее поколения, ролей в кино почти не предлагали. Последней работой актрисы стала эпизодическая роль в телесериале «Улицы разбитых фонарей» (1998).

В.И.Пугачёва

Со своим мужем оператором Владимиром Бурыкиным она познакомилась на «Ленфильме». И как утверждают друзья семьи, более счастливую и красивую пару трудно было встретить. Их дочь Ксения не пошла по стопам родителей и окончила технический институт. Очень теплые отношения сложились у Валентины Ивановны с зятем Шамилем. А во внучке Алии и внуках Дамире и Тимуре – она просто души не чаяла. В печати говорилось, что актрису похоронили рядом с мужем, но поблизости, как видно на снимке, могилы Владимира Бурыкина нет, а лежит лишь ее мать.

Из артистической среды можно упомянуть, вероятно мало кому известных, виолончелиста Г.В.Щербакова, пианиста Г.М.Райцина (1906-72) и «артистку-художницу» (так указано на надгробии) А.И.Гурдову-Тиме (1877-1972).

Бросается в глаза захоронение семьи с довольно редкой для наших мест фамилией. Здесь лежат В.А.Форстенау (1886-1968), его супруга А.В.Форстенау (урожденная Бажо) (1892-1964) и их дочь Жоржетта Владимировна Лавриненко (1909-86).

Стоит упомянуть могилу Лидии Ивановны Сухановой (1927-2003). За трудовые заслуги она была награждена в советскую эпоху двумя орденами Трудового Красного знамени, орденом Трудовой Славы и медалями. Это был  заметный человек даже для своего времени.

На Репинском кладбище похоронен и воин-интернационалист Олег Николаевич Юропов (1961-82). Он родился в поселке Ленинское Выборгского района Ленинградской области. По окончании 8 классов поступил в СПТУ № 76 г. Ленинграда, приобрел специальность электромеханика. Призван в ВС СССР Дзержинским РВК Ленинграда в октябре 1979г. С  июня 1981 года направлен в провинцию Парван в 60 км севернее Кабула. Служил старшим разведчиком в разведбатальоне. Был ранен, лечился в госпитале недалеко от Ташкента. Через несколько недель вернулся в часть. Погиб при несении службы в охранении. Был награжден орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Воину-интернационалисту от благодарного Афганского народа», Грамотой Президиума Верховного Совета СССР «Воину-интернационалисту». Тело привезено на родину и погребено на кладбище в поселке Репино -неподалеку от родного дома.

Настоящие заметки довольно скупо отразили нынешнее состояние поселкового Репинского кладбища. Более полных сведений о его столетней истории найти, к сожалению, не удалось.

Использованная литература

Адаскина В., Вассель И. и др. «Знакомьтесь – Выборг», Л., 1965

«Альманах краеведческого клуба «Терийоки» (Выпуск 1, май 2009г.), Зеленогорск, 2009

Амирханов Л.И., Ткаченко В.Ф. «Форты Кронштадта», 2004

Анненков Ю. «Дневник моих встреч. Цикл трагедий» В 2-х томах, т. 1, Л., 1991.

Балашов Е.А. «Карельский перешеек – земля неизведанная», ч. 1, СПб, 2005

Балашов Е.А. «Карельский перешеек – земля неизведанная», ч. 2 СПб, 2006; ч. 3, СПб, 2006

Балашов Е.А. «Карельский перешеек – земля неизведанная», ч. 5-6, СПб, 2006

Балашов Е.А. «Линия Маннергейма», СПб, 2009

Балашов Е.А. «Метаморфозы топонимики Карельского перешейка», СПб, 2007

Балашов Е.А., Травина Е.М. Келломяки. Адреса и судьбы», СПб, 2011

Бахрах А. «Бунин в халате. По памяти, по записям», М., 2005

Башмакофф Н. «Пряный вкус многоголосья или в поисках утраченного семейного уклада» (в журнале «Отечественные записки», № 3 за 2004 г.)

Берберова Н. «Курсив мой» (Автобиография), М., 2001

Богданович Т. «Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880-1909», Новосибирск, 2007

Васильев Е.Н., Закатилов Н.И. «Выборг», Л., 1975

«Выборг. Фортификация», СПб, 2005

Гараева Р.Н. «Солнечное-Оллила-Раяйоки», СПб, 2007

Гернет М.Н. «История царской тюрьмы», т.5, М., 1963

«Герои Советского Союза», краткий биографический словарь, т.2, М., 1988

Глезеров С. «Петербургские окрестности», М-СПб, 2006

Граф Г.К. «На службе Императорскому Дому России. Воспоминания», СПб, 2004

Громов В., Потемкин Л., Шаскольский И. «Приозерск», Л., 1963

Давиденко А.И. «Сестрорецк», Л., 1962

Дитц В.Ф. «Есенин в Петрограде-Ленинграде», Л., 1990

Иванов А. «Неизвестный Дзержинский: факты и вымыслы», Минск, 1994

Иппо Б., Турчанинов Н., Штин А. «Карельский перешеек», Л., 1962

«История Сестрорецка и его окрестностей», т.1, СПб, 2006 (см: Амирханов Л.И., Гараева Р.Н. «Приневье и Карельский перешеек до Петра I»)

«История Сестрорецка и его окрестностей», т.3, СПб, 2008 (см: Ткаченко В.Ф. «Сиреневый остров», Ривкина Л.Н. «Основатель Сестрорецкого курорта», Гараева Р.Н. «Дачная жизнь»)

«Келломяки- Комарово», сборник, СПб, 2003

Кириллина Е. «Репин в «Пенатах», Л., 1977

Кириллина Е. «Когда здесь жил Репин…», СПб, 2004

Кириллина Е., Комовский В. «Репино-Кuоkkаlа», (выпуски 1-3), СПб, 2008-10

Кисловский С.В. «Знаете ли вы?», Л.. 1974

Кишкурно Я. «Карельский перешеек. Неизвестная война. 1941», СПб, 2007

Кожинов В. «Красная сотня», М., 2009

«Комарово-Келломяки. Статьи и воспоминания», СПб-Комарово, 2010

«Краткая литературная энциклопедия», т.8, М., 1975

Кузнецов Н.А. «Русский флот на чужбине», М., 2009

«Курортный район. Страницы истории» (выпуск 1), СПб, 2005 (см.: Г.Волков «Как строилась Санкт-Петербургско-Сестрорецкая железная дорога; Эстер Кяхинен «Об одном государственном обмене»)

«Курортный район. Страницы истории» (выпуск 2), СПб, 2006 (см.: О.М.Протопопова «Курортная жизнь Териок и окрестностей», Н.Ю.Наумкина «Товарищество актеров, художников и музыкантов» в Териоках в 1912 году», И.А.Снегова «Русский интеллигент)

«Курортный район. Страницы истории» (выпуск 3), СПб, 2007 (см.: С.В.Ренни «Шлю вам почтой привет…», Е.Ф.Рыжкова «Воспоминания о поселках Горская и Александровская»)

Кяхенен Эстер «Бывшие Терийоки» (перевод А.Молчанов, Е.Балашов), Коувола, 1982

Лившиц Б. «Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания», Л., 1989

Лихачёв Д. «Книга беспокойств. Воспоминания, статьи, беседы», М., 1991

Лихачев Д.С. «Воспоминания», СПб, 1999

Луговая М.П., Сидорова В.И. «Семья Ульяновых в Петербурге-Петрограде», Л., 1977

Маннергейм К.Г. «Мемуары», М., 2004

Мери В. «Маннергейм – маршал Финляндии», М., 1997

Миролюбов П. «Русская жизнь в Териоках», СПб, 2004

Молчанов А.К. «Терийоки-Зеленогорск», СПб, 2004

Молчанов А.К. «Терийоки в двух войнах», СПб, 2008

«Новое о Репине. Статьи и письма художника. Воспоминания учеников и друзей. Публикации» (под ред. И.А.Бродского и В.Н.Москвинова), Л., 1969

Невалайнен П. «Изгон. Российские беженцы в Финляндии (1917-1939), СПб, 2003

Никулин Л. «Мертвая зыбь», М., 1972

«Новое о Репине», Л., 1969

Носовский Г.В., Фоменко А.Т., «Великая смута. Конец империи», М., 2007

«Олимпийская энциклопедия», М., 1980

Орехов Д.И. «Карельский перешеек – земля неизведанная», ч. 7, СПб, 2004

«Памятные места Ленинградской области», Л., 1973

Т.А.Пащенко, О.Л.Позднева «В минувшем веке. Два детства», СПб, 2002

«Пенаты», музей-усадьба И.Е.Репина, Л., 1976

«Пенаты», музей-усадьба И.Е.Репина, Л.-М., 1965

«Перкъярви. Кирилловское», СПб, 2007

Петров И.М (Тойво Вяхя) «Мои границы», Петрозаводск, 1981

«Пригороды Санкт-Петербурга. Вопросы и ответы», СПб, 2006

Пышновская О.М., Усыскин Г.С. «Зеленогорск», Л., 1978

Пяст Вл. «Встречи», М., 1997

Расила В. «История Финляндии», Петрозаводск, 1996

Реймерса фон Г. «Санкт-Петербург в конце своего первого столетии» (СПб, 2007)

Репин И.Е. «Далекое близкое», Л.-М, 1964

Репин И.Е. «Избранные письма в двух томах», т. 1, М., 1969.

«Репин И.Е., Чуковский К.И. «Переписка. 1906-1929», М., 2006

«Русские писатели», библиографический словарь в 2-х частях, М., 1990

«Санкт-Петербург и страны Северной Европы» (Материалы 11 ежегодной международной научной конференции), СПб, 2010

«Санкт-Петербург и страны Северной Европы» (Материалы 12 ежегодной международной научной конференции), СПб, 2011

Сергеев-Ценский С.Н. «Из воспоминаний о Корнее Чуковском», М., 1977

«Советская военная энциклопедия», т.7, М., 1979

«Советская историческая энциклопедия», т.7, М., 1965; т.10, М., 1967; т.12, М., 1969

«Советский энциклопедический словарь», М., 1987

«Советско-финляндская война 1939-1940», в 2-х томах, СПб, 2003

Ставский В. «Герой Советского Союза Н.Угрюмов» (в сборнике «Бои в Финляндии. Воспоминания участников», ч. 1-2, М., 1941)

«Тайны и уроки зимней войны 1939-1940. По документам рассекреченных архивов»,       СПб, 2000

«Терийоки: альбом фотографий» (составитель Виннари), Лаппинранта, 1976

«Терийоки-Зеленогорск. 1548-1998. История, культура, традиции», СПб, 1999

«Терийоки – Хайнола. Эвакуация 1939 года», (составители О.Антоннен и П.Пекконен, Ярвенпяя, 1997. Перевел с финского А.К.Молчанов)

Тюников К. «Терийоки-Зеленогорск и окрестности. 1548-2008», СПб, 2008

Тэффи «Моя летопись», М., 2004

Усыскин Г.С. «Из революционной истории Карельского перешейка 1820-1920», Л., 1987

Усыскин Г. «Иван Иванович на даче «Ваза», «СПб ведомости»,  № 142  от  03.08.2007

«Феномен Петербурга», труды 3-й Международной конференции 20-24 августа 2001г., отв. ред. Ю.Н.Беспятых, СПб, 2006 (см. Маллинен Юкка «Петербург – колыбель и финляндского модернизма»)

Хентова С.М. «Соловьев-Седой в Петрограде-Ленинграде», Л. 1984

Хентова С.М. «Шостакович в Петрограде-Ленинграде», Л. 1979

Чуковский К. «Современники», М., 1967

Чуковский К.И. «Репин», М., 1969

Чуковский К. И. Дневник (1901-1929), М., 1997

Чуковский К.И. «Чукоккала: Рукописный альманах Корнея Чуковского», М., 2008

Чуковский Корней, Чуковская Лидия «Переписка: 1912-1969», М., 2003

Чуковская Л.К. «Памяти детства», М., 1989

Чуковский Н. «О том, что видел», М., 2005

Шарымов А.М. «Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 год. Книга исследований», СПб, 2004

Широкорад А. «Финляндия через три войны к миру», М., 2009

Шкловский В. «Жили-были», М., 1966

Шлихтер А. «Учитель и друг трудящихся» М., 1957

Электронная «Энциклопедия Кирилла и Мефодия» (DVD)

Электронные сайты «Терийоки» и другие

Энгл Э., Паанен Л. «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939-1940», М., 2009

Оглавление

От автора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   2

Часть 1. Легендарная Куоккала . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   4

1.1. Давнее прошлое здешних мест. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  5

1.2. Где моя деревня? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

1.3. Что в имени твоем?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  23

1.4. От Куокалы и Коукалы до Куоккалы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  27

1.5. «Кабацкая» история. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49

1.6. Понтусовы «следы». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  60

1.7. Был ли некий Сюстербек предшественником Сестрорецка?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68

1.8. «Великая» битва при Йотуселькя. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87

Часть 2. Реальная Куоккала . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100

2.1. Дачная жизнь в Куоккале . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  100

2.2. Ближний тыл революции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  129

2.3. Куоккала между войнами и революцией. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  186

2.4. В составе независимой Финляндии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  197

2.5. «Зимняя» война . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 211

2.6. Последняя война и послевоенная Куоккала (Репино). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 230

Часть 3. Известные жители и гости Куоккалы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 251

3.1. Вторая родина Ильи Репина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  252

3.2. «Зимогоры» Куоккалы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  288

3.3. Знаменитые дачники . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  357

3.4. Примечательные гости и посетители Куоккалы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  405

3.5. Они тоже гостили на земле (Заметки о Репинском кладбище). . . . . . . . . . . . . . . .  528

Использованная литература. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  541